Связанные судьбой (СИ)

— Я как раз говорил твоему парню, — Андрей произносит это слово с какой-то странной насмешкой, — что купил квартиру в Петербурге. Сейчас там идет ремонт, но он закончится как раз к рождению нашей дочери. Так что я смогу помогать тебе чаще! — он довольно улыбается.
— А я как раз объяснял твоему бывшему парню, что мы справимся и без его помощи, и ему вовсе не нужно было переезжать из Лондона, или откуда он там.
— Ну, помощь лишней точно не будет…
Терпеть не могу, когда они так делают! Почему они все время пытаются поддеть друг друга? Почему они не могут вести себя, как взрослые люди, хотя бы ради меня? Я вздохнула. Насчет трудностей я оказалась совершенно права — одним искушением дело не ограничилось.
— Так или иначе, сегодня я ненадолго, но в воскресенье я принесу детский стульчик-трансформер, и может быть твой парень будет так добр дать нам время поговорить чуть подольше и без присутствия посторонних?
Антон слегка покраснел от злости, но он ничего не сказал. Я подбодрила его взглядом, и он немного успокоился. Андрей здесь не задержится, он и сам это знает.
Уже у самой двери выражение лица Андрея изменилось, стало растроганным, в его глазах засветилась нежность:
— Можно? — он протягивает руку к моему животу.
— Конечно! — я улыбаюсь.
Андрей немного неуверенно коснулся его (как жаль, что девочка именно сейчас перестала пинаться) и понял глаза на меня:
— Мила, ты сделала меня таким счастливым! — он смотрит на меня с любовью и благодарностью.
— А я счастлива, что ты счастлив!
Мы улыбались друг другу, на моем сердце снова стало легко и светло. Поступаю ли я эгоистично, пытаясь сохранить для себя обоих моих любимых, или правильно — выбора особого у меня нет. Конечно, все должно быть именно так, по крайней мере, пока. Возможно, когда-нибудь Андрей разлюбит меня и перестанет приходить так часто. Возможно, когда-нибудь и я его забуду, и он станет просто отцом моей дочери. Возможно, когда-нибудь эта незримая связь порвется и перестанет что-либо значить.
Но пока этого не произошло, он будет моим, а я — его.
* * *
Андрей
Антон заботливо держал Милу за руку, время от времени спрашивая, не нужно ли ей чего-нибудь, а я ходил по палате кругами.
Может быть, он и правда хороший парень, но я не могу смотреть на них друг рядом с другом, не сгорая от желания немедленно убить его. Их биополя настолько синхронны, настолько хорошо друг под друга подогнаны, что это просто невероятно! Знали бы они, как редко такое случается, даже среди по-настоящему любящих друг друга людей.
Но неужели он не может оставить нас вдвоем хотя бы сегодня, в такой важный для нас обоих день? Я и сам отлично о ней позабочусь, в конце концов, это я сегодня стану отцом!
— Может, ты перестанешь маячить у нас перед глазами и, например, льда принесешь? — раздраженно спрашивает Антон.
— А может это тебе пора, наконец, свалить куда-нибудь?! — взрываюсь я.
— Так, пошли вон оба! — не выдерживает Мила. — Мне еще вашу ругань слушать, помимо всего прочего!
— Я никуда не пойду, — заявляю я, — сегодня родится моя дочь, и я собираюсь…
— Нет уж, ничего ты не собираешься! Это зрелище вообще не для мужских глаз! Все, все, я не шучу, уходите отсюда, дайте мне отдохнуть от вас!
Мила зажмурилась от боли, вцепившись руками в матрас, стараясь дышать, как полагается. Неуверенно переглянувшись, мы с Антоном вышли из палаты в коридор. Я не оставлял надежды вернуться туда, желательно без него, но сейчас Миле, возможно, и правда не помешает немного от нас отдохнуть.
Мы оба старались держаться поближе к двери, в тайне надеясь, что один из нас уйдет куда-нибудь, и тогда второй сможет присоединиться к Миле. Но, видно, зря надеялись.
— Как ты вообще оказался в этой ситуации? — спрашиваю я парня. — Девушка, беременная от другого, и это в твоем-то возрасте!.. Я бы на твоем месте уже на другой конец света сбежал. Неужели тебе не хочется освободиться, сделать свою жизнь проще? Имей в виду, тебя рядом с ней ничто не держит, ты свободен делать, что захочешь. Уж я о ней позабочусь, не сомневайся!
 
— Тебе бы этого очень хотелось, верно? — глаза Антона привычно блеснули ненавистью. — Ну, так этого не будет. Я люблю ее, это ребенок Милы, а значит и мой тоже, так что не надейся зря!
Да я и не надеюсь, просто к слову пришлось. Конечно, он никуда не уйдет, они с Милой просто созданы друг для друга, а помимо этого, его к ней притягивает мощная магия — так что он действительно находится именно там, где хочет быть. Мне ли этого не знать?
  
Глава 16.4
 
— Как ты оказался в этой ситуации, я спрашивать не буду, я и так все знаю. Пытался магией ее к себе привязать, но просчитался. Знаешь, я был уверен, что она уйдет от меня. Я уговаривал ее подумать, хотя бы ради ребенка. Но она все равно хочет быть со мной, и мне это кажется еще более странным, чем тебе, — задумчиво говорит Антон уже другим голосом.
— Мне это не кажется странным, — нехотя отвечаю я, — я кое-что знаю о вас двоих. Я не сомневался, что она останется с тобой, потому что… ваши биополя идеально совпадают. Я ей не говорил, но, конечно, она это чувствует. Вы идеальная пара, — я морщусь, как от лимонного сока, — и магией тут ничего не изменишь. И деньгами тоже. Так что, хоть я и ненавижу тебя всем сердцем, не так уж мне и обидно. Это судьба.
Антон смотрит на меня удивленно:
— Она ничего мне не говорила…
— А она не знает, мы не видим своего собственного биополя.
Парень немного помолчал.
— Спасибо, что сказал мне, — он впервые смотрит на меня без своей обычной ненависти.
Я кивнул и отвернулся. От этого нового дружелюбия мне стало как-то не по себе. Пусть уж лучше ненавидит, как я его. Я был бы не против заколдовать его хорошенько — тогда эта дружба была бы на моих условиях и под моим контролем. От одной мысли об этом у меня на лице расплывается хищная улыбка — вот я уезжаю, и он вспоминает, что делал и говорил под влиянием магии! Было бы забавно!
Проходили часы, крики Милы из-за двери становились все громче. Я с трудом выносил это бездействие, это мучительное ожидание. В конце концов, мы с Антоном договорились хотя бы сегодня больше не ругаться и вошли в палату вместе с одной из акушерок.
Находиться рядом с полуобезумевшей от боли Милой оказалось еще тяжелее, но я видел, что наше присутствие ей помогает, что бы она не говорила.
— Давай, осталось совсем немного! — подбадривает ее врач.
Наша дочь, здоровая маленькая темноволосая девочка, издала свой первый крик, ее положили Миле на живот. Как бы я ни хотел поскорее взять ее на руки, я не смел даже дотронуться до нее.
— И кто из вас отец? — спрашивает акушерка.
Я подал голос, находясь в странном состоянии страха и неуверенности.
— Будете резать пуповину?
— Я разрежу, у него руки дрожат! — хмыкнул Антон.
Мы договорились не ругаться, и только это спасло его от того, чтобы не быть немедленно вышвырнутым из палаты. В конце концов, пуповину разрезал все-таки я, и я же первым взял малышку на руки, после того, как ее искупали и завернули в розовое одеяльце. Казалось, один миг изменил все, мое сердце увеличилось в объеме, такой нежности я не испытывал никогда и ни к кому.
Такая маленькая, просто крошечная! Я передал ее маме ненадолго, но потом, после того, как ее перевели в другую палату, сел в кресло рядом с кроваткой. Я не мог отвести взгляда от нее, и теперь мне было уже все равно, что Мила так и не согласилась назвать ее Эмилией, что рядом все время вертелся Антон. Моя дочь! Это действительно произошло!
Маленькая сирена, будущая разбивательница сердец, я и Мила одновременно!
Новоиспеченная мама спала рядом, утомленная родами. Что бы я делал без них двоих? Я не хочу этого знать.
Конечно, маленькая Таня не заменит мне Милу и не избавит меня от этой постоянной потребности в ней. Но это новый человек, новая судьба и новая любовь, теперь я привязан к ним обеим.