Убить до заката

Детям понадобится ночная одежда. Зубные щетки стояли в треснувшей чашке на подоконнике. Сзади на двери я нашла сумку с костяными ручками и принялась собирать вещи.
  
Глава 4
 
В «Джоуитт» я не села, а медленно пошла по улочке и свернула в деревню, плетясь к школе черепашьим шагом. Что-то в пустой школе заставляет меня представлять поколения детей — нерешительных, увлеченных, смышленых, недалеких, игровые площадки, которые могут быть раем или адом. Школа стояла на небольшом пригорке. Я вошла в дверь с табличкой «Мальчики».
Только мои шаги по деревянному полу нарушали осязаемую тишину. На шкафу в холле стоял большой колокольчик. Я справилась с искушением взять его и позвонить, оплакивая смерть Этана Армстронга.
Минуя пустые классы и сворачивая в новый коридор, пахнущий мелом и потными ногами, я представления не имела, где искать детей. Поднялась наверх. Открыла дверь в кладовку для метел. Внезапно меня охватила паника — что я никогда отсюда не выберусь.
А потом в конце длинного коридора я увидела приоткрытую дверь. Я направилась к той двери.
Кто-то услышал мои шаги. Дверь открылась, и ко мне шагнула худая женщина, ее волосы с проседью были уложены плойкой. Вся ее одежда была призрачно-серого цвета.
Мы представились друг другу. Мисс Паттерсон, учительница Гарриет. Она нахмурилась, узнав, что ей предстоит отдать детей человеку, которого она не знала, и тем самым мне понравилась.
Голос Гарриет я услышала прежде, чем увидела ее. Она читала вслух.
В уютном кабинете Гарриет и Остин сидели на маленьких стульчиках у огня. Гарриет прекратила читать. Дети посмотрели на меня и на мисс Паттерсон. Та произнесла:
— Ваша тетя Кейт принесла печальную новость.
Бога ради, как это у тебя получилось? Сайкс знал бы. У него есть дети. Моя мать знала бы.
— О папе, — сказала Гарриет. — Что с ним?
— Ваш папа умер.
Гарриет поникла, голова опустилась, руки словно удлинились. Я подошла, подняла ее со стула и прижала к себе. Девочка расплакалась.
Когда я попыталась обнять Остина, он вывернулся и оттолкнул меня.
— В чем дело?
Он прирос к стульчику, как приклеенный.
— Я была права, — сказала Гарриет. — Мы больше не увидим папу, Остин. Он умер и ушел на небо.
Остин смотрел на нее и на меня, как будто мы сошли с ума.
— Как он может? Он должен вернуться и идти на работу. Он не начистил мои ботинки к школе. Где он?
— На небе.
— Я не хочу, чтобы он был на небе.
Мисс Паттерсон сказала:
— Давайте помолимся за него, дети.
Она опустилась на колени, и мы последовали ее примеру, не зная, что еще сделать. Она прочла двадцать третий псалом, и я подумала: если ты школьная учительница, у тебя должно было что-то припасено на любой случай. Когда она закончила, мы с Гарриет сказали: «Аминь». Остин повторил за нами это слово, потом с надеждой посмотрел вокруг, словно веря, что мы произнесли заклинание и в комнате сейчас произойдут резкие изменения.
Он быстро облизал острым язычком губы, прислушиваясь, не раздадутся ли в коридоре шаги.
Мы втроем вышли из здания школы и стали спускаться под уклон по двору. Когда мы добрались до переулка, Гарриет спросила:
— Когда вернется мама?
— Вероятно, не сегодня вечером.
— Скоро?
— Я надеюсь.
— Я хочу остаться дома, — сказал Остин. — Не хочу идти на ферму.
— Я отвезу вас на машине.
Это утихомирило его, пока мы шли до коттеджа. Я помогла ему сесть в машину. Гарриет сказала:
— Я кое-что забыла.
Она подбежала к двери коттеджа и поманила меня. Отперла дверь, и мы вошли.
— Во время перемены я видела полицейских на Хай-стрит, у школы. Я видела человека с бладхаундом. Этот пес нашел папу?
— Да.
— Где он был?
— В каменоломне.
— Он был там все время, один?
— Он больше не один.
— С ним мама?
— Да. — Это была ложь во спасение, с долей правды. — Его увезли в Отли, в больницу, и твоя мама…
— В больницу? — Ее глаза засветились надеждой. Больница — место, где людей лечат.
— В особое отделение больницы, куда привозят умерших людей. И твоя мама поехала туда.
 
Гарриет отвернулась от меня. Она взяла кухонное полотенце и, сняв с контейнера крышку, достала полбуханки хлеба.
— Это тяжело осознать, Гарриет. Мне так жаль. Такая ужасная новость.
Она положила хлеб на полотенце, связала все четыре угла.
— Остин не понимает. Он слишком мал.
— А ты понимаешь?
— Думаю, да. Это означает, что я наполовину сирота.
— Да.
Она мрачно кивнула.
— Когда мама вернется?
Во мне нарастала новая решимость.
— Как только я смогу привезти ее назад, что будет очень скоро, поверь мне, Гарриет.
Остин пересел на место водителя и играл рулем. Только этого мне не хватало — угнанного автомобиля и раздавленного шестилетнего ребенка. Мальчик казался веселым.
— Этот автомобиль может поехать куда угодно, — заявил он. — Ты сама сказала.
— Да.
— Отвези нас на небо. Я хочу увидеть папу.
Я завела мотор.
— Сейчас мы поедем на ферму.
— Нет! На небо. Поезжай на небо.
— Автомобили не ездят на небо.
— Но ты сказала…
Гарриет посмотрела на него, а затем мимо него на невспаханное поле, как будто вглядывалась куда-то далеко во времени и пространстве.
— Мы больше не увидим папу, Остин. Мертвый — это как те два малыша в могиле, которые никогда не вырастут. Папа ушел к ним. Теперь их очередь быть с ним.
  
Глава 5
 
Сайкс расположился у ворот фабрики в Грейт-Эпплвике, когда оттуда стали выходить женщины и девушки; ни один стоящий своего товара продавец чулок не упустит такой возможности. Перекинув через руку пару чулок и взяв наизготовку блокнот, Сайкс улыбнулся, как ему хотелось надеяться, располагающе и нахально, первой же молодой женщине, вышедшей из ворот.
— Принимаю заказы — доставка в день зарплаты.
Похожая на мышку, она бросилась прочь. Он попытался подмигнуть рыжеволосой красотке. Та подмигнула в ответ.
— Это мне не по карману, дорогой, разве что красивое лицо сделает тебя щедрее.
Она задержалась достаточно долго, чтобы дать себя уговорить. Этот прием помог. Сайкс не только получил заказы на тридцать семь пар чулок, но и приглашения на танцы в деревенский клуб, в кинотеатр в Йидоне и на свадьбу в субботу. Если эти женщины благополучно придут с наличными в пятницу, продажа чулок даст ему больше, чем миссис Шеклтон платит за две недели работы. Слабое утешение, когда ты нисколько не продвинулся в своем расследовании.
Он наблюдал прибытие в деревню полиции, сотрудники Уэст-Райдинга обеспечивали поддержку другу миссис Шеклтон из Скотленд-Ярда. Полицейские ходили по деревне от дома к дому и задавали вопросы. Сайкс прошел следом со своим чемоданчиком, только чтобы узнать, как мало известно обитателям Грейт-Эпплвика. Все вопросы полиции касались Этана Армстронга. Если вскрытие мисс Тримбл и проводили, никто об этом не говорил.
Сайкс отправился на ферму, чтобы поговорить с Бобом Конроем, другом детства Этана. Но чем ближе он подходил к цели своей прогулки, тем меньше верил, что сможет заинтересовать Боба Конроя чулками и носками.
С близкого расстояния стал виден дым, поднимавшийся из трубы фермерского дома и смешивавшийся с мягкими белыми облаками. Еще ближе, и Сайкс уловил запах навоза, свиней и земли.
Со стороны фермы навстречу ему шагал сержант в форме полиции Уэст-Райдинга. Сайкс пожалел, что несет чемоданчик. По многолетнему опыту службы в полиции он понял, что его придуманный персонаж — коммивояжер — может вызвать подозрения.
— Ну так что, приятель, — приветливо, с грубоватым добродушием проговорил сержант. Это означало: кто вы, куда идете и чем здесь занимаетесь?
Когда его назвали приятелем, Сайкс покрепче сжал ручку чемоданчика.
— День добрый, офицер. Я правильно иду на ферму?