Яжмаг. Трилогия (СИ)
– Фима Синий, ты, что ли? – не сразу поверил я. – Решил зайти ко мне с другого аккаунта? А-а, это ещё и рассылка. Бьёшь по площадям?
«Ярик, брателло, выручай! Буквально полтишок-с на пиво. Сдохну же…»
– Съезжал бы ты из своего Тосно, сопьёшься, к лешему.
«Я у вас, сударь мой, не совета спрашивал-с…»
– Всё, это последний раз, – пробормотал я, переводя этой пригородной пьяни пятьсот рублей. Вру ведь, сам себе вру. Не в последний, конечно…
Раньше Ефимов был неплохим яжмагом, окончил скульптурное отделение в Академии искусств, имел определённую известность в еврейских кругах и даже, как говорят, один раз создал настоящего голема. Потом специализировался на животной магии, работал с любым зверем, и вдруг что-то надломилось в его карьере, парень пошёл вразнос, продал однокомнатную квартиру в районе парка Победы, переехав к старой тётке на окраину Тосно.
Через пару-тройку лет наследовал её развалюху, стал брать плату деревенским самогоном, пытаясь успешно опровергнуть поговорку о том, что талант не пропьёшь. Очень даже запросто, уверял он, но от магии так легко не избавишься…
На этом я решил закрыть планшет, невзирая на протесты козлиной морды. Вот не собирался же сегодня выходить из дома, но придётся, как ни верти. И продуктов прикупить надо, и в «Книжную лавку писателей» заглянуть. Раз время встречи не указано, значит, меня примут без очереди. Надо лишь кое-что взять с собой, чисто на всякий случай.
– Вы куда-то уходите? – Любопытная девушка застала меня уже в прихожей, когда я, переодевшись в чёрную рубашку с готической символикой и классические джинсы, размышлял, стоит ли брать зонт.
Он у меня сделан тростью, длинный и тяжёлый, ручка стилизована под рукоять японского меча. Таскать на плече не слишком удобно, но ведь не возьму – будет дождь. Народная примета, работает не только в нашем сыром климате.
– О, я ненадолго. Это по работе.
– А можно мне с вами?
– Совершенно исключено. – Не хватало только явиться в волчью стаю с овечкой на верёвочке. – К сожалению, пропуск только для яжмагов.
– Я могу подождать вас на улице.
– Вы можете подождать меня дома. Фамильяр позаботится о том, чтоб вам не было скучно. Если будет приставать (а он будет!), пните его коленом по бубенцам.
– По чему?
– По тем, что под дугой.
– Это где?
Я пристально посмотрел ей в глаза, ища признаки скрытого сарказма, тонкого стёба или открытого троллинга. Увы, они были девственно чисты, чище риз пророка Ильи, который в любой момент, по щелчку пальцев, может сменить цвет питерского неба с нежно-голубого на чёрно-фиолетовый. Нонна сдалась первой.
– Хорошо, – послушно согласилась она, опуская взгляд. – Подожду вас здесь. Да хранит Иегова ваш путь!
– Спасибо ему. И вам тоже.
Уже на улице, когда я вышел из-под арки и оглянулся, в моём кабинете неожиданно распахнулось окно. Рубиново-красная Нонна помахала мне рукой, счастливо крича:
– Я поняла, где бубенцы! Он сам мне показал!
Ну что ж, по крайней мере, эти двое не дадут друг другу засидеться без дела. Белая лошадь на барельефе едва заметно кивнула мне чёлкой, я ответил вежливым поклоном. День задался, погодка радовала, поэтому можно и даже стоило позволить себе пешую прогулку. Размеренным, неторопливым шагом от Банковой до Невского проспекта было от силы полчаса. Солнышко слегка припекало, лёгкий ветерок слева развевал кудри, добавляя мне байроновского шарма, и это отнюдь не дань моде.
Мало кто задумывается, почему маги чаще всего длинноволосы. Потому что, согласно древним легендам, ещё в библейские, ветхозаветные времена именно в волосах у мужчин таится их сила. Кем стал могучий Самсон после стрижки, которую ему устроила любимая супруга? Нулём без палочки. А вот как только его волосы отросли, он расхреначил целую тюрьму, похоронив под камнями всех своих злобных мучителей.
Когда же маг понимает, что начинает лысеть, а это, увы, пока всё ещё процесс необратимый, он отпускает бороду. Чем длиннее его борода, тем могущественнее колдовские силы. Вспомните хоть Сарумана, хоть старика Хоттабыча, хоть даже Степана Разина. Не чужой человек в Санкт-Петербурге, здесь до сих пор варят пиво с его именем.
Правда, сам мятежный казак был скорее характерником, чем колдуном, но чёрные вьющиеся кудри вкупе с закрученными усами, такой же чёрной окладистой бородой даровали ему весьма неслабые магические возможности. Он уходил из ловушек, сбрасывал кандалы, чувствовал яды, мог отводить глаза, превращая свои разбойничьи ватаги в камыш или тополиную рощу! Недаром взять его смогли лишь предательством, сиречь магией золота.
Так что популярная у молодёжи тема прикладного колдунства в современной России имеет давние и весьма глубокие корни, подрезать которые не удалось ни церковникам, ни царской власти, ни коммунистам, ни даже ельцинским либералам. А уж наш нынешний президент сам из Питера, он знает, с кем стоит поддерживать дружбу…
На Невском мне удалось удержать пару туристов из Екатеринбурга от покупки наручных фенечек у девочки-хиппи. Она попыталась показать мне кривые когти, но я честно предупредил, что вырву их плоскогубцами, если эта дрянь ещё раз посмеет продавать людям бижутерию, сплетённую из волос мертвецов. Через такой браслет легко вытягивать жизненную силу, многие энергетические вампиры такое практикуют, это не тайна.
У нас исторически крайне толерантный город, здесь может найти себе место каждый, но туристы кормят всех, и причинять им серьёзный вред категорически запрещено. Любой яжмаг вправе надавать по ушам мелкой местной нечисти за такие вещи, и они это знают. Но слишком много всякой заезжей шелупони из так называемых соседних республик лезет на наши улицы в поисках халявного заработка и пропитания. Конечно, их ловят специальные службы, контролируемые теми же Хранителями, но и гражданский долг никто не отменял!
На переходе у Театра кукол ко мне попытался пристать небритый, укуренный попрошайка. Просил сигаретку, мелочь серебром, пытался лезть обниматься. Странный даже по питерским меркам, жутко пахнущий мочой и гнилью, бомжеватый мужичок в грязной офицерской шинели, неприлично свисающих трениках, без обуви, но зато в носках.
И вот когда я, уже практически взявшись за рукоять зонта, чуть было не послал его с размаху охладить голову на песчаном пляже у моста в Петропавловскую крепость, нарик неожиданно трезво прошептал:
– Ты яжмаг. Не ходи в лавку.
– Почему?
– Они тебя не выпустят.
– Я спросил, почему ты мне помогаешь?
– Потому что ненавижу таких, как они, больше, чем таких, как ты! – игриво хихикнул он, оставив меня без дыхания. Даже когда он ушёл, я ещё с полминуты не решался сделать вдох – густой аромат мочи, выдержанного пота, спайса, гнилых мухоморов и дикой смеси азиатских трав развеялся далеко не сразу.
Спрашивать, каким волшебным образом он опознал во мне яжмага, откуда был в курсе того, куда я иду и зачем, было поздно. Мужичок, изображая подпрыгивающую походку сутулого павиана, быстро двигался в сторону Екатерининского скверика, называемого в просторечии Катькин сад. Полы его гоголевской шинели, изрядно потраченные молью и крысами, развевались, как флаги, при каждом шаге. Почти фамильяровская рифма, нет?
Я довольно долго смотрел ему вслед, но, кроме меня, он не пристал ни к кому из случайных прохожих. Они были ему неинтересны. Получается, что этот мутный тип торчал тут исключительно ради моей тёмной светлости. И кем бы он ни был, сегодня судьба послала мне именно такого ангела-хранителя. Хотя я бы предпочёл широкоплечего блондина в тунике и кирасе, с огненным мечом в руках. Но не мы их выбираем, без вариантов…
– Кто вооружён, тот предупреждён. – Я благодарно отсалютовал затерявшемуся в толпе бомжу на римский манер. – Идущие на смерть не слишком-то и торопятся!
Но, разумеется, менять цель маршрута было совершенно невозможно. Во-первых, подобные приглашения не принято игнорировать, во-вторых, что бы со мной ни случилось в «Лавке писателей», это явно менее страшно, чем то, что меня ждёт, если я туда не пойду. И это не столько вопрос личной безопасности, сколько профессиональная этика.