Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ)
* * *
Проснувшись, зевнул и пошел в душ. Отца уже не было. Трудяга! Завтрака тоже не было. Позавтракаю тортиком с чаем, а Чико покормит Есикава‑сан. После душа оделся в рубаху, натянул брюки и занялся важным, но приятным делом – подсчет бабла. Последнее время в доме очень людно, поэтому надо пользоваться моментом. Интересно же, что я имею в итоге. Достав все, что было в тайнике, положил на кухонный стол. Поднявшись в комнату, взял конверт с «дедовскими» деньгами. Высыпал их туда же. Поставленный перед походом в душ чайник скипел, поэтому я налил чайку, отрезал кусок торта – осталась еще где‑то половина – и сел сводить дебет с кредитом. Получилось 632 тысячи. Так, стоп. Батя на старте оставлял 400. 150 капнуло от деда, 50 из них я приумножил ставками, превратив в 500. Это 600. Получается, за время своего пребывания здесь я потратил 368 тысяч?! Это больше двух с половиной тыщ баксов! Охренеть просто. Надо урезать потребление.
Раздался звонок в дверь. Твою мать, убрать это все со стола я не успею. Подбежав к окну, посмотрел и облегченно выдохнул. Там стояла Хэруки. Как‑то вылетело из головы, что сам просил ее прийти пораньше. Заодно отметил, что машина полиции так и стоит перед домом. Открыв дверь, поздоровался с лучшей девочкой, предупредил, что Чико еще спит, закрыл за ней дверь и тут же приник к ее губам.
Постояв так какое‑то время, мило покрасневшая девушка отстранилась, достала из сумочки красиво упакованный в зеленую оберточную бумагу и перевязанный зеленой же ленточкой тонкий, прямоугольный сверток. Двумя руками протянула мне:
– С днем рождения, Иоши!
Точно, мне ведь сегодня исполнилось 16 лет. Совсем забыл об этом из‑за кучи случившихся событий. А Хэруки не забыла. Какая хорошая девочка.
– Спасибо, – с улыбкой принял я подарок одной рукой. Простительно, вторая‑то не работает. Спросил: – Я открою?
– Конечно, – улыбнулась она.
Аккуратно открыв подарок, узрел черный кошелек. Похож на кожаный, но на ощупь отличался. Так называемая «эко‑кожа», до недавних времен называвшаяся дермантином. Перевернув, узрел аккуратно вышитый сочной красной нитью серп и молот. Атас!
– Я заметила, что ты носишь деньги в кармане, и решила подарить тебе кошелек. Потом ты купил ту футболку, и мне захотелось его немного украсить, – прокомментировала Хэруки, – Тебе нравится?
– Нравится? Да я в полном восторге! – искренне ответил я, – Спасибо, это прекрасный подарок! Я буду им дорожить. Долго трудилась?
– Не особо, – улыбнулась довольная моей реакцией Хэруки, и я повел ее на кухню.
– Иоши, что это? – спросила она.
– Извини, не успел убрать. Пересчитывал карманные деньги.
– Карманные!? – вытаращилась она на пачки денег, – Откуда столько?!
– В основном – ставки на турнире. Еще часть – подарок дедушки. Ну и отец давал, – я сунул в новообретенный предмет инвентаря несколько купюр, закрыл. Отлично.
– Ты делал ставки? – хмуро спросила она.
– Не переживай, у меня хороший самоконтроль и я знал, что делал. Как видишь, итог получился неплохой.
Хэруки вздохнула и не стала меня воспитывать. Вот и хорошо. Усадив ее на стул, налил ей чаю и выставил кусочек торта. Еще один отрезал для себя.
– Если хочешь, можешь начать без меня. Надо все это убрать, пока не пришла Есикава‑сан. Не очень хочется объясняться с ней.
– Я подожду, – покачала она головой, – Тебе помочь?
– Ага. Подержи, пожалуйста, пакетик.
Она подержала пакетик, я ссыпал туда деньги и понес в ванную. Переложив все в тайник, вернул решетку вентиляции на место и вернулся на кухню. Уселся напротив Хэруки.
– Ну что, приятного аппетита?
– Приятного аппетита!
Попробовав торт, она зажмурилась от удовольствия.
– Вкуснотища! Иоши, твои сладости – самые лучшие! – похвалила она меня. Приятно.
Когда чаепитие подходило к концу, раздался звонок в дверь. Открыв, узрел Есикаву‑сан. В этот раз она была одета более «по‑домашнему» – в белую блузку с очень скромным декольте и черную юбку чуть выше колена. На ногах – черные же туфельки.
– Доброе утро, Есикава‑сан, – поклонился я ей.
– Доброе утро, Одзава‑сан, – поклонилась она в ответ.
– Отец уже на работе, Чико еще спит. А еще у нас в гостях Аоки‑сан, – поделился новостями, пока закрывал за ней дверь.
На кухне няня и Хэруки раскланялись, Есикава‑сан заметила на столе кошелек.
– Что это? – спросила она.
– Подарок Хэруки, – ответил я, – Мне сегодня исполнилось 16 лет.
– Вот как? Что ж, поздравляю, – улыбнулась она, потом укоризненно заметила:
– Торт – это весь ваш завтрак? Чем ты кормишь бедную девушку?
– Я позавтракала дома. Это просто десерт, – покачала головой Хэруки, оправдывая меня.
– Чико‑тян я завтракать таким не позволю, – вздохнула Есикава‑сан, – Сейчас что‑нибудь приготовлю.
– Тогда не будем вам мешать, – ответил я, – Пойдем, Хэруки? Прогуляемся перед школой.
– Пошли, – поднялась она со стула, – До свидания, Есикава‑сан, – поклонилась.
– До свидания, Аоки‑сан, – ответный поклон, – Удачи в школе.
Поблагодарив, мы с Хэруки покинули дом. Прощаться с няней я не стал – еще увидимся же. В минимаркете купил кофе, повел Хэруки в сквер, где когда‑то обрел Сакамото‑сана. Усевшись на лавочку, спросил:
– Ну что, помидоры собирать будем сразу после школы?
– Не совсем. Сегодня моя очередь принимать звонки, поэтому тебе придется немного подождать, – покачала она головой.
– Могу подождать тебя прямо в клубной комнате, – ответил я и сделал глоток. Вообще никакого сравнения с баночным из школьного торгового автомата.
– Не стоит, иначе я буду отвлекаться на тебя, – улыбнулась она, – После школы я переоденусь и потом приду к тебе. Хорошо?
– Хорошо, – кивнул я.
Посидев еще какое‑то время, болтая о всяком, двинулись в школу.
* * *
На переменах по классу летали шепотки, на меня косились, но не лезли. Статисты же не вынашивают коварных планов? Какая там классика буллинга в Японии? Исписанная парта, обливание из ведра. Это если смотреть на аниме. В фильмах о японских школах все гораздо хуже, но до членовредительства точно не дойдет. У нас ведь хорошая школа.
– Иоши‑куун! – раздался за спиной голос, когда мы всей компанией шли из столовой. Обернувшись, увидел Кейко. Мы с ней уже сегодня здоровались, поэтому она сразу перешла к делу.
– Араки‑сенсей просил тебя зайти в учительскую.
Это что, уже традиция?! Поблагодарив старосту, пошел в учительскую. Там сидели Араки‑сенсей, Ватанабэ‑сенсей и примкнувший к ним завуч Такеши, которого я вроде бы не видел аж со времени вступительной церемонии. Поздоровался‑поклонился.
– Одзава‑сан, Ватанабе‑сенсей хочет с тобой поговорить, присаживайся. Я присел.
– Одзава‑сан, скажи, а почему ты выбрал именно литературный клуб? – спросила учительница английского.
– В будущем я стану писателем ранобэ. Литературный клуб подходит лучше всего, – пожал я плечами. Это она к чему вообще?
– Здорово, что у тебя есть планы на будущее, но ведь нужен и запасной вариант. Как насчет профессии переводчика? Уверена, с твоими навыками тебя ждет успех. Я была бы счастлива видеть тебя в курируемом мной клубе изучения английского языка.
Вот оно что! Хотим переманить перспективного кадра, да?
– Ваше предложение – огромная честь для меня, Ватанабэ‑сенсей, – отвесил я благодарный поклон. «Англичанка» разулыбалась. Это она зря, – Но я вынужден отказаться. Я уже выбрал жизненный путь, и буду следовать им до конца, – продолжил я, стерев улыбку с лица Ватанабэ‑сенсей.
– Не стоит отказываться сразу, – начала она уговаривать, – Извини за прямоту, но совсем не факт, что твои книги понравятся людям. На этот случай будет полезно иметь какую‑нибудь настоящую профессию.
«Писатель‑не профессия! Блогер‑не профессия! Музыкант‑не профессия!». Ясно, понятно. Я уже было хотел полезть в конфликт, но подал голос до этого сидящий с безучастным видом Такеши‑сенсей.