Истории замка Айюэбао

— Умная девочка. Это действительно не так. Она ушла от меня до начала моей болезни — беспокоилась за младшего сына, Очкарика, вот и уехала следом за ним. И остался я один-одинёшенек, а через два года осенью случился первый приступ заболевания. Комиссар старше меня на шесть лет, она всегда была моей опорой. Она работала учительницей начальных классов в деревне и, несмотря на зрелый возраст, замужем не была — словно специально дожидалась меня. Я покончил с бродячей жизнью и вернулся в деревню, когда мне было уже за тридцать. Рядом с учителями я всегда чувствовал себя маленьким учеником, я во всём её слушался, и всему, что я умею в постели, тоже она меня научила. Моя супруга… бывает, я ночи напролёт тоскую по ней… — Он замолчал. Его душили рыдания.
При виде его слёз Куколка впала в оцепенение. Через некоторое время он заговорил снова:
— Некоторые недооценивают Комиссара! Она, конечно же, не могла разозлиться на меня из-за моего недуга, она такая понимающая! Она бы очень переживала и всеми средствами старалась бы мне помочь. Если бы она сейчас увидела, как мы с тобой тут валяемся голышом, она бы не только не рассердилась, но ещё и пледиком бы нас прикрыла. Это самая великодушная женщина на свете! Комиссар, скажу я тебе, — великий человек! Взять хотя бы то время, когда я пытался зарегистрировать корпорацию: нужно было придумать такое название, которое никто ещё не использовал. Я долго мучился и наконец придумал название «Лицзинь» — «Лисье золото». Никто меня не поддержал: у всех оно вызывало образ «лисы, откопавшей бочонок с золотом» и «разбогатевшей лисы». А Комиссар хлопнула по столу и воскликнула: «Отличное название!»
Куколке однажды по секрету поведали, что есть несколько людей, которых Чуньюй Баоцэ презирает, среди них даже кое-кто из высокопоставленных чиновников, которых он принимал у себя в главном офисе. Единственная же, к кому он всегда безоговорочно прислушивался, была его жена, перед которой он буквально преклонялся. Поговаривали даже, что корпорация «Лицзинь» своими нынешними достижениями на девяносто процентов обязана именно этой женщине. Куколка понимала, что это преувеличение, но всё же Комиссар, с которой она никогда не виделась, вызывала у неё огромное любопытство. Рискуя нарушить запреты замка Айюэбао, она несколько раз пыталась разузнать что-нибудь об этой женщине, жадно собирала всю возможную информацию, и со временем в её воображении сложился определённый образ: женщина невысокого роста и невероятно крепко сколоченная, низенькая и полная, всегда сохранявшая невозмутимое выражение лица. Особенно любопытен был следующий факт: в 60-х годах XX века, в период смут и волнений, враждовали две группировки, и она, тогда ещё совсем молоденькая, стала предводителем одного из отрядов, с оружием в руках гоняла людей в горы, днём и ночью вела партизанскую борьбу, и так до самой победы. В то время она носила на ногах обмотки и обвязывалась кушаком, за поясом носила два кустарных маузера. Это были не выдумки, ей рассказал об этом лично председатель совета директоров. Данные сведения превзошли её самые смелые догадки, и она побледнела от страха.
То, что его жена в молодости возглавляла партизанский отряд, — чистая правда, и неслучайно она получила прозвище Комиссар. У неё на всё был свой взгляд, а председатель всегда считал её своей путеводной звездой и главным авторитетом в жизни.
— Те, кто прошёл через войну, даже если это война небольшая, без масштабных боевых действий, — всегда люди серьёзные и ответственные. Комиссар — талантливый руководитель, всегда держит слово, вспыльчива, но с доброй душой. Партизанская война шла зимой, земля была укрыта снегом, люди погибали от обморожения. Она руководила отрядом партизан и ночи проводила, сидя под сосной на корточках. Когда не могла уснуть, она курила и с тех пор на всю жизнь пристрастилась к курению. От табака у неё почернели зубы и посинели губы, голос огрубел. Чтобы не вымерзнуть в такие холода, партизаны тесно жались друг к дружке — иногда даже слишком тесно, а люди были молодые и горячие, в итоге произошло то самое. Комиссар забеременела. К сожалению, из-за холодов у неё случился выкидыш. После такого потрясения она не захотела выходить замуж, поэтому так и оставалась незамужней до встречи со мной. Я уже рассказывал, что, увидев её, учительницу начальной школы, сразу же проникся к ней уважением и прислушивался ко всему, что она говорила. Она долго ко мне присматривалась и пригласила однажды вечером к себе в общежитие. Я пришёл. Жили тогда небогато, и школьное общежитие больше походило на стойло для скота. Мы лежали на покрывале и болтали, а потом стали мужем и женой…
 
Куколка слушала его рассказ, затаив дыхание, а когда он закончил, ещё долго пребывала в задумчивости. Он похлопал её по плечу:
— Как было бы хорошо, если бы ты пришла в замок до того, как она уехала из Китая, она бы тебя многому научила. Она на всю жизнь сохранила армейские привычки, носила форму, кожаные сапоги и пахла боевыми конями. Удивительная женщина!
5
Подтяжкин исчез. Коммерческий самолёт с рёвом взвился в воздух, унося с собой гендиректора, его заместительницу и свиту из нескольких помощников. В замке не привыкли называть их секретарями и по старинке величали слугами. Драгоценные минуты глубокой осени потихоньку утекали, обитатели замка томились в беспокойном ожидании. Когда гендиректор вернулся, слуг и след простыл. Роскошный автомобиль Подтяжкина промчался по асфальтированной дороге, связывавшей замок с бухтой. В доказательство, что он здесь был, он положил в машину несколько чёрных булыжников. Слуги появлялись по двое или по трое и так же группами снова пропадали. Второпях, тайком, словно готовили вооружённое восстание. Секретарь Платина всё это замечал и был готов своевременно доложить председателю совета директоров, но боялся поступить опрометчиво. Он видел, что хозяин уже больше десяти дней не покидает замка, зато несколько раз туда наведывался старый врач. Заметив, что в руках у старика нет пурпурного сосуда, он немного успокоился. Три дня подряд дул сильный ветер, в воздухе кружились опавшие листья и разлетались в стороны, как стайки воробьёв. Аккуратно причесав остатки волос, Подтяжкин с пухлым портфелем под мышкой вошёл в замок и, выпрямившись, уселся в Восточном зале. Он никогда бы не осмелился вторгнуться в Западный зал без приглашения. Кто-то оповестил о его приходе Куколку, и он стал ждать. Он увидел, как по коридору, связывавшему Восточный и Западный залы, дважды просеменила начальница смены Застёжка, и только после этого через западную дверь вошла Куколка под руку с председателем совета директоров.
В Восточном зале остались только Чуньюй Баоцэ и Подтяжкин, остальные вышли. Подтяжкин нагнулся, расстегнул портфель и разложил на письменном столе листы бумаги. Чуньюй Баоцэ прищурился. Гендиректор сказал:
— Было непросто, но ничего. Мать твою, стоит нашему механизму прийти в движение, и его уже не остановить. Команда из нескольких человек трудилась без устали, ради дела они готовы были достать луну с неба и черепаху со дна морского.
Чуньюй Баоцэ снова прищурился:
— Ты только смотри, чтобы без скандала.
— Разумеется, мы ведём себя тише воды, ниже травы, стараемся не дышать, как будто среди ночи разоряем гнёзда под карнизом, — сказал Подтяжкин со смехом.
Чуньюй Баоцэ довольно прикрыл глаза, а гендиректор изложил ему всё в подробностях. Подтяжкин знал, что хозяина больше всего интересует женщина.
— Оу Толань, женского полу, тридцати пяти лет от роду, родилась на юге, затем переехала с отцом на север, после окончания университета обосновалась в столице, где поступила в аспирантуру, посему на замужество времени не было, однако, учитывая её бурную биографию, нельзя утверждать, что она девственница… — Читая всё это вслух со своей распечатки, Подтяжкин на этих словах ругнулся: — Эти слуги понаписали какую-то ерунду!