Дочь самурая. Трилогия (СИ)
Гостевой дворец
У входа в гостевой дворец принцесс приветствовали шахбану и ее старшая дочь принцесса Дельшад. Обе – классические персидские красавицы знакомые по фильмам – рискующие к пятидесяти годам стать толстыми усатыми старухами – если конечно не следить за собой.
– Я, шахбану Ирана Фарах, – русский шахбану был безупречен, – приветствую Великую принцессу империи Ямато Хикэри и принцессу Ямато Юкки во дворце владык Ирана. Мой муж встретится с вами за ужином, к сожалению, сейчас как вы наверное уже знаете он не может покинуть суд Великого Мобеда. Суд над преступниками пред верой требует его присутствия. Приношу вам свои извинения.
– Я с удовольствием встречусь с владыкой Ирана. Очень рада встрече с умной и красивой шахбану как вы, повелительница, – Хикэри была дипломатична, – я принимаю извинения и вполне удовлетворена приемом оказанным нам.
– Также я приветствую принцессу Дельшад. – Хикэри перевела взгляд на принцессу. – Мне сказали, что вы принцесса прекрасны как роза. Но меня обманули, никакая роза не сравниться с вашей красотой. Я, наверное, вижу воплощение Хаурватат…
– Ваше императорское высочество льстит мне, – Дельшад томно улыбнулась, – я смотрела все ваши поединки и восхищена принцессой – воительницей и думаю, что вы более велики, чем Азадохт. Как союзники Священного Альянса мы верим, что скоро под ударами Альянса рухнут нечестивые государства Запада. Азадохт носила титул шахбану Сасанидской империи и была женой Шапура I, пленившего римского императора Валериана. Вместе с мужем Азадохт основала знаменитую академию в Гондишапуре, которая стала интеллектуальной столицей империи. Азадохт умело обращалась с мечом и в битвах не отставала от храбрейших витязей. В те времена Персидская империя веками вела войны с римлянами, которые никогда не видели, чтобы женщины так храбро сражались наравне с мужчинами.)
Я надеюсь, что ваше Высочество разрешит мне посетить вас после ужина и насладиться беседой с вами.
«Судя по ее взгляду, беседа будет…горячей»…
– Прекрасная принцесса может без сомнения посетить меня, и я с удовольствием проведу с вами вечер. – Хикэри понадеялась, что ее ответная улыбка не будет столь откровенной.
– Прекрасно, – Фарах улыбнулась так ласково, что у Хикэри не осталось сомнений – ее улыбка оценена по достоинству, – в таком случае располагайтесь, чувствуйте себя как дома и мы ждем вас к ужину через два часа.
⁂19 ноября 1992 года
Ктесифон
Белый дворец
22 часа.
– В еде мы иранцы, – шаханшах решил поговорить за ужином на нейтральные темы, – придерживаемся кулинарной философии «горячее-холодное». Согласно ей, все продукты можно разделить на два класса: «горячие» блюда ускоряют обмен веществ, а «холодные», наоборот, замедляют. И дело не в температуре, как можно подумать первоначально. Все люди тоже делятся на эти два типа, и человеку холодного типа стоит употреблять больше «горячей» пищи, а человеку горячего типа – «холодной».
Горячие: все виды мяса, кроме говядины, растительные жиры, зелень, орехи, сладости.
Холодные: рис, рыба, овощи, фрукты, говядина.
Вы, Хикэри, надеюсь, мы можем без титулов, относитесь к холодному типу, а Юкки к горячему.
Поэтому я взял на себя смелость приказать приготовить для вас великолепные блюда нашей древней кухни.
Для вас, Хикэри, мой повар приготовил фесенджан– утиное мясо в орехово-гранатном соусе. Это культовое блюдо персидской кухни.
Для приготовления густого соуса, который придает мясу пикантный вкус, молотые грецкие орехи, гранатовая паста и лук тушатся на медленном огне.
Можно по вкусу добавить шафран или корицу. А щепотка сахара поможет сбалансировать кислоту.
Фесенджан имеет историческое прошлое. При восстановлении Персеполиса, нашей древней столицы, археологи нашли каменную плиту, датированную шестым веком христианской эры, на которой упоминались основные блюда древнеиранского застолья. Они включали и домашнюю птицу, и грецкие орехи, и гранатовую пасту – ключевые ингредиенты блюда фесенджан. К нему хорошо идет рис с маслом и шафраном и в качестве напитка дуг.
– Простите – дуг??
– Это такой жидкий йогурт с травами и специями, вкусный и освежающий.
– Благодарю, вас, – Хикэри аккуратно попробовала мясо, – действительно великолепно.
Могу ли называть вас повелитель Бахрам, мой шах?
– Разумеется, Хикэри, я буду польщен вашим уважением. Что же касается принцессы Юкки, то я распорядился приготовить изумительную форель в панировке. Заверяю вас, маленькая принцесса, вкус этой рыбы вы не забудете никогда. Мой повар умеет готовить ее лучше, чем любой другой повар на свете, и пожалуйста, не берите «дуг!. В Иране не принято запивать рыбу кисломолочным продуктом: я переживаю за ваш желудок.
(«В Японии вообще то тоже – да наверное у всех разумных людей!»)
– Я благодарю за такое внимание, мой шах, – Юкки аккуратно улыбнулась, – пожалуй, я закажу себе чай, благо я вижу на чайном столике самовар.
– Этот самовар из чистого золота подарил моему отцу шаху Йездигерду император Даниил, а вообще самовары завезли в Иран русские солдаты во времена Екатерины II, с тех пор так мы так ими и пользуемся.
После ужина было чаепитие со сладостями.
На выбор предоставляли два десятка разных сортов чая – индийский из Ассама и индийский с Цейлона, персидский, китайский – три сорта «улуна» – и конечно японский. К ним подавался сахар в виде забавных леденцов на палочке. Эту палочку нужно было окунать в чай.
Юкки налегла на сладости, благо выбор был большой: нуга с фисташками с добавлением розовой воды; пахлава из слоеного теста с орехами; шарики из тонких нитей, сделанных из муки и сахара, с добавлением фисташек и кунжута. А еще орехи в глазури; халва из пророщенной пшеницы, фисташек, миндаля, яичных желтков с добавлением шафрана, кардамона, сливочного масла, розовой воды; финики фаршированные грецкими орехами, а затем обваленные в поджаренной муке с добавлением корицы, кардамона, и все тех же фисташек.
Хикэри отдала должное вкуснейшему мороженому с шафраном.
Покончив с ужином, Хикэри решила прояснить ситуацию…
– Мой шах, когда мы с вами сможем обсудить интересующие нас вопросы?
– После завтрака, у нас совместная аудиенция для халифа тази, он припрется из Багдада – опять просить денег и милости к единоверцам… Увы – еще не скоро мы искореним в пределах Арьянаведжа эту дикарскую веру бродячих верблюжатников – укравшую у нашего народа двенадцать с лишним столетий… – шах нахмурился. Затем обед и после обеда вечером прошу вас поприсутствовать на казни нечестивцев, дабы вы узрели правосудие Ахура-Мазды. На обеде я так думаю, мы все интересные вопросы и обсудим.
– Ну что же я думаю, что мы вполне найдем точки для взаимного понимания, – Хикэри в принципе решила, что собственно Японии и Ирану делить нечего.
Хотя нефть, газ… Да, надо будет с утра набрать Токио… Но с кем там говорить?
– Мой шах, Юкки заинтересованно посмотрела на шаха, – могу ли я не смотреть на казнь, меня это не возбуждает, а вместо этого посетить богослужение в храме Ахура-Мазды?
– Увы – есть пределы и для царей… – сообщил монарх. Мобедхан мобед в свое время разъяснял, что не зороастрийцы не могут посещать богослужения – это когда американская послица – ухмылка искривила полные губы шахиншаха – посмотреть наши храмы…
– Мой шах, – Юкки не совсем аккуратно прервала шаха, – дело в том, что в Японии есть иранская диаспора и среди них есть зороастрийцы, которые написали ходатайство об открытии в Нагасаки храма. Несомненно, посещение мною храма и мой доклад Великой Вдовствующей Императрице-матери ускорит положительное рассмотрение этого вопроса.
– В таком случае, – Бахрам с уважением посмотрел на Юкки, – мобедхан мобед, безусловно, даст свое разрешение и лично представит вам основы нашей веры.
– Вы не будете возражать, – промолчавшая весь ужин шахбану решила напомнить о себе, – если к вашей и Юкки беседе с Дельшад присоединится и моя младшая дочь, принцесса Дария. Она моложе Дельшад на три года, ей семнадцать лет и она просто безумно хочет познакомиться с вами, Хикэри.