Банкир

- Да что уж вы так, родная кровь, всё же. 
- Родная кровь? Вы видели дом и участок, где он живет? 
- Видел. 
- Это мой дом! Там всё моё! Отец его завещал мне и своим трем внукам. Моим сыновьям! Мы сейчас просто погибаем. Дети ещё маленькие, болеют. Муж безработный, у меня зарплата мизерная. Мы думали, хотя бы он нам разрешил здесь огород разбить, яблони бы подкормили, может быть, кур завели, ведь как-то выживать надо?! 
- Конечно. А брат не позволил? 
- Выгнал меня, сволочь Он же и завещание отца украл. Гадина... А вы родная кровь! Осторожней с ним будьте. 
- Да я, собственно говоря, хочу только купить у него один документ. 
Она повернулась к нему с неожиданной резкостью. 
- Документ? Какой? 
- Ну, информация мне нужна кое о чем. Он же всё-таки был большим журналистом. 
- Был. Какая информация? Вы извините, что я так нагло. Я у него ещё два года назад помощницей была. На компьютере работать его обучала. Информации у него до черта. Он собирает её всё время. Даже сейчас, когда она ему и не нужна. И есть такая информация, за которую можно получить миллионы или пулю в лоб - Вы серьезно говорите? 
- Налейте ещё стаканчик и будем говорить серьезно. 
Второй стаканчик влился в неё так же неторопливо и опять же дал неожиданную реакцию - она выпрямилась, поправила волосы и сказала спокойно. 
- У меня хорошая память. Я могу вам помочь. 
Терять Валентину было нечего и он проговорил внушительно. 
- Мне нужно досье на банк "Сигма-МД". 
Она сосредоточилась, прищурилась, ответила медленно. 
- Есть такое... Не даст. И не продаст. 
- Почему? 
- Потому, что дурак. И трус. Но на многие банки у него много "черной информации" накопилось. И из-за этой информации его пару раз били, если не до смерти, то до койки в больнице. Последний раз полгода лежал. 
- Я ему хорошо заплачу. 
- Нет. Он скажет, что убил все файлы. Вообще наврет, что сжег компьютер. 
- А это не так? 
- Конечно не так. - она внимательно смотрела в глаза Валентина. Но... Но если вы мне заплатите сто долларов, я научу вас, как можно получить этот файл с банком "Сигма-МД". У вас есть с собой чистый дискет? 
- Есть. 
- А сто долларов уж наверняка? 
- Найдем. 
- Тогда слушайте внимательно. Часам к одиннадцати Витька нажрется до полной отключки. Абсолютной, поверьте мне. Его можно ногами пинать, свечкой палить - не очнется. Задняя дверь на кухню запирается на хлипкий запор толкнете её ладошкой и войдете в дом. Тут же лестница на второй этаж, в мезонин. Подниметесь. Там всего одна комната. 
- Подождите, Катя, но это же... 
- Не прерывай. Я тебе помогаю, как могу. А уж твое дело решения принимать. На втором этаже, значит, на столе стоит компьютер старой модели. Триста восемьдесят шестой. Включишь его. Войдешь в Виндоуз... Ты, конечно, компьютер сечешь? 
- Да, конечно - Хорошо. Дайте ручку и чистую бумагу. 
Валентин подал ей блокнот и гелиевую ручку и при этом плохо соображал, к чему ведет речь эта изможденная и ожесточенная жизнью женщина. 
- Та программа в которой у него файлы по банкам - засекречена. Я напишу вам шифр "ключа". А потом щелкаете - в "меню файлов - открыть" и они все у вас вывалятся. Каждый документ так и назван по имени банка. Найдете сразу. Скопируете на свой дискет, ну а как выйти из программы сами знаете. 
Она закончила писать в блокноте Валентина буквы и цифры, прижала блокнот к груди и произнесла очень тихо. 
- Не сердитесь на меня... Сто долларов. 
Валентин полез за бумажником, одновременно предложив. 
- Послушайте, Катя, если вы сами возьметесь за эту работу, я заплачу вам втрое. За "ключ" сто и триста за работу. 
Она ответила без колебаний. 
- Я не могу. По времени. Мне надо быть через час на очень важной встрече. От неё зависит, не переменится ли, не наладиться ли, наконец, вся наша жизнь в семье. Простите меня. 
Они обменялись - сто долларов на блокнот. Валентин улыбнулся. 
- Спасибо, Катя, только я не уверен, что справлюсь с такой воровской работой. 
 
- Если есть в том запредельная нужда, то справитесь...Да, должна предупредить, что у этого дурака есть ружье. Пусть это вас особо не волнует, поскольку неизвестно еще, стреляет ли это ружье. Но знать вы об этом должны. Он будет валяться пьяным на первом этаже. Возле самогонного аппарата. Это угловая комната. 
Валентин ещё не принял решения - меньше всего в жизни его привлекали подвиг на уголовной почве: 
- Знаете, Катя, я много имел дела с алкоголиками. Как говорится, сон пьянчуги неровен, лихорадочен и чуток. Он может проснуться в любой момент Но, Витя! Конечно надо принимать во внимание случайность. Но ты же здоровый мужик, а там - она ткнула пальцем в направлении дома. - Спившийся, дрожащий хиляк. Он своего ружья и в руках не удержит, не то что стрелять. Жди одиннадцати часов и вперед. Да! Свет нигде не зажигай - на огонек к нему могут друзья алконавты прибежать. Поднимайся на ощупь, а возле компьютера стоит маленькая лампа. Поставь её на пол и включай. Только шторами окна занавесь, они очень плотные. 
- А может мы завтра встретимся и проведем эту операцию? Я вас привезу и увезу. 
Катя перекосила рот в насмешливой улыбке. 
- Валя, да будь же ты мужиком! Я вот тоже порядочную, интеллигентную девушку с принципами из себя корчила, а видишь, к чему пришла?! Мне чуть за тридцать, а выгляжу, как старая калоша! А почему? Потому, что когда надо было дать сволочи в морду,. я вела культурные переговоры. И в морду били меня! 
- Катя, одно дело конфликты, тут допустима свобода приемов обороны и нападения. А другое - просто воровство. 
- Так оставь ему на столе в кухне двести долларов! И пошел он к чертовой матери! 
Возражать этой беспощадной логике было невозможно. Катя притушила окурок в пепельнице, лукаво подмигнула и толкнула дверцу машины: 
- Удачи тебе... Начинающий уголовник. 
- И тебе того же. 
В зеркале обратного вида он видел, как она быстро пошла по дороге, на ходу плюнула на калитку ненавистного дома брата и вскоре вышла из зоны обзора. 
Валентин взглянул на часы - и девяти ещё не было. А поскольку он решил (еще не решился!) начинать преступление не раньше полуночи, то следовало как-то убить три часа. Впрочем, в этом не было проблемы - в его кейсе лежала стопка документов, которые требовали срочной обработки. Он развернул машину, выехал из поселка и остановился на опушке умирающей рощи - какие химикаты на неё обрушились, какую дрянь несли отравленные грунтовые воды - неизвестно, но роща стояла почти голой, без листвы, корявой и страшной.