Здравствуй, Мир! (СИ)

— И что за металл изготавливаешь? — вдруг заинтересовалась она. — Покажешь? Готовые болванки есть?
— Есть, — пожал плечами я. — Как не быть, — и положил на наковальню одну из уже готовых, признанных Гордоном удовлетворительными, поковок. 
Альбина подошла поближе к наковальне. Взяла поковку, повертела в руках, взвесила. Посмотрела поближе, ковырнула ногтем. Откуда-то из-под платья, ума не приложу, откуда именно, там того платья-то… не важно, извлекла свой небольшой нож, поцарапала его кончиком поковку. Убрала нож, взяла кусок лежавшего рядом точильного камня и пару раз чиркнула им по поверхности с… не маленькой силой, пустив из-под него снопы искр, к цвету которых присмотрелась. 
Гордон, было отошедший подальше после сцены с поцелуем, смущенный этим поцелуем, ненавязчиво подобрался ближе, заинтересованный действиями девушки. 
— Вань, а сколько кузнец тебе за работу платит? — спрятав улыбку и положив поковку обратно, спросила она. — Это ведь, я правильно понимаю, ты сам же добыл и натаскал руду, которую теперь перерабатываешь?
— Сам, — пожал плечами я. — Большая медная монета за килограмм выделанного металла.
— А за руду? — не оставила своих вопросов она.
— Две медных монеты за мешок, — так же честно ответил я. Скрывать-то мне всё одно нечего.
— А ты знаешь, что вот это, — снова подняла с наковальни поковку она, — «Голубая сталь». И металл этот стоит от серебряной монеты за килограмм?
— Ну так это ж уже в конечном изделии, — пожал плечами я.
— В конечном изделии разговор уже с золотых начинается, — хмыкнула она. — Я именно о цене металла говорю. Закупочной цене, как материала для изготовления снаряжения. Если ты вдруг тоже не знаешь, то на относительно высоких уровнях, бойцы заказывают мастерам специальное снаряжение себе по специальным «рецептам», из определённых материалов, которые сами закупают или добывают. Так вот: закупочная цена «голубой стали» — от одной до пяти серебряных монет за килограмм. 
— О как, — почесал репу я, а Гордон предпочёл тихонечко испариться из зоны моей видимости. И ведь у него получилось!
Килограмм — то, килограмм — сё, понятно, что речь шла в местных единицах измерения массы. Просто, для самого себя я всё одно перевожу их в привычные. А так как рассказчик — я, то и рассказываю в этих самых килограммах, километрах, секундах. 
— Выходит, этот Гордон, или ГордОн? Или ещё пару букв поменять? — хихикнула Альбина. — Обувает тебя на девять медных монет с каждого килограмма выработанного маталла. Что будешь делать?
— Ничего, — пожал плечами я.
— Ничего? — вскинула брови девушка. 
— Ну да, ничего, — пожал плечами я. — Продолжу выколачивать металл. По прежней цене.
— Но почему?! — искренне изумилась она. — Если ты его боишься из-за своего шестнадцатого уровня при его сорок пятом, так давай я помогу? Со мной он шелковым станет!
— Ни секунды не сомневаюсь, — улыбнулся я. — Но продолжу ковать. И именно по оговоренной цене. 
— Но почему?! Ты меня стесняешься? — продолжала не понимать она.
— Нет, — снова улыбнулся я. Ещё веселей, чем раньше. — Не стесняюсь. Вся моя «стеснительность» ещё в войсках атрофировалась за ненадобностью и неиспользованием. 
— Тогда, почему? Объясни мне.
— А надо? — чуть склонил голову к плечу я.
— Надо! Я действительно не понимаю и хочу понять. Объясни, — стало её лицо точь в точь таким, как бывало когда-то на уроке, когда встречалась какая-то заковыристая ошибка в её вроде бы рабочем алгоритме, который при проверке на компьютере почему-то выдавал не то, что должен был. Помню эти её: «Да что у меня не так-то! Объясните мене, Иван Дмитрич!».
— Потому, что «уговор дороже денег», Ш… Сакура-тян. Мы договорились с Гордоном на такой объём работы за такую сумму. И я выполню оговоренное именно за эту сумму. Исполню уговор качественно и полностью.
— Но почему? Он же откровенно дурит тебя, пользуясь твоей неосведомлённостью!
— Ну и что? — пожал плечами я. — Наука тоже стоит денег. А к твоему вопросу: сегодня уговор вышел невыгодным для меня. Но я его выполню, даже узнав об этом. Потому как: уговор. А завтра? Что будет завтра? Доведётся мне договариваться с тем же Гордоном, по какому-то другому вопросу: и уже он не сможет, не будет иметь никакого морального права отступить от уговора со мной. Потеря сегодня здесь — это стратегическое вложение в репутацию в будущем. А репутация, как ты сама уже, наверное, знаешь — штука очень дорогая. Нарабатывается долго, теряется — в один миг.
 
— Хм, — нахмурилась Альбина. — Как-то оно…
— Ну, а ещё, — снова улыбнулся я. — Гордон теперь знает, что я знаю, благодаря тебе. И он теперь мне должен. И размер этого долга, дорогая Сакура-тян, в деньгах не измеряется. И деньгами не закрывается. А иметь в должниках хорошего Кузнеца… разве плохо?
— Хм, ну если с этой стороны посмотреть, — теперь настало время чесать в затылке ей. 
— Но, с какой стороны не смотри, — окончательно развеселился я. — Это не отменяет того факта, что твой Иван Дмитрич — лох. 
— С этим не поспоришь! — взъерошила мои волосы и рассмеялась Альбина.
*** 
  
Глава 28
 
*** 
— …и только я расслабилась, только выдохнула, хотела взяться за нормальный качественный шмон этой норы, как сзади, прямо мне в спину шар «Могильного Тлена» летит! Хорошо ещё, интуиция взвыла за мгновение до удара, я как раз успела на пол упасть — заряд зелёного пламени прямо надо мной пролетел. А это ж заклинание Высшей Магии Смерти! От неё щиты не спасают, ни магические, ни материальные, она прямо сквозь них летит, словно и нет их вовсе. Даже сквозь стены летит! Пока «огонь жизни» на пути не встретит, не остановится, хоть километры гранита на её пути ставь! Мразь… — лёжа на моём плече, делилась впечатлениями о своей прогулке по Лабиринту Альбина. — Хорошо хоть, не обязательно крупному живому существу попадаться, любого червяка хватит, что б в него «Могильный Тлен» впился… за пару мгновений до состояния мельчайшей пыли иссушит-сожжёт. Ему всё одно: что червяк, что дракон, главное попасть. Слава Светлым, что хоть летит не так быстро, — я слушал, не перебивал. Только иногда по волосам поглаживал — нравятся мне её волосы. Приятные они на ощупь.
— В общем, вовремя я грохнулась, помогли рефлексы, — продолжала рассказывать Альбина. — Перекатываюсь, вскакиваю. Естественно, на автомате, пару очередей файерболов в направлении, откуда «Тлен» прилетел, пустила. Абернулась: а там умертвие стоит. Без меча. С рук-костей доспехи стряхивает. «Аурой Мертвенного Холода» прикрыт. Но это же жопа! 
— Почему? — решил чуть подогреть её словоохотливость я.
— Так ведь, что «Могильный Тлен», что «Аура Мертвенного Холода» — это ж Заклинания Высшей Магии Смерти. Ни одно умертвие, каким бы могучим воителем при жизни не было, такой Магии ни за что не потянет. Её и Рыцарь Смерти не потянет. Только Лич.
— А там умертвие? — задал я вопрос, который она от меня ждала.
— Именно! — подняла кулак и стукнула по своей ладони Альбина. — А значит, что? Значит наебал меня этот мразотный тухляш! Значит, тот хрустальный череп, который я только что сожгла — пустышкой был! А настоящая его филактерия где-то в другом месте припрятана! А где? Да хрен её знает! Ей же любой старый башмак оказаться может! Это ж надо вдумчиво искать, с чувством, с толком, с расстановкой… А как тут искать, если у этой древней хитрой мрази мозги, как оказалось, ни хрена не стухли! Он в тайниках по всей своей обители «резервных вместилищ» поназамуровывал! Это умертвие спалишь-развеешь, так дух Лича в другое нырнёт. Пара минут, и вот он — нарисовался, хрен сотрёшь! А я ведь только что битых три часа одно его тело упокоевала. Упокоевать умаялась! Это ж Древний Могущественный Маг с хреновой тучей веков практики! Его одного-то одолеть — проблема. А у него же ещё и армия нежити по этажам раскидана. Если он её всю к себе стянет, так тут и Харуто с его триста семьдесят восьмым уровнем кисло станет! Это ж ему даже и секунды не надо будет, чтобы из сосуда в сосуд прыгать, когда эти сосуды все к его норе сбегутся.