Банкир

- Какого рода пакость он задумал? 
- Не знаю, Валя. Вся жизнь этого человека сплошная подлость. Он сам похвалялся, что его ещё в школе постоянно всем классом били. А он этим гордится. Представляешь себе? 
- Не очень. 
- Да он же возвел подлость, коварство, лживость и предательство в ранг высших достоинств мужчины, понимаешь? Он считает это проявлением силы. 
- Он старик. Глубокий старик со вставными зубами и парике, .и дни его, на мой взгляд, сочтены. 
- Он играет старика, Валя. Это его ход, его обман. Он ещё успеет крупно нагадить. И не одному тебе. И не обольщайся, он ещё очень долго проживет, потому как находится под наблюдением тех врачей, кто пользует всё правительство, включая президента. 
- Кощей Бессмертный? - усмехнулся Валентин. 
- Вроде того. В его натуре есть только одна слабая сторона. Он считает себя очень умным. 
- Это не только его слабое место. 
- Вот именно. От этого много бед, когда человек корячится, из кожи вон лезет, чтобы казаться очень умным. Знаешь, эти бедолаги даже придерживаются определенной манеры общения. Говорят размеренно, короткими чеканными фразами. Желательно при афоризмах. Если верить кино, то самым ярким представителем подобной публики был товарищ Сталин. Что ни фраза, то отбитая на камне историческая скрижаль. 
Валентин внимательно посмотрел ей в лицо: 
- Ты что-нибудь ещё кончала, кроме медицинского училища? 
- Нет. Ничего. Но я понимаю, что ты хочешь спросить. Я с раннего детства очень много читала. Всё подряд, от тридцати томов сочинений графа Солиаса до "Заратустры" Ницше. Но память хорошая и мозги потом сами по себе провели сортировку, разложили всё прочитанное по полочкам. Господи, я сутками читала! Мама запрещала, а я ночью, под одеялом с фонариком читала. Ну, а в Москве оказалась, любила по музеям ходить. Я только в музыке дремучая, дальше попсы не пошла. Мне что Бетховен, что Моцарт - у одного шума меньше, у другого больше. 
Валентин поправил кочергой поленья в камине и спросил через плечо. 
- Какими документами шантажирует тебя Старый? 
- Не хочется говорить... Но уж ладно. Года два назад пристроили меня кассиршей на одной блатной фирме. Ну, мы с бухгалтером столковались и принялись "химичить". Подложные ведомости на выплату, "мертвые души", короче "срубали капусту". Бухгалтер Семенов Илья Павлович хитрый был и очень ловкий. Он даже внешне на хорька или крысу был похож. Не лицо, а такая мордочка с острыми зубками, усиками и бегающими глазками. Но получилось - чересчур ушлым оказался, сам себя обманул. И за все свои фокусы получил сначала пулю в грудь, но выжил. Оклемался и ударился в бега. Теперь он в федеральном розыске, а все документы для него и меня опасные оказались у Старого. В общем, Старый в любой момент может усадить меня за решетку. - она тронула его за плечо и слабо улыбнулась. - Валя, я Старому буду доносить только то, что ты скажешь. 
- Но тогда он никогда не вернет тебе этих документов. Ведь у вас такой договор был - ты стучишь на меня, а он тебе отдает документы? 
- Да... Но мне на это наплевать. Сделаем просто. То, что ты должен сохранить в тайне - при мне не говори и не делай. А уж лапшу на уши Старому я навешать сумею. 
- Не в том дело. Рано или поздно твоего бухгалтера Семенова отловят. Машина Федерального Розыска скрипит медленно, но надежно. Да и с Интерполом мы сейчас сотрудничаем. Если он жив, то будет выловлен. И тут же сдаст тебя. 
- Так оно и будет. - апатично согласилась Алла. - Но я не заглядываю в завтрашний день, может быть там тебя ждет западня. И назад не оглядываюсь, может быть за тобой погоня. Я живу тем, что есть. 
- А что у тебя есть? 
Алла пожала плечами: 
- Камин с огнем есть. Вино на столе. Теплая постель вместе с тобой на втором этаже. Мне достаточно. 
- А что завтра? 
- Завтра? Мне не суждена долгая жизнь, Валя. Я молодой умру - Дамское кокетство. - ухмыльнулся Валентин. - Все вы предрекаете себе красивую молодую смерть, а в результате гремите дряхлыми костями лет до девяноста, хороните по дюжине мужей и любовников, а потом на опыте своей бурной жизни, поучаете молоденьких дурочек. Заканчиваем посиделки. Я устал сегодня и рука болит, черт её дери. 
 
- Иди, ложись, я потушу камин. Утром сделаю вам обоим перевязку. 
Не смотря на ноющую боль в правой руке, Валентин заснул сразу, чуть позже на секунду вынырнул из дремы, когда теплое тело Аллы прижалось к нему, но тут же забылся снова. 
глава 4. Денежки счет любят 
Едва занялось веселое воскресное утро, как на сотовую связь вышел Старостин и без всяких приветствий сообщил приказным тоном. 
- Рагозин, через час с небольшим встречай у себя гостей. К тебе едет Чухонец при охране и с чемоданами. Чем они наполнены - сам знаешь. 
- Знаю. Встречаю. 
- Процесс пошел, как говориться. Желаю успеха. 
Более Старый ничего не сказал, а его властный тон изрядно разозлил Валентина и он поклялся в душе, что рано или поздно, но эту спесь с блатного старикашки он обязательно собьет. 
Алла плескалась в ванной комнате и звонко, на весь дом пела - что-то на английском языке, как она полагала, хотя Валентин, прислушавшись, засомневался хотя бы в правильности произношения. 
Флин на кухне варил похлебку собаке, мрачно поздоровался и сообщил. 
- У меня нога вовсе отключилась. И температура поднялась. Тридцать семь и девять. 
- Оставь похлебку мне и быстро дуй к Аарону Михайловичу. Вернись поскорей. Нам сейчас придется пересчитывать чертову кучу наличных денег. 
- Уже везут? 
- Везут. 
Сильно хромая, Флин покинул кухню, а Валентин через несколько минут снял варево с газовой плиты и поставил кастрюльку в таз с холодной водой, чтоб остыл - Чарли был приучен питаться строго в режимное время. 
Кавалькада в три транспортных средства подкатила к дому около десяти утра. Первым остановился у ворот мотоциклист в черной коже и глухой каске. За ним - светлая "Ауди", а замыкал мрачный эскорт тяжелый джип. 
Валентин открыл ворота и приказал жестко. 
- Охрана - за воротами! Кассир въезжает во двор. 
Его послушались. Мотоциклист и джип остались на месте, "Ауди" сманеврировала и вкатилась на подворье. Из машины вывалился коренастый Чухонец, потянулся с хрустом в широких плечах и улыбнулся с вызывающим ехидством.