Пламя Азгар (СИ)

— Не надейтесь, что я вас отпущу. Вы давно должны быть в постели. Раздевайтесь! — гневно отдал приказ и направился к столу с вином.
Первый бокал он осушил залпом. И сразу же наполнил второй, наблюдая, как перепуганные, дрожащие девушки раздеваются, забираясь на его огромную постель. Да, не этого он хотел! Мужчина грезил о страсти, сжигающей изнутри. О жгучем, опьяняющем, лишающим рассудка желании. Вожделел неподдельной женской любви. Ласки, признания и подчинения. Но основа его сущности словно смеялась над ним. Такие эмоции были ему недоступны. Словно наваждение или несбыточные фантазии. Все, что он когда-либо впитывал в себя, никогда не являлось тем, чего вожделел. Такова природа всех азгар. Сильная и будто проклятая раса. Получая безграничную мощь, они лишались возможности познать нечто прекрасное. Хотел бы он родиться кем-то другим. Возможно.
— Хватит трястись! Я ни одну из вас никогда не обидел! — взревел он, швыряя бокал о стену.
Красные потеки от вина стремительно скатились на пол, образовывая кровавую лужицу. И в этот момент Кьяллак словно слетел с катушек. Впервые. Словно в каком-то бреду, он зверствовал над телами девушек. Непростительный поступок! Но ему было плевать. Они и так его боялись, а он не мог больше сдерживать себя, выплёскивая злобу через грубый секс.
После, когда истерзанные им шлюхи оставили его наедине с собой. Кьяллак до рассвета заливал пренебрежение к себе терпким вином. Ему не нравилось превращаться в зверя. Но, кажется, того требовала судьба и сложившаяся ситуация в целом. Разве можно удерживать власть, думая о чувствах, подданных и рабов. Все, что он им должен — это мирное небо над головой и ничего более. И дать это может лишь твёрдая, властная рука. На это он способен.
Несколькими месяцами позже, Кьяллак и его верный товарищ, снова стояли в глубинах чудом уцелевшего храма. Оба застыли в напряженных позах перед мерцающим маревом портала в другие миры. Каким-то немыслимым образом им удалось его открыть. Это давало надежду. Шанс на выживание. Кьяллак не собирался упускать такую возможность. Его не волновало, какой именно ценой они обретут новый дом. Он был полон сил и неоспоримой решимости. В его огненных глазах бушевало несокрушимое пламя. Он уже чуял запах своей победы. Не весь народ, стоявший позади него, поддерживал такое решение, но ему было достаточно собственной уверенности.
Чуть склонив голову вбок и не оборачиваясь, Кьяллак краем глаза последний раз оценил воинов. Чуть меньше сотни сильнейших составляли его армию. Не густо. Прискорбно подметил он. Вот только совершенно точно был уверен, что каждый из этих бойцов стоит десяти, а то и двадцати жителей Шанкара. Не будь его отец самонадеянным, тщеславным ублюдком, они бы сохранили свой мир. Дали бы достойный отпор, затушили поползновения врага ещё в зародыше. Только теперь думать об этом не имеет смысла. Перед ним другие цели, и он возьмёт все, что пожелает.
— Азгары! — громко выкрикнул он. Его голос эхом разлетелся по храму, отталкиваясь от каменных стен и с ревом вылетая наружу.
— У! У, У, У! — загомонили воины на входе в храм. Давая почувствовать готовность каждого, своему великому предводителю. Они синхронно отбивали глухую дробь кулаками о грудь, от чего их голоса вибрировали. Мелким детишкам собравшимся вокруг стало страшно. Казалось, что земля под ногами содрогнулась в такт их собственным сердцам. А в следующее мгновение все воины, один за другим стали исчезать в светящемся облаке в глубине храма. Не задумываясь, отправляясь вслед за своим катаном. Многие из них, скорее всего, уже не вернутся.
Прочий народ разместился в ожидании у храма, разбив временный лагерь. Те, кто был способен драться, остались на страже у выхода. Женщины молились, тихо роняя слёзы, пряча детей в шатрах. И каждый лелеял надежду на лучшее.
  
Глава 1. Шанкар
 
— У меня не остаются на ночь, Фавис. — сонно пробормотала я, толкая парня голой ступней в ребро.
— Я думал, у нас нечто большее, чем просто «на ночь», крошка Алира. — ответил он мне. Перехватив мою ногу под колено и потянув на себя. Наглая, наивная морда!
 
— Только давай без этих нежностей, дружочек. Я люблю высыпаться. Мы оба получили, что хотели. Проваливай! — взбрыкнула, разворачиваясь спиной, отталкивая нахальные руки со своей задницы. А ручищи у этого парня были, что надо, огромные и горячие.
— Считаю, что нужно ещё разок закрепить наш потрясающий союз, шёлковая моя. — прохрипел он мне на ухо. Кажется, сегодня он действительно намерен остаться на ночь, как не вовремя.
— Фавис! Убирайся! Я не шучу! — гневно прошипела, резко разворачиваясь к нему лицом. Упирая острие ножа в ложбинку на его шее. Он замер. Кадык нервно дёрнулся, и этот извращенец ослабил объятия. Знал, что я не шучу.
— Чокнутая ты девка, Алира! Я ведь не играю! Это больше чем секс. Зря прогоняешь. Нам хорошо вместе. — он произнес это ровным спокойным голосом, но я отчётливо рассмотрела обиду во взгляде. Похоже, его угораздило влюбиться не на шутку. Этого мне только не хватало!
— Я воровка, Фавис! В моей душе нет места чувствам. — призналась ему честно, — Послезавтра я ухожу в пустыню. Возможно, больше не вернусь. — не хотелось, чтобы этот глупец зря на что-то надеялся. Пусть знает.
— Откажись. Останься со мной. Создадим семью. — вдруг с жаром зашептал он, обхватив моё лицо своими мощными руками. Моё сердце пропустило удар и сжалось. Он не лгал.
— Это прямой приказ Атори! Лучше тебе меня забыть, милый Фавис. — я нежно прильнула к его губам и столкнула с постели, — Уходи!
Резко выпрямившись, он смерил меня тяжелым взглядом. Пытаясь рассмотреть в глубине моих глазах то, чего там никогда не было. Затем молча натянул штаны, закинул на плечо рубаху. И развернулся, покидая моё жилище, напоследок хлопнув дверью. Не прощаясь. Я выдохнула с грустью и облегчением, откинувшись на подушку, которая все еще хранила его тепло и запах. Через пару мгновений проваливаясь в беспокойный сон.
Утром меня разбудило легкое щекотание на носу. Приоткрыв один глаз, я уставилась на прекрасное насекомое у себя на лице. Это была бабочка Азалай. Считалась магическим, божественным, редким явлением. Тех, кому посчастливилось ее увидеть, ждало неожиданное будущее. Так богиня природы благословляла избранных детей своих.
Боясь дышать, чтобы не спугнуть чешуекрылое насекомое, я медленно открыла и второй глаз. Азалай я видела впервые. До этого только слышала рассказы о ней. Честно говоря, даже не верила, что она вообще существует. Возможно, так и есть, и она лишь плод моего сонного воображения. Но какой же она была красивой! Широкие малиновые крылья переливались мерцающим напылением, будто драгоценный камень на солнце. На каждом крылышке был своеобразный рисунок, не похожий на предыдущий, в виде каких-то древних символов. На кончиках крохотных усиков блестели бусинки росинки, отсвечивая бирюзой. Тельце было покрыто белым пушком сверху и ярко-синим снизу. Бабочка несколько минут складывала и расправляла свои крылья, топчась по кончику моего носа крохотными лапками. Как будто давая рассмотреть ее как следует со всех сторон. От неё пахло какими-то цветами и прохладой. Затем она неспешно прошлась по переносице, перебираясь мне на лоб, и вспорхнула к потолку. Немного полетав по комнате, скрылась в распахнутой двери, ведущей на балкон. Подскочив на постели, я выбежала вслед за ней. Покрутив головой, так и не увидела ее больше. Неужели и правда привиделось.
— Доброе утро, Алира! — поздоровалась со мной старушка соседка, которая как раз стояла на лестнице у моего балкона.
— Вы ее видели? — вместо приветствия, спросила я.
— Кого, детка? — не поняла старушка.
— Бабочку. Она только что впорхнула. — пояснила, — Доброе утро.
— Нет, милая. — покачала головой она, — Кроме твоего ночного, раздосадованного ухажёра, из твоего боно никто не вылетал. Уж я заметила бы.
— Эх! — вздохнула я с сожалением. А на замечание соседки не обиделась.