Клуб Мертвых

Волнение маркизы заставило ее замолчать.
— Когда я пришел в тюрьму, — докончил за нее Арчибальд Соммервиль, — то я узнал, что преступник был найден в то самое утро мертвым
— Это, без сомнения, было новое преступление, — сказал Лионель.
— Может быть! Эта странная смерть позволяет предположить, что «Парижские Волки» сумели найти себе сообщников даже внутри тюрьмы.
— Все возможно, но, во всяком случае, на теле несчастного не видно было никаких следов борьбы. Он был найден повесившимся на одной из полос железной решетки, и сторожа не слыхали внутри никакого шума…
— Это было для меня ужасным ударом, — продолжала маркиза, уняв свое волнение. — Чуть было появившаяся вдали надежда снова исчезла! Между тем узнали, что преступник жил некоторое время на Жеврской набережной у старьевщика, которого давно подозревали в скупке краденого… К несчастью, политические смуты отвлекали внимание префектуры в другую сторону, и, как это часто бывает, не было принято всех мер предосторожности, так что когда полиция явилась к старьевщику произвести обыск, то оказалось, что он исчез в ту ночь…
— Французская полиция чересчур рьяно занимается заговорами, — заметил Лионель.
— Тем не менее, — продолжал Арчибальд, — мы решились не оставлять этого дела. Жеврская набережная посещается большинством французских воров, которые стараются отделаться от краденого, й через некоторое время мы убедились, что в одном доме, содержимом неким Блазиазом, собирались по ночам разные таинственные личности. Очень легко могло случиться, что старьевщик просто сменил место, что мы и решили выяснить точно.
— Ваша очередь, Правый и Левый, — сказала маркиза.
Братья переглянулись, затем один из них встал. Это был Левый.
— Много ночей мы простояли на набережной, занимаясь наблюдениями, — сказал он, — и каждую ночь мы видели, как к Блазиасу являлись самые подозрительные личности. В особенности один из них обратил на себя внимание. Он приходил к Блазиасу, как господин и повелитель… У него был свой ключ от дома, и он входил, не предупреждая никого…
— Я предполагала, — перебила маркиза, — что этот человек был, если не сам Бискар, то, во всяком случае, один из главарей ужасной шайки. Тогда было решено, что Правый и Левый попытаются захватить этого человека, затем дотащить его до моей кареты, где я буду в состоянии узнать его, но случай решил иначе…
— В ту минуту, как мы вошли на площадь,— продолжал Левый, — мы увидели, что к берегу быстро подошла какая-то тень, затем, после небольшого колебания, эта тень бросилась в воду.
Левый остановился.
— Я закончу, — сказала маркиза. — Эти отважные юноши решительно бросились в Сену и, вырвав у смерти несчастную жертву, принесли ее к моей карете. Каково же было мое удивление, когда я узнала живописца Марсиаля… Я сказала себе, что само Провидение позвало меня на эту дорогу… Час спустя он уже был в этом доме. Вот, господа, почему я позвала вас. Наш друг де Бернэ уже оказал помощь Марсиалю, и если вы согласны, то я прикажу привести его сюда… Мы подвергнем его установленным формальностям, и если вы сочтете его достойным занять место в наших рядах, то это будет новое приобретение для благородного дела, предпринятого нами, дела, которому мы посвятили всю нашу жизнь…
— Но захочет ли он рассказать нам о своем прошлом? — сказал сэр Лионель.
Арчибальд Соммервиль вынул из кармана бумажный сверток.
— По приказанию маркизы, — сказал он, — я был в доме, где живет Марсиаль, и который, как вам известно, принадлежит герцогу де Белену.
При этом имени Арман не мог удержаться от нетерпеливого жеста.
— Мое имя послужило пропуском… После недолгого пребывания в залах мне удалось незаметно добраться до комнаты молодого человека… Я открыл дверь известными вам средствами и на столе несчастного нашел эту рукопись… Посмотрите… Вот что написано на ней твердым почерком: «Моя история». К этой рукописи, кроме того, была приложена записка, позволяющая прочесть рукопись тому, кто найдет труп несчастного…
— Но ведь Марсиаль не умер, — заметил сэр Лионель.
 
— Поэтому мы прочитаем рукопись только после его согласия. Теперь, господа, ваше слово. Вы знаете Марсиаля, решите же, должен ли он оставить этот дом, не зная, кому он обязан жизнью… или же мы должны предложить ему занять место среди нас…
Маркиза встала и устремила взгляд на портрет Жака де Котбеля.
Пятеро мужчин шепотом обменялись несколькими словами, потом Арман де Бернэ встал.
— Маркиза, — сказал он, — мы полагаем, что нам надо выслушать Марсиаля… Затем мы объявим, какое решение следует принять относительно его.
Маркиза наклонила голову в знак согласия, затем позвонила. Явился Ламалу
— Молодой человек проснулся?
— Да, маркиза.
— Он спокоен9
— Более, чем я ожидал
— Приведите его сюда с обычными формальностями.
Ламалу вышел.
— Теперь, де Бернэ, садитесь на это место. Вы будете руководить допросом.
Когда Арман занял председательское место, все надели черные бархатные маски, затем дверь снова отворилась, и в комнату вошел Марсиаль с завязанными глазами.
  
8
 
ВОЗРОЖДЕНИЕ
 
Сон, овладевший Марсиалем после испытанных им нравственных и физических потрясений, скорее походил на обморок, но мало-помалу он перешел в настоящий сон. Сколько времени продолжалось это состояние, он не мог определить… Вдруг он открыл глаза. Его голова еще не была вполне свежа, но через несколько мгновений, он был уже в состоянии рассуждать… Он был один. Оглядевшись вокруг, он подумал было, что еще спит. Он снова закрыл глаза, но почти тотчас же снова открыл их. В это время в комнату вошел Ламалу. Он караулил у дверей момент пробуждения Марсиаля, который почти с испугом глядел на улыбающееся лицо бывшего тюремщика.
— Где я?
Казалось, Ламалу не слыхал этого вопрос, так как отвечал на него тоже вопросом.
— Как вы себя чувствуете?
— Я не знаю,— прошептал Марсиаль.— Я испытываю какую-то слабость…
— Которая скоро пройдет. Да! Вы проделали большое путешествие…
— Я?
— Ба! Разве вы забыли?
— Что вы хотите сказать?
— Разве вы забыли, что делали в эту ночь, несколько часов тому назад?
Марсиаль схватился руками за голову. Странно… Ему трудно было припомнить, что с ним было. Вдруг он вздрогнул.
— Умереть! — вскрикнул он. — Да, я хотел умереть!
Он поспешно выпрямился.
— По какому праву меня принуждают жить?! — спросил он с гневом.
— Вы это сейчас узнаете! — отвечал Ламалу.
Спокойствие этого человека еще более усиливало раздражение Марсиаля. В эту минуту к нему вернулось все его прошлое со своими горестями и мучениями. Он вскочил с постели.
— Я должен идти! — сказал он. — Пустите меня!
Ламалу, улыбаясь, загородил ему дорогу.
— Послушайте сударь, — сказал он со своим обычным спокойствием, — вы задали два вопроса: где вы и по какому праву вас спасли… А теперь собираетесь уходить, не дожидаясь ответа?
Марсиаль оглянулся вокруг. Он увидел лишь голые стены Комната отличалась монастырской простотой. Ничто не указывало на то, где он, а между тем им все более и более овладевало любопытство. Молодость так же скоро начинает надеяться, как скоро приходит в отчаяние. Последние слова Ламалудали совершенно другое направление мыслям Марсиаля. Его охватило желание проникнуть в окружавшую его тайну.
— Ну, хорошо, отвечайте же мне! — отрывисто сказал он.
— О! Это не мое дело.
— Кто же вы такой?
— Я? Я — ничто и никто.
— Разве не вы спасли меня?
— Нет. Вас привезли сюда, а я вас принял и ухаживал за вами, вот и все.
— Но кто же спас меня?
— Вы хотите это знать?
— Конечно!
— В таком случае, вместо того, чтобы бежать снова топиться, вы должны выслушать меня.
— Я жду…
— Во-первых, оденьтесь. Вот ваше платье, оно высохло. Я помогу вам.
Погруженный в свои мысли, Марсиаль покорно дал одеть себя.