Нерушимые обеты (СИ)

Вид спины Гаврилы ускоряет и без того взбесившееся сердце, а ещё сушит горло.
Будто чувствуя её взгляд, мужчина отворачивается от рецепции, смотрит…
Как именно – Полина знать не может, ведь они слишком далеко. Но как сама реагирует – от себя же не скроешь.
Она тает. Она дура. Она хочет, чтобы улыбнулся. Тепла его хочет. Душевности.
Хочет-хочет-хочет. До истерики и подкативших к горлу слез. Но этого не будет.
Гаврила отталкивается от стойки и движется на неё.
Он делает это так соблазнительно для Полины, что рот наполняется слюной. Собственные реакции кажутся Полине отвратительными. Но и не чувствовать она не может. Максимум – хотя бы стараться не показывать.
Гаврила останавливается в шаге, а Полине жалко, что не ближе. На его лице нет ни намека на доброжелательность или тепло. Он сканирует её, в итоге останавливаясь на глазах.
– Идет в ресторан. Обсудим всё…
Кивает в сторону одной из огромных арок. Там – множество столиков и вкусная еда. Но Полине всё равно.
Она кивает, опуская взгляд.
Ступает первой после того, как он выставляет в сторону руку.
Его шаги за спиной будоражат весь путь до столика. За ним – снова его вид перед глазами.
Полина привычно не сдерживается – впитывает поры и еле-заметные морщинки. Он стрижен коротко. Ей больно, потому что она так любила его кудри…
– Вы говорили с Гордеевым о кондитерских, – Гавриле не собирается расшаркиваться. Пусть в юности Поля знала его недолго, но самой кажется, что хорошо. Сейчас он маскирует злость под равнодушием. Хочется верить, что именно злость, а не брезгливость.
– Да, – Полина отвечает, опуская взгляд на пустую тарелку. Не получается избавиться от неловкости из-за осознания, что им с Гаврилой нужно обсуждать её отношения с другим мужчиной.
– Мне поручено обсудить с тобой детали.
Это «мне поручено» режет больно. Полина снова вскидывает взгляд, чтобы натолкнуться на холодную стену. В отличие от неё, Гаврила владеет собой на сто процентов. Убивает её безразличием.
– Есть какие-то пожелания? Я начну подбирать помещения?
– Желательно – с витринами. Центр города. Просторные кухни… Вообще я не очень готовилась уже сейчас. Мне нужно проконсультироваться с кем-то, кто помог бы составить бизнес-план.
– Со мной составишь…
Гавриле отвечает довольно угрюмо, звучит так, будто это его совсем не радует. А у Полины в очередной раз сжимается сердце.
– Я тебя понял. На протяжении недели-двух что-то предложу. Поездим, посмотрим…
– Вдвоем? – уже задав вопрос, Полине хочется прикусить язык. Гаврила реагирует так, как и ожидалось, – хмыкает.
Немного наклоняет голову и смотрит пристально.
– А ты надеялась, с Гордеевым? – в его голосе легкая издевка. Полина же непроизвольно горбится. Нет. На это она не надеялась.
Берет себя в руки, распрямляется и смотрит в глаза так спокойно, как может.
– Предупреди немного заранее, пожалуйста. Я хочу иметь возможность планировать, а не срываться по первому твоему требованию…
Это пустая шпилька, оба это понимают. Полина не настолько занята, чтобы не вместить в свой график встречу с Гаврилой.
Он её задел – она ответила тем же. Во что-то попала, потому что между мужских бровей образовалась складка. Только удовольствия это не доставило.
– Непременно, Полина Михайловна. За неделю и через личного секретаря.
Гаврила ёрничает, Полина проглатывает обидный ответ. Ни к чему им ругаться. Он ей помогает. Она благодарна.
Следит, как мужская рука едет по столу. Под вжавшимися в столешницу пальцами – карточка.
– Это – магнитный ключ. У Гордеева тут снят президентский. Когда на телефон приходит сообщение – собирайся и едь сюда.
Плечи Полины покрываются болезненными мурашками. Она давно забыла, что настолько пуглива. Нужно заставить себя ни о чем не думать, просто соглашаться, но как же сложно…
Её глаза поднимаются. Она всем телом замирает под пристальным взглядом Гаврилы. Очень тяжелым и очень внимательным.
Он будто проверяет, действительно ли она готова…
 
Наверняка видит страх… На секунду теплеет будто. Но створки тут же схлопываются. Он моргает. Открыв глаза – снова отстраненный.
– Если нужны будут деньги – говори. С приемом в Хайяте всё в силе. Я слежу. Гордеев будет. Тебе будут приходить цветы – не забывай фотографировать и выставлять. Пока без имен. Всё постепенно…
– Я могу сама, – Полина предлагает, чтобы тут же пожалеть. Гаврила хмыкает, но в усмешке нет ничего радостного.
– Не недооценивай своего будущего мужа, Полина. Он… Щедр.
Дальше они в такой же манере обсуждают еще некоторые нюансы. Гаврила говорит, Полине остается только кивать.
Они проводят вместе не больше сорока минут, а Полина чувствует себя абсолютно выжатым лимоном.
С каждой минутой всё сильнее хочется уйти и побыстрее вернуться домой. Страшно от мысли, что это – только начало.
– Если возникают вопросы или проблемы – мне можно звонить днем и ночью. Писать тоже.
Полина, конечно же, делать этого не собирается, но кивает.
Когда мужчина небрежно бросает на стол купюру и встает, чувствует себя плохо. Он относится к ней с пренебрежением. Это можно понять. Даже трогать её не хочет.
– Гаврила, – но на оклик реагирует.
Оборачивается и смотрит вопросительно.
– Извини меня. Я просто перенервничала. Много лишнего сказала. На самом деле, я тебе благодарна. Ты мог мне не помогать…
На её искренние слова Гаврила практически не реагирует. Закрывает глаза ненадолго и сглатывает. Потом снова смотрит на неё, резковато кивая.
– И ты меня, – а потом и вовсе извиняется уже сам. – Если у вас с Костей получится, лучше будет всем.
Его последняя фраза получается слишком спорной. Полина не уверена, что так лучше будет хоть кому-то, но просто кивает. А потом снова смотрит в спину.
Дорогие костюмы идут ему не меньше, чем обычные шмотки, которые таскал во время не слишком роскошной юности. Но она даже сказать об этом права не имеет. Они теперь не бывшие. Теперь их связывают исключительно деловые отношения.
  
Глава 11
 
Они друг другу никто, но даже в этом статусе их качает на таких, сука, волнах… То штиль, то подбросит, то протащит по дну.
Они друг с другом недоговорили. Это не только Гаврилу мучает, Полину тоже. Он это видит. Он это чувствует, но с предложением полноценно и начистоту не выступает. Поля тоже. Вот и катаются…
На волнах и в его машине.
Сегодня они едут смотреть помещения. В одном уже были. Впереди ещё два. Лучшее он оставил на десерт.
Как дебил, помнящий, что десерты его Полюшка любит.
Первое помещение вызвало у его холодной принцессы сдержанную реакцию. Хотя они сейчас все у нее такие – сдержанные. Полина будто покрыта коркой глины. Боится улыбнуться лишний раз и покрыться трещинами.
А ему иногда так хочется… Но Гаврила держится.
Сейчас его «хочется» не имеют значения. Он работает рукой Кости. Не управляет ею, а вроде как исполняет волю.
Хочет и не хочет, чтобы у них всё получилось. Сам до конца не понимает.
Говоря ей, что так будет всем лучше, не лукавил. Ему тоже так будет лучше. Это полностью обрубит. Он Костю не предаст. С женой его не свяжется.
И Поле тоже вроде как лучше с Костей, чем…
Лучше, конечно. Только, блять, его так крыло, когда надо было ей ключ от номера отдать.
Понятно, что Гордеев не побежит вот прямо сейчас туда её трахать. У него сейчас другое увлечение. Но рано или поздно ведь это случится. И Гаврила будет об этом знать…
Это жестоко. Об этом лучше не думать. Только уже на его сердце корка трещит, когда в ответ на его объяснение, что это ключ и для чего он нужен, Полина напрягается.
Ему важно видеть в её реакциях непринятие ситуации. Ему важно улавливать намеки на то, что Полина делает то, что делает, не по зову сердца. Ему важно знать, что в этом не их выбор, а их безысходность.