Пепел богов. Трилогия (СИ)

— Судя по всему, этот Хантежиджа — мерзкая тварь, — заметил Ашу.
— Да, — покосился на Ашу Данкуй. — Рассказы из деревень приходят один страшнее другого.
— А что, если бы он устроил кровавое колдовство посредине Хурная? — поинтересовался Квен.
— Убил бы кого-нибудь из горожан? — нахмурился Данкуй. — Расчертил портовую площадь огненными линиями?
— Именно так, — отрезал Квен. — Не слишком большая плата за отсрочку Пагубы. Выйдет Кир Харти биться против Хантежиджи?
— Я так понимаю, что вопрос звучит примерно так: ляжет ли он добровольно на дробилку? — уточнил Данкуй.
— Однажды он почти лег, — повысил голос Квен. — Он схватился с Далугаешем, чтобы спасти девчонку из Дикого леса, которую едва знал. Он полез под меч Ваппиджи, чтобы всего лишь сжечь трупы приемных родителей.
— Но у нас здесь, в Хурнае, нет никого, кого бы он знал! — воскликнул Данкуй. — Никого, кто был бы ему дорог!
— Есть, — после долгой паузы сказал Квен. — Но сначала надо бы выяснить, как задержать его в городе.
— Нужно повесить на портовой площади щит клана Сакува, — подал голос Ашу.
— Это ты говоришь или… — прищурился Квен.
— Я, — кивнул Ашу. — Но я — знаю.
— Хорошо, — кивнул Квен. — Данкуй, распорядись. Щит должен висеть уже сегодня в полдень. И распорядись, чтобы под ним сооружали дробилку. Да пусти слух, что завтра утром на ней будет распята сообщница Кира Харти, последнего из Сакува.
— Она существует? — поднял брови Данкуй.
— Да, — кивнул Квен. — Она заказала ему меч, она выдала ему ярлык арува, отмеченный рукой иши. Этого мало? Но она пока не знает, что будет распята. Она пока что чувствует себя в безопасности.
— Имя? — попросил Данкуй.
— Позже, — ответил Квен. — Иди, Данкуй. У нас мало времени. И ты, Ашу, иди. Об остальном позже. Нас ждут у погребального костра.
Их действительно ждали. Костер был сложен у проездной башни. Дрова пролиты маслом, на помосте лежало туго забинтованное и пропитанное маслом тело иши. Двор башни окружали хиланские гвардейцы. У костра стояли Аси, Этри, Кинун, Мелит, постельничий и Хартага. Больше не было никого. Вслед за Квеном к скорбящим подошел Ашу. Именно он и кивнул Хартаге. Немой шагнул к урне, из которой поднимались языки пламени, зажег факел и поднес его к поленнице. Пламя вспыхнуло мгновенно. Зрители отшатнулись, только Хартага появился из его языков как ни в чем не бывало, хотя ресницы, волосы его расцвели точками опаленных кончиков. Запахло жженой плотью. Квен поймал взгляд Кинуна и понял, что тот знает о похождениях Этри. И Мелит знал о похождениях Этри. Но ненависти в их взглядах не было, скорее было сочувствие, и именно это вызвало у Квена глухую злобу. Он даже положил руку на рукоять меча и зажмурился, представляя себе, что рубит все это хурнайское семейство на части.
— Повелитель? — Это был голос Ашу.
— Что тебе? — обернулся Квен.
— Мы забыли о черном сиуне, — прошептал смотритель. — Ведь это он участвовал в заказе того меча. Значит, он как-то связан с заказчицей.
— Ну и что? — не понял Квен.
— Нужно быть осторожным с сиунами, — медленно проговорил Ашу. — Я должен тебе поведать, правитель, что согласно повелению отца прошлого иши мы занимались сиунами. После смерти отца Вавы наши изыскания направлял Мелит. Нам не так много удалось выяснить, но каждая крупица знаний о сиунах собиралась нами, как величайшая драгоценность. Именно поэтому я взялся помочь Куранту, доставив его реквизит в Хурнай. Только из-за явления сиуна на его представления.
— Дальше, — потребовал Квен.
— В древних книгах можно отыскать много интересного, — продолжил Ашу. — Среди прочего там говорится, что каждый сиун приставлен не просто к каждому клану, а к определенному человеку, и причинение урона этому человеку может привести к непоправимым последствиям.
— Ты говоришь о Пагубе? — усмехнулся Квен.
— И о Пагубе тоже, — кивнул Ашу.
— Однако один из твоих предшественников передал позапрошлому ише приказ уничтожить клан Сакува, — напомнил Квен. — Уж точно кто-то в этом клане имел сиуна. Но Пагуба не наступила.
 
— Судя по всему, человек, к которому был приставлен сиун Сакува, не пострадал, — заметил Ашу. — Скорее всего, им и был этот самый лекарь Харава. Так что уничтожение Харкиса не было связано с посягательством на подопечного белого сиуна. Вероятно, повеление Пустоты касалось именно Кира Харти. Но заказчица меча была связана с черным сиуном. Я бы предпочел не наносить ей вреда.
— Поэтому ты охранял Хуш? — скривил губы Квен. — Так вот, даже если та, о которой я говорю, связана с черным сиуном, я не собираюсь ее убивать. Оставлю эту возможность ловчему Пустоты.
— А если Кир Харти убьет его? — нахмурился Ашу.
— Тогда Кира Харти убьют мои люди, — отрезал Квен. — К тому же не забывай о Суппаридже. Она пока жива, так что Пагуба нам еще не грозит, даже если случится невозможное и Кир Харти убьет Хантежиджу. И еще одно, если Хантежиджа расчертит кругами портовую площадь, то все, что он сделает, пойдет на счет Пустоты, а не на счет иши! Кто стал начальником тайной службы Хурная после тебя?
— Пока что им остаюсь я, — склонил голову Ашу.
— Тогда у меня к тебе будет три просьбы, — последнее слово Квен произнес с усмешкой. — Я хочу принять у себя в покоях поочередно Эппа с его двумя подопечными, Аси и Тарпа. Через час жду троих первых. И пусть ловчие Хилана выстроятся в коридоре у моих покоев. Да, — окликнул Квен нового смотрителя, который с поклоном попытался уже удалиться. — Хартага пусть придет ко мне завтра утром.
Помост с охваченным пламенем телом Вавы из клана Кессар прогорел и рухнул в раскаленные угли. Этри развернулась и пошла прочь. Мелит и Кинун, поклонившись Квену, двинулись за ней. Постельничий растерянно закрутил головой. Аси стояла, сложив руки на груди. Она не плакала. Губы ее были плотно сжаты, глаза закрыты.
Квен поманил постельничего.
— Как тебя? Ладно… сегодня вечером жду тебя в своих покоях. Иди в город, узнай, о чем говорят. Интересуют самые дурацкие слухи, самые невозможные нелепости. Жду тебя вечером. Понял?
— Понял, — закивал старик.
— Бегом, — прошипел Квен и двинулся к входу во дворец. Хотелось окунуться в море, но придется обойтись ведром морской воды. И завтра же следует заняться подбором слуг. Не все же поручать важные дела Данкую или Ашу?
Эпп появился ровно через час. С ним в покои Квена вошли бледные от волнения двое молодых стражников. Один маленький и кудрявый, второй высокий и смуглый здоровяк. Все трое опустились на одно колено, как полагалось гвардейцам иши.
— Не говори ничего, — остановил Эппа Квен. — Если бы тебе было что сказать, я бы знал об этом. Кир Харти улизнул. Ненадолго, но улизнул. Значит, ты провел время в Хурнае зря.
Эпп молчал. Его помощники стали еще бледнее.
— Завтра он появится на площади, — продолжил Квен. — Если все будет так, как я думаю, он сразится с ловчим Пустоты. Ловчий Пустоты убьет мальчишку. Но если случится так, что вверх возьмет Кир Харти, вы будете должны убить его.
Эпп молчал.
— Если вам не удастся этого сделать, — Квен растянул губы в улыбке, — тогда каждый из вас получит по триста плетей. Кроме Эппа. Ты, старый приятель, лишишься кожи. Всей остальной кожи. Ясно?
Эпп кивнул.
— Вы же, — Квен перевел взгляд на двух подопечных старшины, — имеете возможность стать моими телохранителями. Ясно?
— Слушаем и слушаемся! — хором выдохнули стражники.
— Идите, — процедил сквозь зубы Квен.
Аси вошла в покои иши без стука. Она оставалась бледна, но слез на ее лице не было. Квен внимательно рассмотрел ее лицо, волосы, когда-то пленившие Ваву, длинное лиловое платье, прихваченное поясом под грудью. Да, она была очень похожа на Тупи, но слишком мягка. Даже теперь, когда она старалась быть твердой.