Скверная жизнь дракона. Книга вторая (СИ)
Я облегчённо выдохнул, ибо почерком Хубара было написано «Не требуется». Поверх стояла его личная печать. Ну хоть и на этом спасибо тебе, человек с идеальным пробором — можно вообще не показываться в церкви. Буду действовать с ребёнком, как и с Линой: по приезде в город лишь поставлю церковников в известность, и всё.
В то время, пока я изучал документы, эльфийка сидела на земле. Она упала от испуга, и лишь чудом ребёнок не проснулся. Хотя должен был бы, ведь сейчас Лина практически вцепилась в него дрожащими руками, а её остекленевшие от страха глаза смотрела куда-то вдаль на тысячу миль.
Пощёлкав пальцами перед её лицом, я смог добиться хоть какой-то осознанной реакции. Пару раз моргнув, Лина уставилась на меня не понимая, где сейчас находится. Но быстро сориентировалась. Одной рукой держа ребёнка, она другой оттолкнулась от земли и встала, слегка покачиваясь на ватных ногах.
Вскоре вернулась помощница трихтиха и протянула металлическую тарелку. На ней лежала маленькая таблетка сургуча. Кто-то специально отмерил и отрезал её так, чтобы хватило поставить ровно одну печать. Я взял тарелку и подал в неё немного маны, отчего она засветилась и свечение волнами шло от краёв до центра. Затем металл под сургучом моргнул и всё закончилось — он пропитался моей маной. Теперь только я смогу вскрыть запечатанный им свёрток.
Проводив нас до выхода в стене, девушка помедлила, не сразу открыв дверь.
— Какие у меня были шансы?
— Какие шансы? — её вопрос сбил меня с толку.
— Шансы победить тебя.
— Если бы сразились?
— Да.
— Ты какого уровня и кто по классу?
— Неприлично у де… — она попыталась сказать какую-то фигню, но остановилась. — Класс не скажу, уровень сорок третий.
Так я и поверил. Тридцатый, максимум тридцать пятый и класс около бойца меча или что-то похожее. Но возможно, что она приуменьшила свой уровень, а тем мечом отвлекала от настоящего класса. Может быть, кулачный боец или тоже боевой маг, но чисто вербальный, или через спас-вещи. Но я их не вижу. Неважно, всё равно ей правду не услышать.
— Сложно сказать. У всех равные шансы, пока бой не начнётся.
— Мог бы и открыться мне.
— Приходи ночью, откроюсь.
— Мечтай, — её лицо скривилось от отвращения. — Видела я одного ксата голым. Не только лицо, но и всё тело… — её передёрнуло.
— А если я не весь такой?
Она ничего не сказала, лишь открыла дверь и презрительным взглядом попросила на выход.
Глава 2
За высокими стенами миссии ксатов праздничная атмосфера ничуть не уступала городской. Всё было вычищено и выбелено, а стены домов украшали разноцветные флажки, деревянные шарики и ленточки. Там, куда десять дней назад выносили мебель — сейчас воздвигнута каменная жаровня с вертелом. Ксаты явно планировали провести вечер с пользой, устроив добрую пирушку с жареным кабанчиком.
Нещадно подавив желание остаться здесь до завтра — я повёл Лину внутрь. Она уже должна была устать, ведь за последние часы в её жизни столько всего произошло: и прогулка по праздничному городу, и ситуация в церкви. Но в её хрупком теле куда больше энергии, чем можно себе представить: эльфийка с неподкупным интересом вращала головой из стороны в сторону как сова, пытаясь рассмотреть каждую мелочь в непривычном ей месте.
Здания миссии ксатов преобразились не только снаружи, но и внутри. Особенно главный зал. В центре стоял стол намного большего размера, чем раньше, да и диванчиков прибавилось. В помещения вернулись серванты, забитые до отказа посудой и всяческими бутылками, а стены вновь украшали гобелены и ковры. Единственное, что осталось неизменным, так это состав миссии. Все пятнадцать ксатов сейчас сидели на диванах и что-то живо обсуждали.
— Ликус! — мормит встретил меня с распростёртыми объятьями. — Как я рад, что ты решился посетить нас. Проходи, скоро обедать будем. А это кто такая? И с ребёнком? — за мной в зал зашла Лина и все замолчали. А одна девушка ксат невольно встала от удивления.
— Я не предупредил, что принесу с собой проблемы. Прости, Моглус, но помощь мне нужна.
— Что случилось?
Все ксаты тут же подскочили, готовые сорваться и защитить одного из своих родичей. Я тут же принялся их убеждать, что ничего страшного не произошло и мне ничего не угрожает. Они сели обратно, но продолжили молча наблюдать.
— Так всё же какая помощь тебе нужна?
— Надо решить вопрос с ребёнком.
— Нееет! — как обезумевшая закричала Лина, с белым как мел лицом. — Не надо! Съешьте меня, хозяин, молю, не его!
— Молчать!
Приказ был исполнен — её рот закрылся. Но вместо него говорил взгляд, запалённый животным страхом. Лина стала пятиться назад, пытаясь спастись, и мне пришлось приказать ей остановиться. Вот теперь, как на зло, дал о себе знать ребёнок. Он спал весь день и просыпался лишь раз, когда мы ехали в телегах. Но, ощутив горячие слёзы на своём маленьком личике, проснулся и стал громко орать.
— Тамиса, пожалуйста, можешь заняться ребёнком?
Девушка взволнованно посмотрела на отца, на что он кивнул.
Тамиса попыталась взять дитя, но Лина прижала его к себе стальной хваткой. Я отдал приказ, чтобы она передала ребёнка Тамисе и её ошейник, до этого лишь блёкло светившийся красным, тут же засиял насыщенным цветом. Сопротивление приказу было настолько сильным, что причиняло эльфийке неимоверную боль — это было видно по глазам, налившимся кровью от лопнувших сосудов. Пришлось подойти и прокричать, что она тупая как пробка и что ксаты не едят детей. Только после этого она перестала сопротивляться. Хоть и не сразу.
Тамиса, не на шутку перепуганная, наконец смогла вырвать малыша из ослабевших рук и побежала успокаивать его в другую комнату. Я лишь успел крикнуть вдогонку, что это тот самый ребёнок скверны. Но она отмахнулась:
— Ребёнок есть ребёнок.
— На этом всё, — стоило Тамисе скрыться за дверью, как я отменил недавние приказы.
Силы тут же покинули тело эльфийки. Её ноги подкосились, она упала на колени и зарыдала, полностью потеряв себя.
— Ты бы утешил её, Ликус, — Моглус показал на неё. — Всё же твоя раба. Чти заветы Спасительницы.
— Утешил бы, — я пальцем показал на свою шею, — но нельзя.
— Она та самая больная? Прости, не знал. Крастос, Шакшил, помогите ей.
Ксаты взяли Лину на руки и понесли ко всем. Её сознание немного прояснилось, стоило ей оказаться в чужих руках — она потянулась в мою сторону, постоянно плача и пытаясь что-то сказать. Даже когда её наконец посадили на диван к другим ксатам, она чуть не упала, пытаясь пробраться сквозь них и дотянуться до меня — но я всё время отстранялся, опасаясь за её здоровье. Вскоре Лина поникла, осознав, что я не собираюсь до неё дотрагиваться. Прижав руки к груди, она поджала колени и беззвучно зарыдала.
— Какое красивое платье пачкается, — Моглус покачал головой. — Моей дочери нравятся такие. Без лишних вычурных деталей, но с красивыми узорами. Ну, ну, будет, не плачь, — он подошёл к Лине и дотронулся до её головы, на что она вздрогнула и ещё сильнее сжалась. — Бедное дитя. О чём ты хотел попросить, Ликус?
— Ребёнка надо зарегистрировать как моего раба. Документ от церкви есть, осталось лишь внедрить печать да имя придумать, но, — я показал на рыдающую Лину, — сейчас это трудно будет сделать. И ещё хотел попросить присмотреть за ним где-то с неделю.
— Ты только что с церкви?
Я вкратце рассказал о стычке с Хубаром, которая едва не переросла в кровавую бойню. Правда, умолчал о многих деталях, включая эксперименты трихтиха — но намекнул, что подобных детей в церкви сейчас держать не могут. Под конец моего разговора Лина перестала рыдать и лишь сидела, отрешённо смотря в одну точку.
— История ясна. Даже идея есть, почему его гнилое нутро вылезло наружу, — Моглус на секунду задумался, словно вспоминая нужное слово. — Надо будет потом спросить наших невольных и узнать: кто сегодня читал обеденную проповедь.