Пыль (СИ)

Эта мысль вызвала новые приступы смеха, поднимающиеся из глубины ее живота. На самом деле она смеялась так сильно, что даже схватилась за бок, когда перекатилась влево, опираясь на локоть. Смех был глубоким, почти как крики, поняла она. Но они просто продолжали приближаться, и никакая сила воли не могла их остановить.
Сквозь слезы она видела, как смущенный трепет на лице мужчины сменился дрожащим гневом. Его щеки сильно покраснели, а лоб приобрел неприятный пурпурный оттенок. Это чуть не вызвало у нее новый приступ визгливого смеха, и она отвернулась от него, пытаясь сдержаться. Все это было настолько абсурдно, что граничило с безумием, но ей нравилось это чувство больше, чем отчаянный страх, который все еще таился под поверхностью ее смеха.
Она мельком увидела другого мужчину, того, которого она видела с Динарием и незнакомцем. Он сидел на скамье и, насколько она могла судить, плакал, но теперь он смотрел на нее, его руки все еще лежали колыбелью перед лицом. Но сейчас он не плакал. Взгляд, который он бросил, был очень похож на растерянное изумление, которое выразил плохой человек, когда у нее начался приступ безумного смеха.
Что-то ударило ее сбоку по лицу. Боль взорвалась в ее голове и глазу, и она почувствовала вкус крови за секунду до того, как увидела струйки, стекающие на пол с ее губ. Все легкомыслие момента исчезло в одно мгновение, и сокрушительный груз тоски и ужаса умело и мгновенно заполнил вакуум.
“Заткни свой гребаный шлюший рот, сука!” - прорычал мужчина. “Ты думаешь, это чертова шутка?”
Она закрыла лицо одной рукой, когда оттолкнулась от своего бока и выпрямилась. Дрожь вернулась, и ее дыхание стало прерывистым. Она снова увидела его пенис, вялый и еще меньше, чем раньше, выглядывающий из нижнего белья. Но на этот раз это было не смешно. Весь юмор был высосан из ситуации, ужасающее здравомыслие сокрушило ее под ясностью безразличной реальности.
Он собирался причинить ей боль. Сильно обидел ее. Она не думала, что он убьет ее, во всяком случае, намеренно. Ее привела сюда не просто так одна из этих... тварей. Нет, у нее были другие планы. Но это не означало, что от рук этого грязного отброса ее не ожидало чего-то худшего. И одному Богу известно, что он задумал для ее мальчика.
”Ты собираешься вытащить эту черную пизду или мне придется начать копаться в ней?" - спросил он, его тон сочился мерзким намерением.
“П-пожалуйста, сэр”, - начала она, тяжело сглотнув в попытке сохранить свой голос ровным, “не при моем мальчике. Пожалуйста. Он всего лишь—”
Еще одна пощечина по ее лицу, и ее руки инстинктивно прикрыли живот.
Именно тогда что-то щелкнуло у нее в голове. Все утро после удара по голове она пыталась собраться с мыслями. Какое-то время она даже не могла вспомнить имя своего мужа, так что неудивительно, что она забыла еще кое-что. Новый уровень тошноты, казалось, разлился по ее телу при осознании этого, и она посмотрела вниз на руки, прикрывающие ее живот, и драгоценный груз внутри.
“О, Боже мой...” - прошептала она, когда все это вернулось к ней.
Денарий даже не знает, подумала она, когда ее глаза, полные страха и широко раскрытые, снова посмотрели на мужчину, который тянулся к ней. О, Господи, Денарий еще даже не знает!
Его руки схватили ее платье спереди, его кулаки наполнились тканью, и он начал притягивать ее к себе. Мартин снова начал кричать. Марлена смутно осознавала, что она тоже снова кричит. Ужас затопил каждую пору ее тела и сочился наружу, как вязкий гель, покрывая все ее существо. Пока она боролась с мужчиной, она мельком увидела его дикие глаза, темные пеньки во рту и его подпрыгивающий член.
Она больше не была вялой.
“Нет!” - закричала она, когда он подмял ее под себя и начал срывать с нее платье, нижнее белье, бедра. "нет! Нет! НЕТ!”
Раздался влажный удар, и она почувствовала, как он отразился от тела мужчины и проник в нее. Ее крики прекратились. "Мартин" остановился. Хриплое рычание мужчины, лежащего на ней сверху, прекратилось. Затем она посмотрела на него, и его лицо снова превратилось в целующегося двоюродного брата того, что был раньше, который выражал смущенный трепет, пока она смеялась. Но этот был немного другим. Во-первых, его глаза. Они быстро моргали, в уголке каждого из них застряла слеза. Его рот тоже был другим. Там, где раньше оно висело с отвисшей от удивления челюстью, теперь образовалось что-то вроде "о". Слюна начала собираться у основания, готовясь пролиться на его губы, когда одна из его рук ослабила хватку на ее одежде и начала двигаться к затылку.
 
Он так и не добрался туда.
Раздался еще один влажный удар, на этот раз усиленный тошнотворным хрустом костей, и тело мужчины снова дернулось. Затем его глаза закатились, и он завалился набок. Он сильно ударился виском об угол верхней ступеньки и начал вяло скатываться на ниже.
Глаза Марлены несколько раз моргнули, прикованные к мужчине, затем они посмотрели вверх. Второй мужчина стоял там, тяжело дыша, на его лице отражались ужас и замешательство. В его руках, под побелевшими костяшками пальцев, был большой бронзовый подсвечник. С толстого основания капала кровь.
“О, Боже мой”, - тихо сказал мужчина. “О, Боже мой. О, черт!”
Марлена уже была в движении. Она поднялась на ноги и выхватила подсвечник из рук мужчины. Он не протестовал и не сопротивлялся ей, но продолжал стоять там, уставившись в пространство, повторяя одни и те же слова снова и снова.
”О, Боже мой..."
Марлена спрыгнула с лестницы и, не раздумывая, начала колотить умирающего оружием по голове. Звуки были влажными, сосущими, хлюпающими, хрустящими. Она продолжала причитать. Она не осознавала, что издает что-то вроде рычащего крика, пока голос ее сына, наконец, не прорезался и не заставил ее остановиться, глядя на него, ее лицо было залито кровью.
“Ты поймала его, мама”, - сказал он мягким голосом. “Ты поймала плохого человека”.
Она оглянулась на подсвечник в своей руке, с которого капала кровь, и сразу же отпустила его, отчего он со звоном упал на пол рядом с трупом. Ее руки дрожали, когда она смотрела на них, медленно поворачиваясь по кругу. Мартин подошел к ней, и она обняла его, когда он уткнулся лицом ей в живот, тихо плача.
Рука на ее плече заставила ее подпрыгнуть и с криком обернуться. Это был второй мужчина. Тот, кто только что спас ее. Его лицо было озабоченным и испуганным, но, казалось, в нем также была какая-то цель.
Ее губы задрожали.
“С-спасибо тебе, сах”, - прошептала она. Это было все, что она могла сказать.
Он кивнул, провел рукой по сальным волосам и снова надел шляпу, оглядывая комнату.
“Мы, э-э...” - начал он, казалось, подыскивая слова. “Мы должны доставить вас, ребята, в безопасное место. И я должен отвезти свою семью в безопасное место, чтобы...”
Прямо за дверью церкви раздался взрывной грохот. Она поняла, что слышала голоса, доносящиеся из-за двери, но только сейчас заметила их присутствие. Она посмотрела на дверь, а затем снова на мужчину, который спас ее. На его лице отразилась тревога. Где-то снаружи на улицах раздавался отдаленный рев какой-то мерзости.
“Что происходит?” Марлена умудрилась спросить дрожащим тоном.
Мужчина несколько раз моргнул, все еще глядя на дверь. Она могла слышать еще приглушенные голоса снаружи. Наконец, мужчина повернулся к ней.
“О, чер—”
Дверь разлетелась на части.
 29 
Квентин бежал по улице в безумном порыве к церкви, когда Ди распахнул дверь. Его ноги засасывало, хлюпало и разбрызгивалось, когда он шел, дождь колол его кожу, как ледяные иглы.
Почти на месте! его разум безумно выл на него. Дрири будет слишком доволен, чтобы убить меня сейчас!
Ди бросил дробовик, который он выхватил у женщины, слишком далеко, и хотя этот физический трюк сбил Квентина с толку, он бледнел по сравнению с мерзостями, которые он видел, снующими по городу и разрывающими Эйвери на части.