Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

Демин обмер. Нихрена себе сюрпризец от противника! И теперь у него на борту аж одиннадцать таких экземпляров.
– А как с остальными пилотами? Из них эта дрянь не полезет?
– Пока живы – нет. Только жить им… Мы ж обследовали их, подлатали кого могли. Так вот большинству из них жить им недолго, не больше года. Там только одна девушка в хорошем состоянии. Пока не знаю, почему так, нам в этом ещё предстоит разобраться, но у нее этим задета лишь малая часть головного, в основном мозжечок оплетен, и едва зацеплен спинной мозг. А прочие уже не жильцы.
С этими словами док опустился на диванчик рядом с прикрученным к полу столом. Α Демин задумчиво побарабанил кончиками пальцев по переборке, и вздохнул:
– Знаете, док, я вот думаю, что с вами теперь сделать – устроить разнос за то, что натворили, или наоборот представить к награде? – и, видя непонимание в глазах собеседника, пояснил: – Α вдруг бы эта пакость из него полезла во время перелета? Когда мы ничего бы не ожидали?
Доктор промолчал, но адмиралу было ясно видно, как теперь в нем борются два чувства. Инстинкт самосохранения советовал тихонечко сидеть и не высовываться, и так уже встрял по самое не балуйся. А самомнение вкупе со здоровым карьеризмом требовало намекнуть, что награда – она бы как раз к месту оказалась. Как ни странно это не только рассмешило адмирала, но и полностью сняло раздражение. Хмыкнув, он ухмыльнулся и отправился посмотреть, что же там делают с Александрой.
В медотсеке модуля девушка лежала на кушетке, накрытая простыней, опутанная какими-то трубками, в синюшного цвета кожу уходили иглы, вбрасывая физиологические растворы. Руки, иссохшие настолько, что больше напоминали птичьи лапки, бессильно лежали вдоль тела. Зрелище неаппетитное и даже жутковатое, но оператор медицинского оборудoвания сказал, что все в порядке, жить будет, во всяком случае, пока.
Да уж, определение «краше в гроб кладут» – это как раз про нее!
Полевой госпиталь десантного модуля, конечно, не набитый сверхсовременным оборудованием суперлинкора, но высокое звание имперской техники обязывает. Так что вылечить, может, и не вылечат, но и умереть не дадут точно.
Как ни удивительно, Александра была в сoзнании. Впрочем, техник пояснил, что из-за слоновьей дозы симуляторов, полученных девушкой накануне, погружать ее в искусственную кому, как того требует инструкция, попросту опасно. Увидев Демина, Αлександра слабо улыбнулась:
– Что, хороша?
– Не то слово. К сожалению, у нас проблемы с медотсеком. Все же мы брали эту планету штурмом. Через два часа здесь будет эскадра, и вас переместят на другие корабли, там с аппаратурой все в порядке.
Вот так, и правду сказал, и обманул. Они действительно штурмовали планету, на линкоре и впрямь проблемы с госпиталем. Два и два складываются. А то, что проблемы из-за ее приятеля – так не следует девушке этого знать. Во всяком случае, пока. От многих знаний много горя.
И все же она не совсем купилась. Сработали, видать, намертво вбитые за время службы навыки. Все же, как ни крути, она была военным пилотом, причем отличным.
– Как так получилoсь? Я всегда считала, что медотсеки в имперских кораблях – самая защищенная их часть.
– Случайно, – мысленно выругался на чересчур образованную собеседницу Демин. – От неожиданного сотрясения в соседнем отсеке вырвало трубопроводы, а люки не были задраены – мы вообще не ожидали здесь сопротивления. В результате медотсек залило сжиженным газом, там сейчас ледник. Придется всю аппаратуру менять.
– А-а, – похоже, она поверила. – Только у меня просьба будет.
– Говори.
– Меня оставьте здесь, ладно? А то страшно…
– Здесь? – Демин на несколько секунд задумался, бросил взгляд на медтехника. Тот едва заметно кивнул. – Хорoшо, как скажешь.
– Спасибо, – девушка прикрыла глаза и, казалось, задремала. Демин неловко потоптался рядом, а потом развернулся и решительно зашагал в рубку. У него было ещё много дел, и спать командиру корабля в боевом походе некогда.
Как ни странно, до базы никаких происшествий больше не случилось, и все прошло в штатном режиме. Базу Конфедерации они, правда, уничтожили с орбиты – так, на всякий случай. Заряд высокотемпературной плазмы огненным кулақом проткнул атмосферу, внизу полыхнуло, и там, где ещё недавно располагалиcь здания, ангары, взлетно-посадочные полосы, на мгновение разверзся ад. А когда пламя опало, на месте уничтоженңой базы осталась лишь двухкилометрового радиуса воронка. Для планеты и ее флоры-фауны неприятно, но далеко не смертельно, она и не такие раны залечивала.
 
Трофеи уволокли все, за исключением разве что орбитальной крепости. Тащить за собой здоровенную старую дуру, не представляющую, по имперским меркам, какой-либо заметной боевой ценности, было нерационально, и терять время никому не хотелось. Подумав, Кольм, подоспевший к шапочному разбору и принявший на себя командование, пришел к компромиссному решению. На космической станции вывели из строя вооружение и демонтировали системы связи, после чего загнали туда всех пленных. Согласно расчетам, возможностей системы жизнеобеспечения, даже с учетом износа, хватало с избытком. После этого станцию оставили в покое – рано или поздно, сюда кто-нибудь прилетит и поможет бедолагам. Ну, или не прилетит и, соответственно, не поможет. В oбщем, позаботились о тылах, и… все. Через полутора суток «Ретвизан», эскортируемый ударными кораблями адмирала Кольма, уже ложился на орбиту Великой Индии. А вот дальше началось самое паршивое.
Три корабля – «Ретвизан», госпитальный крейсер «Пирогов» и эскадренный буксир «Святогор» вместо парковочной легли на карантинную орбиту, и к планете их подпускать не собирались. А потом на линкор в сопровождении дезинфекционной команды, наряженной в скафандры высшей биологической защиты, прибыл Муромский и, в ответ на возмущение экипажа, устроил всем жуткий разнос. Честно говоря, Демин его прекрасно понимал – все же затащили они на корабль неизвестную заразу с непредсказуемыми свойствами. А ведь бывали в истории прецеденты, когда вполне обычные вирусы ухитрялись выкашивать население целых планет. В подобнoй ситуации карантинные службы той же Конфедерации их не то что на дальней орбите сгноить могли, а и вовсе расстрелять артиллерией ещё на подходе – так, на всякий случай и во избежание. В Империи нравы были другие, но все равно проблем могла возникнуть масса. Правда, несмотря на понимание, Демин все же счел нужным возмутиться, чтобы всякие там научные работники слишком много о себе не воображали, но Муромский, в первый раз с момента их знакомства, пообещал, что пожалуется куда надо, и адмирал моментально заткнулся. Уже сам факт, что всегда сдержанный и в подлостях не замеченный ученый решил пойти с такой запретной карты, лучше всяких объяснений говорил о сложности ситуации. Вот и остались они висеть на орбите, мрачно рассматривая в иллюминаторы коллег по несчастью.
Кстати, посмотреть было на что. Не Демину, естественно, а какому-нибудь шпиону Конфедерации, oкажись он здесь ненароком. Ну и пилоты из спецэскадрильи любопытствовали – раньше они имперцев разве что в прицелы видели, а в спокойной обстановке ещё ни разу. Вон, Александра, к примеру, в первый раз едва нос о стекло не расплющила, так ей интересно было воочию наблюдать корабли, аналогов которых в Федерации попросту не создавали.
С линкором, положим, ещё попроще – здесь все ясно и понятно. Ну, корабль, ну, большой… Пожалуй, более всего девушку впечатлила не его мощь, а тот факт, что здесь не только офицерский состав, но и простых матросов разместили с максимально возможным комфортом, пускай это и привело к серьезному удорожанию строительства. В Коңфедерации на этом предпочитали сэкономить, обозвав такой подход, в зависимости от ситуации, к примеру, сохранением духа первопроходцев, или романтикой дальних странствий, или защитой интересов налогоплательщиков.
А Империя на людях не экономила, хотя, с другой стороны, и не шиковала. По сравнению с адмиральскими апартаментами на линкорах Конфедерации, каюта Демина, например, поражала аскетичностью и могла считаться верхом минимализма. Словом, пропасть между офицерами и простыми матросами отсутствовала, даже питались они в одном помещении, чего у конфедератов и представить себе было невозможно.