999999999 маны. Том 4 (СИ)

Марианна оглянулась вокруг. Лев стоял, уставившись в экран и не говоря ни слова, остальные что-то горячо и с матом обсуждали… Что за бесполезные куски говна. Ни один из них даже не спросил, в порядке ли она. Ни один из них даже не подумал…
Именно в этот момент Нинель ринулась к ней, видимо, что-то запоздало сообразив.
— Марианна! Ты как? Ты… может…
— Нахер всё, — выпалила Марианна, вставая. Нет уж… действительно — нахер всё. Если она теперь Императрица, то и вести себя нужно по-императорски.
Все резко заткнулись и поглядели на неё. Лев — с явным интересом, Давид и девочки — с испугом, а Лука — просто с тупой ухмылкой торчка.
— Раз уж отец мёртв, — Марианна говорила чётко, быстро, не давая голосу сорваться, а себе самой — отвлечься на другие мысли, — то главная теперь я.
Никто ничего не ответил — то ли не знали, что возразить, то ли просто боялись перечить. В глазах проступало искреннее непонимание. С закипающей злостью Марианна ещё раз обвела всех собравшихся взглядом.
— Вы же — пробуждённые! — она вперилась глазами в Луку, и идиотская ухмылка сползла у того с лица. — Цвет ё**ной нации! Может, сделаете уже что-нибудь полезное?
— И… что ты предлагаешь? — неуверенно протянул Давид.
— Какой-то колхозник убивает моего отца, — Марианна развернулась к нему, — а вы — детишки тех, кто клялся ему на верность — просто стоите на месте и обсуждаете новости!
— А надо было?.. — поднял бровь Лука.
Сделав ещё один затяг, Марианна бросила косяк на пол и растоптала его ногой.
— Вы, кажется, только что громко поливали этого Марка Ротта помоями? — она переводила взгляд с одного на другого. — Вы смеялись над тем, какой он неудачник и провинциал. Может быть, вам стоит доказать, что мы не только на словах аристократы?
— Ты хочешь… — уточнил Лев, поводя пальцами.
— Да, хочу! — Марианна вытерла рот тыльной стороной ладони, слегка размазав помаду. — Хочу, чтобы вы нашли ё**ного Марка Ротта и убили его нах*й.
  
Глава 11
 
Понятия не имею, где Дюбуа набирала охрану, сколько она им платила, но вышколены эти люди были поистине безупречно. За всё время разговора они даже глазом не повели, единственный раз дёрнувшись тогда, когда я забрал пистолет у их товарища. Я спорил с их хозяйкой, говорил на повышенных тонах и открыто шантажировал её — они никак не реагировали.
Зато стоило разговору завершиться — хватило одного маленького жеста от Дюбуа, чтобы они в считанные секунды сделали для нас с ней «коридор», отсекающий нас от толпы.
Ну, да, ну, да. От меня не укрылся чуть брезгливый взгляд Дюбуа на «простых смертных», ходивших рядом и таращившихся на нас.
Я начинал от этого уставать.
Даже если сделать скидку на то, что моё клановское детство отличалось от обычного… сколько бы я ни думал об этом, особых причин делить людей на клановских и неклановских не находил: все они были одинаковы.
Именно одинаковы; я совершенно не проникся принципами трущобных, мечтающих распять аристократию, или республиканцев с их «один за всех, и все за одного». Все люди, независимо от происхождения и места в жизни по сути своей оставались примерно похожи. Отличался только масштаб проблем, но, если так подумать, затяжная ссора начальника автосервиса с его рабочими ничем не отличается от клановых интриг.
К нам навстречу хлынула очередная толпа народу, вырвавшаяся из тесных тоннелей метро. Благодаря стенке из телохранителей, мы с Дюбуа выделялись как новогодняя ёлка; люди, выходившие наверх, удивлённо глядели на нас, но не проходило и пары секунд, когда они тут же перебегали взглядами к экранам за нашими спинами.
Было забавно смотреть на их удивленные, и совершенно не понимающие что происходит вокруг, выражения лиц.
Почему-то мне стало им немного завидно.
У них в этом спектакле, в отличии от меня всего лишь удобная роль зрителя.
Наверное для толпы, спешившей по делам, это было как проснуться ночью и обнаружить последствия события — даже интереснее, чем увидеть всё в реальном времени.
 
В конце-концов, так они сразу увидят примерную сводку случившегося, а в придачу — охапку экспертных мнений и еще две — с различными теориями.
Не говоря ни слова, Дюбуа направилась через служебный турникет. Для того, чтобы заставить охранника замереть на месте, ей понадобилось лишь снять очки. Она продолжала молчать и дальше, но меня это устраивало.
Спустившись по эскалатору, я обвёл станцию взглядом. Квадратные колонны без украшений, грязный пол, ярко-синие таблички, поезд…
На мгновение я замер и сглотнул ком в горле.
Лучше подумать о чём-нибудь другом.
Разумеется, я блефовал перед Дюбуа. Насчёт того, что «мне не составит труда найти склеп». Искать иголку в стоге сена… Нет, затея, заранее обречённая на провал, не говоря уже о том, что УБИ арестуют меня раньше, чем я успею просто осмотреться. Для того, чтобы найти это место, мне нужна Дюбуа в качестве проводника.
И терять время тоже было нельзя. Возможно, стоило сдаться тем двум копам… но в этом случае, когда я бы вернулся сюда — в склепе уже могло ничего не быть, Мадлен позаботилась бы об этом. А раз уж это место такое важное, то я просто обязан добраться до него.
Поезд пронёсся мимо, грохоча и обдавая нас запахом машинной смазки. Не обращая на него внимания, Дюбуа направилась к одному из служебных входов, завешенных различными объявлениями разной степени свежести.
Кажется… она приложила кольцо. Я не успел разглядеть точно — движение было очень быстрым, почти мимолётным, а затем дверь распахнулась, и мы шагнули внутрь.
Тайные двери прямо в метро, посреди людной станции? Кажется, некоторые городские легенды оказываются правдой. Хотя, конечно, в той интернет-байке, что я читал, говорилось про Республику. Их столичное метро — со статуями, мозаиками, барельефами — так и просилось на роль места со зловещими секретами.
Но, кажется, сугубо практичная, урбанистическая и грязная станция имперского метро оказалась на поверку, не менее интересной?
Тем не менее, за дверью скрывались вовсе не потайные залы масонской ложи, а самые банальные служебные помещения — то заставленные каким-то инвентарём, то пустые, но неизменно безлюдные. Всей длинной процессией мы молча шли по ним, пока не вышли к другим рельсам — явно заброшенным.
— Стойте тут, — обернувшись, обратилась Дюбуа к охране.
— Мадам Дюбуа? — один из них приподнял очки. — Прошу прощения, но…
— Я неясно выразилась? — старушка подняла бровь, и этого хватило, чтобы все охранники — до единого — рефлекторно отступили на шаг назад.
Мадлен медленно спустилась по каменным ступенькам на рельсы и вытянула руку вперёд.
Первым раздался звук — что-то вроде треска быстро замерзающей воды, только прокрученного задом наперёд. Затем от места, где находились её пальцы, и по всему широкому проходу, вспыхнула ярко-багровая стена, светящимся узором закрывающая тоннель.
— Вы просто не пройдёте туда, — снисходительно наморщив нос, пояснила мадам Дюбуа. — Стойте тут. Господин Ротт, идёмте.
Дважды просить меня не пришлось, и я вместе с ней шагнул через завесу. Эффект… никакой — как будто бы её там не было. Ожидаемо, если у тебя Уроборос.
Пройдя где-то с полкилометра, мы вышли к тупику с простой металлической дверью.
— Пришли, — кивнула Дюбуа. В темноте было плохо видно её лицо, но почему-то мне показалось, что его выражение как-то неуловимо изменилось.
Дверь оказалась не заперта — видимо, все засовы и заслоны остались позади. Щёлкнул выключатель, и бетонный квадрат осветился люминесцентными лампами старого образца под потолком.
 
Склеп… являл из себя совсем не то, что возникает в голове, когда думаешь про место последнего упокоения Императора. Это действительно был именно что бетонный квадрат — без украшений, без каких-то помпезных императорских регалий, положенных этому месту. В самом центре — небольшое ровное возвышение, каменный саркофаг без крышки.