Украденная память
– Да что вы, Лидия Петровна, я не держу, – поспешила заверить соседку Катя. Поблагодарила, отпирая дверь в квартиру. Не успела раздеться, как зазвонил телефон. Катя бросила конверт вместе с ключами на журнальный столик, стоящий в прихожей, и ответила.
– Привет, – раздался в трубке знакомый голос.
– Антон? – Сердце сбилось с ритма, в горле пересохло.
– Точно, – усмехнулся Молчанов, – узнала… Значит, не быть мне богатым.
– Ох, надо было сделать вид, что не узнала, – хихикнула Катя. Ощущение счастья, посетившее ее в театре, вернулось.
– Вот, решил тебя поздравить, – выпалил Антон, – я ведь не ошибся? У тебя действительно сегодня день рождения?
– Не ошибся, – лукаво произнесла именинница. – Здорово, что ты помнишь.
– Ну вот, поздравляю… Желаю всего самого наилучшего…
– Спасибо… – повисла пауза. Все слова вдруг разом исчезли. Казалось, прошла вечность, прежде чем Молчанов сказал:
– Знаешь, Катюша. Рад тебя слышать.
– Я тоже… Очень. – Катя судорожно пыталась найти тему, чтобы только не заканчивать разговор. – А как у тебя дела?
– Потихоньку. Работаю…
– А что там с Юлиным делом?
– Дроздовской-то? Закрыли. За отсутствием состава преступления. Слушай, – выдохнул Антон, – может, сходим куда-нибудь, отметим, а?
– С удовольствием бы. Но, к сожалению, не получится.
– Ясно, – хрипло протянул Молчанов, – жаль… Может, в другой раз…
– Может быть…
Катя положила трубку. Руки немного дрожали. Робкая надежда тонкой травинкой проросла в душе. А вдруг? Вдруг судьба дарит мне еще один шанс? Вдруг я еще смогу быть счастливой? – Катя подошла к зеркалу и посмотрела на себя – глаза лихорадочно блестели, на скулах выступил яркий румянец. «Нет! – шепнула она своему отражению. – Ты не имеешь права! Не имеешь права предать… Твое счастье – в прошлом»…
Катя посмотрела на часы и ахнула. Батюшки! Через час придут гости, а у нее ничего не готово. Слава богу, она успела накануне отварить овощи для оливье. Катя переместилась на кухню, сунула замаринованное мясо в духовку, почистила картошку, морковь нарезала аккуратными кубиками.
Катя любила готовить. Кулинарному искусству ее обучил Костя. Когда они только поженились, единственным блюдом, доступным Кате, был омлет. Раз в неделю муж устраивал праздники: День супа, День котлеты, День блина. Притаскивал необходимые продукты, раскладывал в ряд, как на параде. Объявлял открытие праздника и начинал колдовать. А Катя смотрела и училась. Костя все умел, за что бы он ни брался, у него все легко получалось.
Так и не достигнув зенита, закатное солнце блеснуло косыми лучами и упало вниз. На город опустилась тьма.
Мать, как всегда, опоздала. Когда раздался долгожданный звонок, Катя умирала от голода. Елена Анатольевна шагнула в прихожую и всплеснула руками.
– Боже мой, Катюша! Ты прекрасно выглядишь! – радостно воскликнула она. Сзади топтался НикНик с букетом белых хризантем.
«Опять хризантемы», – мрачно усмехнулась Катя про себя.
– Вот! Это тебе, доченька. – Елена Анатольевна протянула Кате красиво оформленный сверток, оказавшийся при ближайшем рассмотрении мобильным телефоном. – Мы с НикНиком поздравляем тебя от всей души.
– Да вы же уже подарили мне куртку, – растерянно пробормотала Катя и почувствовала, как слезы благодарности выступили на глазах.
– Куртка – это куртка. А телефон тебе необходим. Ты поздно домой возвращаешься, мало ли что, не дай бог! Мне так спокойней.
Мать прошлепала за Катей на кухню, пока Ник-Ник в коридоре стягивал ботинки.
– Да этот мобильник НикНику даром достался, в качестве взятки. Так что не переживай, – шепнула Елена Анатольевна.
Мать не закрывала рта весь вечер. Когда наконец дверь за гостями захлопнулась, Катя вздохнула с облегчением. Она ужасно устала. День выдался длинным и богатым на события.
Неужели она действительно так сильно изменилась? Катя подошла к зеркалу, и в этот момент взгляд ее упал на конверт, лежащий на столике. Катя совершенно о нем забыла. Она быстро вскрыла конверт. На обычном белом листе крупными печатными буквами было написано всего три слова: «ТВОЙ МУЖ ЖИВ!»
Глава 15
Молчанов закурил и открыл окно. Холодный промозглый воздух ворвался в жарко натопленный салон автомобиля. Антон с неприязнью покосился на роскошный букет бордовых роз, лежащий на пассажирском сиденье. Как немой укор. Как доказательство его, Антона, невезучести. Он так много надежд возлагал на этот день, так долго готовился к нему. Репетировал телефонный звонок. «Привет! – должен был сказать он беззаботным тоном. – Я тут проезжал мимо, вспомнил про твой день рождения и решил поздравить». Он бы поднялся к ней, она бы обрадовалась, смутилась и потом… Что потом, Антон так и не придумал. Вернее, боялся дать волю собственной фантазии.
Но все пошло не так. В 9 утра он подъехал к Катиному дому, позвонил, но ее не оказалось дома. Может, она и не ночевала, – кольнула предательская мысль. Он стал ждать – к томительному ожиданию ему было не привыкать. В три часа дня, очумевший от сигаретного дыма, голода и зла на самого себя, Антон врубил первую скорость и уже собрался было уехать, как вдруг увидел ее. Она спешила от автобусной остановки, не замечая ничего вокруг. Красивая, в стильной замшевой куртке, которая ей очень шла. И такая далекая. Как никогда… Антон даже отвернулся, так сильно защемило сердце. Досчитав до ста, он позвонил…
– Привет! – прозвучало сдавленно и совсем не так, как хотелось. Да и весь разговор получился скомканным, натянутым. Катя отвечала вежливым и прохладным тоном, не выразила ни радости, ни удивления.
Докуренная до фильтра сигарета обожгла пальцы.
– Черт! – с досадой воскликнул Молчанов, выкинул окурок, закрыл окно и с визгом сорвался с места, провожаемый недоуменными взглядами прохожих. Затормозил у помойки и решительно сунул розы в мусорный бак. Все, хватит.
Дом, в котором проживал Альберт Михайлович Кудрявцев, бывший гражданский муж Виктории Свиридовой, ничем не отличался от стоявших по соседству собратьев. Более того, он был точной копией дома, в котором жила Катя. У Антона возникло ощущение, что он прокатился по кругу и вернулся в исходную точку.
Дверь ему открыла молодая беременная девица в модном спортивном костюме и с внешностью фотомодели.
– Ну? – протяжно спросила она и зевнула.
– Альберт Михайлович Кудрявцев здесь проживает? – вопросом на вопрос ответил Молчанов.
– Ну, – кивнула она и отвернулась. «Да, многословием девушка явно не страдает», – с усмешкой подумал Антон.
– Кто там, малыш? – раздалось из глубины квартиры, и в коридоре появился высокий широкоплечий мужчина с голым торсом. Под гладкой смуглой кожей бугрились мышцы, на лбу блестели бисеринки пота. – Простите, я там тренировался, не слышал звонка. Вы ко мне? – широко улыбнулся он, сверкнув белоснежными зубами.
– Если вы – Кудрявцев, то к вам. Моя фамилия Молчанов. Я из милиции, – представился Антон и протянул свое удостоверение. Кудрявцев заметно побледнел, но тут же взял себя в руки.
– Лапуль, – обратился он к девице, внимательно наблюдавшей за развитием событий, – кофейку нам сообрази, а? – попросил он и нежно погладил торчащий живот. – Аленушке вредно волноваться, она на восьмом месяце, – доверительно пояснил Кудрявцев, ухватил Антона под локоть и пригласил в гостиную: – Пойдемте туда, там нам удобно будет беседовать.
Он указал на низкий комфортабельный диван, а сам, извинившись, вышел. Молчанов осмотрелся. Комната, словно сошедшая со страниц рекламного каталога магазина «Икеа», сияла чистотой. Синяя мягкая мебель, синий ковер, белые стены. Очень много цветов. Насколько Антон мог судить, преобладали экзотические растения со сложными названиями. У широкого окна стояло резное чугунное дерево, с прищепками вместо листьев. Среди кривых железных веток торчали многочисленные цветные фотографии. Антон пригляделся. Со всех снимков улыбался хозяин квартиры, обнимавший свою юную жену. Вики на фотографиях не было.