Портал снов (СИ)
Стоило холодному металлу коснуться ее штанов, как голову девушки пронзила невыносимая острая боль. Николь закричала, сдавливая ладонями виски, и потеряла сознание.
***
— Она умерла? — негромко спросил майор.
— Не знаю, вполне возможно, — задумчиво глядя на бледное неподвижное лицо медсестры проговорила Сухвие.
— Майор, лазерный резак прибыл, — бодро отрапортовал запыхавшийся «курьер».
— Давай сюда, — рявкнул Марк, выхватывая инструмент у него из рук.
Тонкий красный луч легко пронзил металлическую толщу двери, наполняя комнату свежим запахом озона. Капитан за минуту прорезал овал высотой в собственный рост и, отложив резак в сторону, со всех сил ударил по двери ногой. Кусок металла с оглушительным грохотом повалился на пол, открывая проход внутрь.
Марк со звериным рычанием ворвался в комнату и сразу выпустил по мужчине в белом автоматную очередь, не причинив ему при этом ощутимого вреда, лишь отбросив к стене. Следом за ним вбежали остальные военные во главе с майором. Только после этого в проход нырнула Сухвие с Еленой.
Вдвоем они быстро уложили Николь на носилки. Врач прижала к шее девушки два пальца, нащупывая пульс. Он был очень слабым.
— Доставай мешок, — скомандовала она. — И набери адреналин.
Нашпигованный пулями, мучитель Николь, наконец, не выдержал напора и упал на пол. К нему сразу же подбежал Марк и принялся нещадно избивать его ногами. Стрельба прекратилась.
— Майор, — окликнула Вольдемара Сухвие. — Мне нужно двое ребят, помочь перенести ее в лазарет.
Арогната только кивнул и подал знак сержанту. Дедичита вместе с неприметным рядовым, имя которого Су постоянно забывала, легко подхватили носилки и осторожно вынесли Николь из злополучной комнаты. Подсоединенный через надетую ей на лицо маску мешок с воздушной смесью старательно раздувался, накачивая легкие девушки живительным кислородом.
В коридоре Су включила антигравитационный генератор и поспешила к лифту, солдаты, подталкивая носилки — следом. В лазарете они были через пару минут. Врач немедленно всех оттуда выгнала, кроме медсестер, переложила Николь на стол и запустила сканер.
— Доктор, пульса нет, — испуганно пролепетала, следящая за монитором медсестра.
Су выругалась сквозь зубы и начала непрямой массаж сердца.
— Елена, «СуперСмесь».
— Сколько набирать, доктор?
— Пять кубиков, — быстро ответила Сухвие, продолжая делать массаж сердца.
Елена тем временем набрала шприц и быстро вколола лекарство. Лицо Николь порозовело.
— Пульс есть, давление стабильно.
Су прекратила массаж и облегченно улыбнулась.
— Показатели падают! — тревожно воскликнула медсестра. — Пульс нарастает.
Николь снова побледнела и осунулась. Су бегло осмотрела данные на мониторе и скомандовала:
— Еще пять кубиков!
Елена послушно ввела лекарство.
— Асистолия!
Сухвие выругалась, надавила на грудь так сильно, что хрустнули ребра.
— Доктор, сканирование завершено! — звонко сообщила еще совсем молоденькая новая медсестра.
— Зачитай, — рыкнула Су.
— Множественные ишемические и геморрагические поражения мозга, количество очагов — 50, объем повреждённой ткани — 74,7 %. Повреждены центры речи, письма, слуха, движения и памяти. Отек ствола мозга, с вклинением мозжечка в большое позвоночное отверстие, — заплетающимся языком, зачитала медсестра.
Врач издала громкий отчаянный стон и прекратила массаж.
— Доктор, асистолия, — напомнила медсестра на мониторе.
Бледное осунувшееся лицо Су разом постарело лет на десять. Она сделала глубокий вдох и посмотрела на часы.
— Елена, запиши. Время смерти 11.30, — тихим безжизненным голосом приказала врач и медленно накрыла Николь с головой белой простыней.
Медсестра дрожащей рукой выполнила приказ. Су молча вытерла навернувшиеся слезы тыльной стороной ладони, медленно сняла халат и, бросив его на пол, шатающейся походкой пошла к выходу, оставив подчиненных в растерянном оцепенении. В коридоре ее уже ждал Марк.
— Доктор, ну что? — с надеждой воскликнул он, затем посмотрел ей в глаза и побледнел.
— Прости, — прошептала она и глубоко вздохнула, чтобы снова не заплакать.
Марк на пару секунд застыл и стремительно бросился вперед, но Сухвие остановила его. Со всей силы она обхватила могучего капитана за талию, не давая ему возможности двигаться дальше.
— Отпустите меня! — прорычал он, сбрасывая руки врача.
— Нет, нет, — прошептала Су, снова обхватывая его. — Не нужно тебе это видеть. Правда.
Марк рванул вперед еще раз, уже не так уверенно, а затем обмяк и положив голову ей на плечо, тихо заплакал. Сухвие одной рукой обняла его, а второй — ласково погладила по волосам. Себе она плакать позволить не могла, потому просто глотала слезы, сильнее прижимая капитана к себе.
— Я сделала все, что могла, правда, — прошептала Су, будто бы оправдываясь. — Но, у нее буквально сгорел мозг! Там почти ничего не осталось. Прости меня.
— Я могу с ней попрощаться? — тихо попросил Марк, вытирая слезы и отстраняясь от врача.
— Теперь да, попросишь медсестер выйти на пару минут. Но долго не сиди, ты уже ничего не сделаешь, только себя зря измотаешь.
— Хорошо… доктор.
Капитан несколько раз кивнул, как будто соглашаясь с какими-то своими мыслями.
— И, Марк, — Су замялась, не зная, как правильно выразить свою мысль, — Николь была очень хорошей девушкой. Если бы я могла, я бы….
— Я знаю… Сухвие, знаю. Спасибо.
Фортан еще раз кивнул и зашагал к дверям лазарета. Су сняла с пояса рацию и вызвала Конседина.
— Да! — резко отозвался он через пару секунд.
— Дин, это Сухвие. Ты где?
— Я в изоляторе, вместе с майором. Здесь мы закрыли этого психа.
— Он живой? — удивленно спросила врач, направляясь к лифту.
— В каком-то смысле. Подходи, я тебе все расскажу.
В изолятор Сухвие пропустили без всяких вопросов. Там, в небольшом темном предбаннике за аскетичным металлическим столом сидели майор, Конседин и Олисава Сли.
— Как Николь? — с порога спросил Ароганта.
— Не выжила, — безучастно ответила врач.
Конседин крепко зажмурился. Всего на секунду поймав глазами взгляд Су, он физически ощутил ее эмоциональную боль.
— Если вы, майор, не против, я бы хотела зайти к этому ублюдку и спросить у него, как и зачем он ее убил? — зло прошипела она, поворачиваясь к дверям камеры.
— Это бесполезно, Сухвие, — мягко остановил ее майор. — Мы с доктором Сендевиа уже пробовали. Он не отвечает ни на какие вопросы, лишь изредка сам спрашивает всякий бред.
— Я все равно хотела бы попробовать, — упрямо возразила Су.
— Сухвие, это голограмма или что-то в этом роде, — перебил ее ученый. — Его поведение четко запрограммировано и направлено на взаимодействие с конкретным человеком. Без Николь он не будет ничего внятного говорить и делать.
— Голограмма? — переспросила врач. — Голограмма — это же всего лишь объемное изображение! Его невозможно потрогать руками и оно не может нанести никакого вреда, по крайней мере, телу!
— Все верно, — согласился Конседин. — Это не обычная голограмма, она каким-то непонятным мне пока образом имеет материальную форму.
— С чего вы взяли, что это голограмма? Еще и твердая! Это звучит как бред, — встряла в разговор Олисава.
— Дело в том, что в тот день, когда был тот сон со змеями, помните? Когда шизофреник умер.
Все в комнате дружно кивнули и ученый продолжил:
— В тот день Умница мне дала кратковременный доступ к Излучателю, чтобы я мог его ненадолго отключить и, когда я это сделал, змеи исчезли. Я тогда заметил в кодах знакомые комбинации, мы такие используем для наших голографических проекторов, мне доводилось такие пару раз чинить. Я тогда еще подумал, что это интересно, но навалилась куча других дел и я об этом забыл. А сегодня утром я вспомнил и, пока ждал Сухвие, кое-что проверил. В открытых мне файлах я нашел небольшую программу, занимающуюся голографической проекцией заданной картинки в нужную часть корабля, а другая программа задавала этой голограмме модель поведения.