Банкир

Хрусталев - тонкий, рослый, интеллигентного вида парень двадцати восьми лет, - ответил тут же. 
- Владелец "Паука" - Валентин Рагозин. Служба безопасности - Колька Флин. Я всё понял. Возьмем "Паука" под колпак. 
Он, Хрусталев, работал так быстро и оперативно, что уже через два дня доложил Хряку: 
- Хе-Хе, не мы одни пасем "Паука". Еще какая-то бригада отслеживает как банк, так и Рагозина. 
- Тарас? - тут же предположил Хряк. 
- Не уточнял. 
- Ну, нам это без разницы. В "Пауке" лежат мои законные бабки. Шесть миллионов баксов. Прикинь, как можно их получить. 
- А что делать с конкурентами? 
- Да мне ли тебя учить? - брюзгливо спросил Хряк и загривок его заалел от раздражения на тупость самого умного бригадира. - Пугни их как следует, да и всё. 
...Режим жизни Владимира Ленского наладился с первых дней. Он оказался ненавязчивым, скромным человеком, полюбил уходить в дальние прогулки вместе с Маугли, а в роль двойника вошел столь быстро и органично, будто прошел для неё специальную подготовку. Правда, на второй день немножко закапризничал. Поэта не устроили его новые бытовые условия. Точнее - в выделенной светелке ему не хватало воздуха. Он пожелал, исходя их системы хатки йоги, спать на воздухе и ему устроили на веранде нечто вроде открытой спальни. Туда же перенесли его пишущую машинку, но у творца был период творческого кризиса, вдохновение не приходило и Ленский мирно спал от полуночи до семи, когда его подымали, умывали, завтракали и переодетого, как Валентин - везли в машине Флина на работу. А Валентин ехал позади на своем автомобиле. 
Пред банковскими служащими Валентин в паре со своим двойником прошелся по коридорам только два раза, но этого хватило, чтоб среди банковских работников возникла легкая паника. Даже когда собирался Мозговой Центр, Валентин ловил на себе подозрительные взгляды - коллеги сомневались, кто сидит перед ними: Валентин Рагозин или его двойник. 
Валентин не держал Ленского при себе постоянно. Вызывал лишь по надобности - вернее этим руководил Флин. А всё остальное время поэт, переодевшись в свои одежды проводил как ему вздумается, но с непременным телефоном сотовой связи в кармане. 
Именно в своём обличие он и получил вовсе ему не предназначенную пулю в ляжку. История произошла глупейшей до невозможности. 
Поэт, прибыв с Валентином и Флином в банк, был освобожден от своих обязанностей до обеда. Он переоделся в туалете Валентина, для верности подклеил усы и нацепил очки, после чего покинул банк и уверенно направился в издательство. 
Обычно там его принимали плохо, поскольку и не скрывали , что авангардные (пусть и гениальные) стихи поэта не столько скверные, сколько категорически не коммерческие, издавать их не выгодно даже микро - тиражом, скажем в тысячу экземпляров. 
Но на сей раз, когда Ленский вошел с высоко поднятой головой, опытный Издатель разом почуял, что вопрос будет рассматриваться уже в ином плане и проявил несвойственную ему, Издателю, вежливость. Даже кофе предложил. Ленский от кофе отказался, как то положено йогу, и разом взял быка за рога. 
- Я издаюсь за свой счет. Десять тысяч экземпляров, на финской бумаге, печать высокая, офсетная, гарнитура "Таймс", в твердой обложке и с иллюстрациями. 
- А это не слишком? - осторожно спросил Издатель. 
- Я же плачу деньги?! - возмутился Ленский. 
- Кто у вас гарант? - осведомился Издатель коварно. 
- Банк "Паук". Называйте сумму, она будет перечислена завтра. Стихи принесу через две недели. 
Издатель сумму несколько преувеличил, но поэту на такие меркантильные вещи было наплевать. Он оставил Издателю реквизиты банка "Паук" получил заверения, что после перечисления денег, творения его выдут в свет через две, три недели. НО - за распространение сборника Издательство ответственности не несет! Просто сдаст сборник на руки поэту, и он может им торговать с лотка - как пирожками. 
На это Ленский опять же проявил чванливую спесь: 
 
- Моих почитателей значительно больше десяти тысяч и переиздание вы будете печатать уже сами, за свой счет. 
- Но первый сборник обычно расходится не очень, - засомневался Издатель. - Имени у вас нет, вы даже в газетах не печатались. Только что читали свои стихи на тусовках.... 
- Вздор. - презрительно отмахнулся поэт. - Когда мне поставят памятник, не забудьте сказать несколько слов в час его открытия. 
- Непременно. 
Поэт покинул издательство и воодушевленный успехом решил вернуться в банк. В головушке его начали витать какие-то смутные поэтические образы и по этой причине он не обращал никакого внимания на окружающий мир. Строго говоря, он и без вдохновения на окружающий мир никогда никакого внимания не обращал. И потому на подходе к банку он не приметил ни черного "Ауди" стоявшего у тротуара, ни белого "джипа" - который шел на большой скорости , но резко с визгом резины, затормозил. И тут же из открытого заднего окна джипа высуналась какая-то длинная палка (по мнению поэта) и раздались дробные, частые хлопки, будто кто-то давил ногами воздушные шарики. Однако результатом этих хлопков оказалось то, что стекла "Ауди" посыпались, борта машины словно прострочили мелким пробойником, а оказавшийся рядом Ленский ощутил в правой ляжке колющую боль, которая привела его в крайнее недоумение. 
Джип вновь набрал скорость и исчез. "Ауди" - в свою очередь, сделал тоже самое, поскольку нападение и стрельба не задели жизненно важных органов машины, да и экипаж, судя по всему, не пострадал. 
Боль в правой ноге усилилась и поэт с изумлением обнаружил на штанине растекающееся пятно крови. 
Сколько бы ему потребовалось времени, чтоб оценить и понять случившееся - неизвестно. Но из банка выскочил Флин, дотащил Ленского до гаражей, сунул в свою машину и откатился от банка квартала за два. В каком-то дворе наскоро осмотрел и перевязал ногу Ленского, заодно и успокоил. 
- Пустяк, сквозное и кость не задета. Сейчас я тебя доставлю нашему хирургу и будешь как новый. 
- А что произошло? - спросил Ленский. - На меня покушались? Или на Рагозина? Но я был в своем костюме....