Ученик Смерти (СИ)
Максим Никанорович даже рассматривал совсем абсурдные версии. Первую — с участием суки Глок. Но отказался от нее из-за того, что Алиса Евгеньевна не знала вообще ничего о ребенке. Кроме того, что где-то он есть. Вторую — с участием блондинистой девки. Ее Максим Никанорович тоже подозревал и даже пытался допрашивать. Но в момент, когда притащил новую няньку бастарда в подвал, у него вдруг резко прихватило сердце. Да так прихватило, еле откачали. Сама же девка и откачала. Он ей вроде теперь должен еще остался.
Хотя, все равно нянька Максима Никаноровича напрягала сильнее всего. И если бы не Старейшина, который, увидев блондинку, закономерно запал на ее прелести, Левая рука, наверное, эту особу из дома выкинул бы. Она даже больше не казалась ему такой уж соблазнительной. Наоборот. Стоило Максиму Никаноровичу очутиться рядом с блондинкой, сердце моментально сжимала ледяная рука.
Максим Никанорович даже пытался поговорить с главой Дома. Но встретил категорический отказ.
— Ты совсем, что ли? Она вон, пацана спасла. Какой-никакой, а сын он мне. Черт… Теперь только ленивый эту тему не мусолит. Я как клоун. Ржут за спиной. В лицо, конечно, хрен кто посмеет. Девка тебе чем помешала? Да и потом, она сама вызвалась за ним ухаживать. Ей работа нужна. Так говорит. Таскает его на руках, сюсюкает. Даже не говори ничего. Ясно? Я Машку на хрен послал, когда она мне истерику за няньку закатила. А уж тебя тем более сейчас пошлю. Чего-то я совсем вас разбаловал… Ходят они тут, условия мне свои выдвигают. Девка остается и точка!
Пришлось Максиму Никаноровичу смириться. Естественно, дело было не в том, что кто-то там кого-то спас. Плевать Матвею Ивановичу на бастарда. Им всем плевать на своих незаконнорождённых деток. Большинство Старейшин их вообще, как клопов давят. Потому что родных хватает. С ними бы справиться.
А вот в няньку глава Дома вцепился, будто умалишенный. Главное, она перед ним хвостом вертит, зубы скалит, а близко не подпускает. И что интересно, Матвей Иванович это терпит. Ведет себя, как пацан. Все прекрасно видят, как Старейшина на блондинку слюни пускает. И Машка, само собой, тоже видит. Но сделать ничего не может. Глава уперся намертво.
Так новая нянька еще, вместо того, чтоб сидеть тихо, как делала Марина, таскается по всему дому вместе с бастардом. Будто издевается, честное слово. Куда не пойдешь, везде она. И бастард у нее на руках.
Ну и, собственно говоря, все это привело к закономерному итогу. Через месяц бесконечных истерик Марии, твари такой, Сергеевны, Старейшине все же пришлось принимать серьезное решение. Сдался он. Решил, что спокойствие важнее. Машка, она всё-таки жена и мать наследника. Да и Совет, похоже, на Старейшину давить начал. Все любят на сторону сбегать. Иди, никто не против. Только зачем же грязным бельем перед Домами трясти?
— Значит так… С пацаном надо что-то делать. — Заявил Глава Дома Левой руке. — Машка совсем с ума сошла. Помешалась на этой…
Матвей Иванович замолчал, пытаясь вспомнить имя няньки. И это, кстати, еще один интересный момент. Максим Никанорович тоже не мог запомнить ее чертово имя. Прямо напасть какая-то. Вроде бы девка его говорила. Наверное… Но, хоть убейся, оно выветрилось в один момент из головы. Или не говорила…
— В общем, я подумал…Да и Совет настаивает. Мол, репутация одного на всех влияет. Возьми бастарда и отвези его с нянькой в загородный дом. Тот, который возле можжевеловой рощи. Я девке уже сообщил, она рада до одури. Прислуги им сказала, не надо. Типа сами справятся. Пару лет поживут там. А в три года отправим его в кадетскую школу. С Левиным я уже договорился. Они его в качестве служки возьмут. На что-то другое рассчитывать не приходится. Ну, хоть на том спасибо.
— Хорошо. Как прикажете.– Максим Никанорович кивнул.
В принципе, такой вариант был неплох. В загородный дом он сам может наведываться под предлогом контроля. А уж там, без свидетелей, Максим Никанорович точно выяснить, что за история приключилась с пацаном.
И вот прошло пять лет. Пять долбанных лет. Нихрена он так и не выяснил. Катался в загородный дом, как на работу ходил. Ни-че-го!
Пацан рос, но по-прежнему оставался идиотом. А два года назад, как и приказывал Старейшина, бастарда отвезли в кадетскую школу. С тех пор Максим Никанорович его ни разу не видел. Левин, директор школы, отчитывался, мол все хорошо. Ходит, на благо школы работает. Не разговаривает. Умнее не стал.
Тоже, кстати, момент интересный. Если пацан был немым, как он умудрился первый год своей жизни угукать и орать?
— Я готов! — Рядом с Левой рукой Старейшины появился наследник Дома. — Идём, Максимка? Я уже запарился в этой форме. Что за дурацкая одежда? Почему черная? На улице жарища такая, с ума сойти можно. И вообще, у меня сегодня день рождения, а я еду в вашу сраную школу.
Максим Никанорович молча посмотрел на пацана. Этому тоже шесть. Сегодня исполнилось. Как и бастарду. И ведь вырос из Антошки достойный сынок Старейшины. Сроду не подумаешь, что в нем крови Дома нет вообще. Наглый, эгоистичный, жестокий.
— Идемте, Антон Матвеевич. А школа не наша. Она вам нужна. Все наследники Домов в ней учатся. Не в обычную же вам ходить. С плебеями.
— Это, да. С плебеями не хочу. — Наследник кивнул и поскакал вперед, к высоким дубовым дверям, ведущим на крыльцо.
— Вот бы вы все, абсолютно все, провалилось сквозь землю прямо в ад. — Тихо пробормотал ему вслед Максим Никанорович.
Затем он поправил воротник сшитой на заказ рубашки, который ужасно сдавливал шею, и двинулся следом.
Сегодня тяжёлый день. Сначала он отвезёт наследника с его трижды проклятой мамашей, а потом отправится в Центральный парк. Там его будет ждать госпожа Глок. И терпение у госпожи Глок явно подошло к концу. Странно, что только сейчас.
Похоже, именно сегодня Максим Никанорович расхерачится о то самое дно, к которому летит вниз уже пять лет.
Глава 8
Я все больше прихожу в себя
Полночи я угробил на то, чтоб вызвать Смерть. Половину треклятой ночи на вызов треклятой Смерти! И все безуспешно.
Издевается… Как пить дать, издевается. Для того, чтоб она появилась, ответила на мой призыв, вообще не нужны ни магия, ни Сила. Я ее слуга. Она моя госпожа. Мы связаны. Поэтому, где бы я ни был, Смерть должна меня услышать. Наверное…Прежде, конечно, по Закрытому миру не шлялся. Не знаю, вдруг тут все иначе работает.
Чего я в итоге только не делал. Для начала перебрал все существующие заклинания призыва на десяти языках Веера. Ничего. Тишина.
Потом использовал все необходимые фигуры. Кстати, на удивление, пальцы слушались, как родные. Хотя на самом деле, каждая фигура — это такая комбинация, в которой иной раз кажется, что у тебя вообще не пальцы, а щупальца, будто у осьминога. Удивительно… Тело ведь не мое. Да, чисто теоретически я знаю, как эти фигуры выглядят, но практически… Практически я не должен настолько легко их воспроизводить.
Потом пустил себе кровь. А это, между прочим, было вообще ни разу не просто. В комнате не нашлось ни одного острого предмета. Уж не знаю, по какой причине. Наверное, боятся доверять что-то опасное дураку, едва ли не пускающему слюни.
Мне пришлось корябать собственную руку о шляпку гвоздя, торчащего из стены. Вот на кровушку моя хозяйка точно должна была прибежать. Хрен там.
— Великая Тьма… — Я замер посреди комнаты, уставившись в одну точку. — А если она молчит из-за братца… Он ведь вполне способен почувствовать ее отклик. Пока я сам по себе фигуры изображаю и призывами раскидываюсь, это не считается. Мало ли, какой псих к Смерти взывает. Тут у них чудиков всяких полным-полно.
К сожалению, посетила меня эта разумная мысль едва ли не под утро. Когда я уже много времени потратил на бессмысленные действия. А мог бы спать. Как нормальный…Нет, слово «человек» не хочу применять к себе. Как нормальный некромант. Неважно в чьем теле я сейчас нахожусь. Некромант — это не просто служение. Это — внутренняя суть.