Банкир
Валентин замер, спросил сдавленно.
- Это на Кавказе. Где воюют?
- Воюют в Чечне, а это Осетия, немного в стороне.
- Ладно, давай ужинать, да спать пойду. Устал я сегодня.
Ни за ужином, ни позже, вообще никогда Флин не рассказал Валентину ни про свою беседу с Чухонцем, ни про свой сговор с Аароном Михайловичем относительно не имеющего места быть телефонного разговора Аллы. Старик без колебаний принял правила предлагаемой игры, поскольку Алла ему понравилась.
За ужином Валентин был рассеян, отвечал Флину не впопад и даже не обратил внимание, что орошает пищу своим любимым грузинским коньяком "Греми", который уж лет пять как исчез из продажи. Обиженный Флин наконец не выдержал и спросил грубо.
- Где ты витаешь?
- Да так, - смутился Валентин - Раннюю юность вспоминаю.
- Что именно?
Валентин ответил не сразу, прихлебнул коньяк и заговорил, запинаясь.
- Один из моих многочисленных дядьев был лютым альпинистом и хотел приучить к этой нелепой на мой взгляд забаве и меня. Когда мне стукнуло четырнадцать лет - потащил на восхождение на Казбек. Это считается невысокой категории сложности.
- Залез?
- Залез.
- Ну, и что?
- Наша база была в Орджоникидзе, теперь это Владикавказ.
- И там воюют.
- Рядом. Тогда это был тихий, мирный городок. Красивая мечеть на берегу Терека. Гостиница "Кавказ" и забавный ресторан "Сакля" с отдельными беседками на лужайке. Центральной и парадной улицей был проспект Мира. Метров четыреста длинной. И как во всякой глубинке местная публика жизни своей не ощущала, чтоб теплым вечером хотя бы раз не фланировать по ней из конца в конец. Там же курили анашу и план. В целом маленький город.
- Я понял. - пробурчал Флин. - Ты полагаешь, что такая яркая дама, как твоя красотка, не может на этом проспекте не засветиться? И найти её не сложно, тем более, что и фамилию знаешь. Собрался туда лететь на поиски?
- Не знаю, Николай.... Что-то она у меня из башки не выходит.
- Может из другого места? Ниже пояса?
- Оттуда тоже. Но я хочу, что б она была здесь.
- Она нас снова продаст.
- Я не знаю...
- Рагозин, общая ситуация в банке, можно сказать, критическая. Старый шутить не любит и ждать его удара нам долго не придется. К тому же мы не выявили в своих рядах предателя. И в такой момент ты хочешь сбежать от штурвала управления кораблем? На эти поиски верняком меньше недели не уйдет. Ты вернешься к банку, который прекратит своё существование.
- Я ещё не принял решения.
- Тогда послушай, что вспоминаю я из своего детства.... В рядах моей охраны служит молодой парень, осетин Аслан, которого ты вряд дли и замечал. Он из Владикавказа. Снарядим его в поход и поставим условие - или возвращается с твоей мадам, или вылетает с работы. В первом случае ты выдаешь ему хорошую премию.
- Ну, так свирепо уж не надо. - слабо улыбнулся. Валентин. Отправляй его прямо завтра...
Он потянулся к бутылке и радостно воскликнул.
- Черт побери, да это же "Греми"!
- Ага. Полбутылки выдул и не распробовал. - подавил улыбку Флин.
Внезапно Валентин услышал, как по телевизору произнесли "Генрих Эстрада", тут же вскочил и поднял уровень звука.
Изображение было непонятным, кто-то там бегал, возле машины с раскрытой дверью лежало тело в распахнутой куртке и спущенных брюках. Потом появился репортер с микрофоном, четко сообщивший - Покушение на банкира произошло в девять часов вечера, когда Генрих Эстрада вернулся домой. Двое киллеров поджидали его у подъезда и открыли огонь из автоматического оружия, едва он остановил машину. Судя по всему, убийство явно заказное и, скорее всего, связано с профессиональной деятельностью Генриха Эстрады....
На экране вновь забегали люди, ещё раз показали распростертое возле автомобиля тело и "картинка" сменилась.
- Я же с ним только утром говорил по телефону...
Флин от души выругался. Валентин встал и надел куртку.
- Ты куда? - спросил Флин.
- Генрих звонил мне утром. Просил краткосрочный кредит. Я поеду в милицию... Черт возьми, что происходит, Флин?!
- Русский бизнес происходит. Тебе есть что сказать в милиции?
- Ну, он просил восемьдесят миллионов для какой-то операции...
- Какой - сказал?
- Нет.
- Имена называл?
- Нет...
- У тебя есть что конкретно сказать в милиции?
- Не знаю...
- Тогда садись и выпей. И никуда не езди.
- Флин...
Тот вспыхнул и произнес резко.
- Тебе нечего сказать ментам! Кроме всяких предположений! А они, менты, именно таких и любят! Тебя замордуют, месяц будешь ходить и давать показания, а показаний у тебя нет! Были бы - другое дело... Не высовывайся, чтоб не оказаться подозреваемым номер один!... Сиди. Помянем Генриха.
Валентин сел и спросил вяло.
- Флин, почему когда по телевизору показывают такие покушения, то убитый, трупы всегда полуголые со спущенными штанами?
- Очень просто. До того, как разрешают репортерам телесъемку тело жертвы тщательно осматривает судмедэксперт. Он его и раздевает.
Валентин глубоко вздохнул.
- Надо бы мне объявится перед следствием... Вот так все уклоняются, а бандиты правят бал...
- Они не потому правят бал. - спокойно возразил Флин. - А потому, что сегодня их время. Они хозяева жизни, что уж там. Большие деньги у них есть, власть есть, все кто надо - куплены, всё что необходимо - схвачено. И будь готов... Нам стычек с ними не миновать.
глава 11. Великая "Виагра" и первое покушение.
Старый, сиречь Станислав Дмитриевич Старостин, уплатил неисчислимые доллары за полное обследование состояния своего организма очень известному, даже знаменитому профессору или даже академику. Он прошел все стадии диспансеризации, сдал все анализы, перетерпел адские муки при болезненных процедурах и теперь сидел в кабинете Ивана Ивановича и ждал приговора.
А Иван Иванович и сам был далеко не молод, плешив, но с остренькой седой бородкой, и очень доброжелательный ко всему миру. Старый уже знал со слов его ассистентов и медсестре, что профессору многие годы не доплачивали, к Олимпу медицины он шел через тернии и борьбу, а потому ныне очень трепетно относился к деньгам.