Забыть Миссанрею (СИ)
— Пираты? — третья из собеседниц впервые подала голос. — Вы свалили все на пиратов, блистательная И-Мара?
— Да, уважаемая Я-Тоа. И я прекрасно понимаю, что мы допустили ошибку. Ибо если этой утке поверят, это…
— Это катастрофа. Причем галактического масштаба. Партия псиалзов с мощным подавляющим эффектом.
Ренн стал слушать внимательнее, при этом демонстрируя полное безразличие к теме разговора. Форма ногтей заинтересовала его гораздо больше. В данный момент он занимался тем, что осматривал свои заусенцы.
— За такой товар не только пираты, половина галактики передерется. Драгоценности, подавляющие волю и внушающие безграничную веру владельцу…
— Мы должны немедленно сообщить, что информация о пиратах оказалась ложной, — заявила Оория. — Свалить все на некомпетентную служащую, которая решила, что партию украли, и все это выдумала. Найти среди служащих таможни самую слабую, поговорить с нею по душам — пусть возьмет грех на себя, публично покается во лжи. Придется заплатить, но это в итоге все равно выйдет дешевле, чем доказывать, что по галактике не гуляет несколько сотен драгоценных камней с гипнотическим эффектом. Ведь их будут искать…
— В любом случае это удар по нашему бюджету. На Миссанрею и так косо смотрят эти мужские миры, — скривилась И-Мара. — Мы у них как кость в горле. Свободные женщины, осмелившиеся жить своим умом. Несомненно, они будут только рады узнать, что наше могущество подорвано. И все из-за недобросовестности нескольких зарядниц.
Ренн продолжал заниматься своими делами. Закончив рассматривать ногти, он встал, налил всем гостям по бокалу ягодного ликера.
— Может быть, что-нибудь еще?
— Нет. Оставь нас, — отмахнулась жена. — Я тебя потом позову, когда понадобишься.
Он ушел, но недалеко, продолжая подслушивать. И когда гостьи убрались восвояси, а жена растянулась на постели, робко поинтересовался, разминая ей плечи:
— Вы уже придумали, как спасти наш мир?
— Ты о чем?
— О партии пропавших псиалзов. Может быть, их можно как-то заменить… другими? Например, я мог бы отдать свои… и уверен, что если кинуть клич, то многие…
— Ты действительно туп и наивен, как все мужчины. — отмахнулась Оория. — Какие глупости приходят тебе в голову. Отдавать драгоценности.
— Но если там камни и тут камни, то…
— То ты просто-напросто безмозглый щенок, — фыркнула женщина. — Камни в твоих сережках и камни, которые идут на экспорт, заряжены по-разному. В твои встроено заклинание подчинения, а в те камни — заклинание веры.
— Веры? В высшие силы?
— Еще чего не хватало. Просто тому, кто владеет таким камнем, всегда во всем верят, какую бы чушь он ни нес. Политики, диктаторы, пропагандисты, даже некоторые актеры закупают наши зачарованные псиалзы партиями. Политику достаточно нацепить запонки с такими камнями — и он может смело баллотироваться в президенты. Его идеи, как бы смелы и бредовы они ни были, обязательно будут подхвачены толпой. Люди поверят, что именно он выполнит свои обещания, и отдадут за него голоса. Одно плохо — постепенно этот эффект слабеет. И камень надо либо заменить, либо отдать на подзарядку. Сила его действует несколько недель или месяцев в зависимости от количества энергии, которую вложит в него зарядница. Женщины работают на износ. Автоматизировать этот процесс невозможно. Надо, чтобы женщина вложила в него свои подлинные чувства. Ни одна машина не способна чувствовать… Да что я тебе рассказываю. Разве мужчина в состоянии понять…
— Ты права, — Ренн наклонился и поцеловал ее в шею, продолжая массировать уже не плечи, а нижнюю часть спины и постепенно подбираясь к пояснице. — Я никак не могу уловить разницу…
— Тебе и не надо… ох… — она выгнулась, буквально растекаясь под его руками, — еще вот тут… ниже… Да, о да… сильнее. Мм-м-м…Ты… только мужчина…Вы нам подчиняетесь… все… О-ах…с давних пор… когда нашли псиалзы и открыли их свойства…Аа-а-а… сильнее. Вот так. Вот так.
Синие псиалзы. На самом деле не только синие, но и голубые, аквамариновые, фиолетовые, лазурные. Каждый оттенок гарантировал одно определенное свойство. Одни камни надежно защищали разум владельца от любых попыток внушения. Другие, наоборот, делали владельца легко внушаемым. Когда женщины случайно открыли свойства псиалзов, на Миссанрее произошла революция. С помощью волшебных камней женщины взяли власть, потому что, как выяснилось, ни один мужчина не мог заряжать камни. Мужчины оказались загипнотизированы — и остаются таковыми по сей день. Украшения, которые они обязаны носить постоянно, контролируют их разум и чувства.
Если только они не фальшивые.
— Так вот как у тебя это вышло?
— Да, — Айвен-Ренн смотрел в стену. — Где отец раздобыл фальшивые синие псиалзы — он не сказал. Боялся, что я, если меня схватят, случайно выдам тайну. Он сам не знал всего. Только упомянул, что есть такие люди, которые за деньги смогут абсолютно все. Наверное, это очень большие деньги… Я не знаю… потом отец передал псиалзы мне… И я ушел.
— От жены?
— Да, — Айвен-Ренн усмехнулся. — Правда, не сразу. Пришлось долго ждать, терпеть… пресмыкаться… завоевывать доверие…
— Тебе не тяжело?
— Какой ты заботливый…
— Я беспокоюсь о твоем здоровье…
— А что о нем беспокоиться? Уж не считаешь ли ты меня слабой? Ты, всего лишь мужчина? Что ты знаешь о женской силе?
— Я забылся, — он опустил взгляд. — Прости. Но мне иногда так хочется сделать тебе приятное…Какой-нибудь сюрприз… ты и так работаешь день и ночь, а я сижу дома и ничего не делаю. Позволь мне быть тебе полезным.
Жена усмехнулась и потрепала его по щеке:
— Ты милый наивный мальчик. Не понимаешь, что твоя ценность в том, что ты просто есть. Что главная твоя «работа» — это сидеть и ждать меня, чтобы потом обеспечивать мой досуг…Что у нас на ужин?
— Прости, я…
— Ты ничего не приготовил? — тепло исчезло из голоса женщины. — Хочешь сказать, что ты весь день провалялся на диване?
— Но я…
— Или ты не умеешь готовить? — мгновенно взвилась она. — Я так и знала. Тряпка. Слабак безрукий. Я вкалываю, как проклятая, приползаю домой, еле живая, надеясь, что дома меня ждет ужин и красавец-муж, готовый развлечь меня беседой, а что получаю взамен? Пустой стол и телячье блеяние: «Милая, я ничего не сдее-е-елал.» На что ты в таком случае годишься? Разве тебя отец не учил готовить? Разве в кафе тебе не привили определенные навыки?
— В кафе я был только официантом…
— А мог бы поинтересоваться, как готовятся те блюда, которые ты разносишь посетителям. Тебе хоть что-нибудь интересно?
— Интересно. Я… Мне интересна ты.
— Не верю. Ты это нарочно. Я тебе безразлична.
— Неправда. Я кое-что приготовил… — он отступил на шаг, чтобы жена не дотянулась огреть его по уху.
— Что? Пару бутербродов? Хочешь меня голодом уморить?
— Нет. Я просто… просто продуктов мало было дома. Не знал, из чего приготовить, — он попятился в сторону кухни. — Так что уж извини… я же не знал… Все весьма скромно…
На столе в кухне действительно ждал ужин. И, вопреки намекам, он не был таким уж скромным.
Стоя у стола, Ренн с замиранием сердца ждал, когда жена наестся. Наконец, она выпрямилась, отодвигая тарелку.
— Можешь же, когда хочешь, — заявила она, отдуваясь.
— А вот если бы ты разрешила мне хотя бы дойти до ближайшего супермаркета, я бы тебе и не такой ужин приготовил, — заискивающе намекнул он. — Отец мне много рецептов передал. Только у нас выбор продуктов невелик.
— Нет, — последовал категоричный, но ожидаемый отказ. — Никаких походов по магазинам. Составь мне список, я сама все куплю.
Он составил, но так, что жена, как ни старалась, не смогла купить именно то, что надо. Он не уточнял марку продуктов — например, писал просто «смесь тушеных овощей», но не перечислял, какие именно овощи должны входить в смесь, ограничивал траты — травяной сбор должен стоить ровно столько-то единиц или чуть меньше — иногда нарочно добавлял: «И еще чего-нибудь сладкое на десерт.» — а потом выяснялось, что жена купила то, на что у него с детства аллергия, так что Оории пришлось съедать все одной.