Ее Чудовище, Его Красавица (ЛП)

Я почувствовала, как мои брови нахмурились в замешательстве.
— Одно из его настроений?
— Он ведёт свой бизнес из дома. Так что, если что-то пойдёт не так в этом аспекте, он может быть очень… чудовищным. — Она фыркнула после того, как произнесла это. — Отсюда и прозвище «Чудовище».
Я кивнула, но не ответила. У меня было ощущение, что он находился на грани из-за внутренней боли, которую испытывал, боли, о которой он, вероятно, никогда никому не расскажет, никогда не покажет живой душе.
Мы вернулись к работе, ни одна из нас не сказала больше ничего в оставшееся время, но мои мысли были о Рофусе. Часть меня предполагала, что прозвище появилось из-за несчастного случая, а не только из-за того, как он относился к своему бизнесу. Но это имело смысл, учитывая, что аура, окружавшая его, была, мягко говоря, интенсивной. Он казался бесстрашным человеком, который одним взглядом наводил страх на людей.
Такого эффекта на меня ещё никто не производил. Возможно, мне следовало немного обеспокоиться его вниманием ко мне, его явной одержимостью мной. Прошло всего несколько недель с тех пор, как я начала работать здесь, и ещё меньше времени с тех пор, как он пригласил меня на завтрак, но за это короткое время я видела его каждый день, чувствовала, его пристальный взгляд устремлённый на меня.
И всякий раз, когда я смотрела на него, он смотрел на меня.
Но я не знала, как справиться с безмолвным вниманием, которое он уделял мне. Я не знала, что происходит, или как это остановить… если я вообще хотела этого.
Часть меня не хотела верить, что у меня не может быть этого, не может быть его. Часть меня хотела позволить себе испытать то, что я чувствовала.
Правда заключалась в том, что я хотела узнать его лучше. Я хотела узнать, кем он был на самом деле за тем фасадом, который показывал всем остальным.
И я сказала себе, что в следующий раз, когда увижу его, то поступлю именно так, к чёрту последствия.
За последние несколько дней я работала усерднее, чем когда-либо с момента прихода на эту должность. По правде говоря, я пыталась отвлечься от Рофуса, от своих чувств, несмотря на то, что я сказала себе, что поговорю с ним, буду честна с ним в следующий раз, когда увижу его. Но это было бесполезно. Он поглотил мои мысли, вторгся в мои дни самым лучшим образом.
И я имела в виду это буквально. Каждый день я видела его… Я хотела его всё больше. Но я слишком боялась сделать то, что обещала себе… рассказать ему о своих чувствах.
Если раньше это не было очевидно, то теперь стало кристально чисто ясно. Рофус хотел меня, но держался в стороне. Я слышала, как другие сотрудники говорили о том, что за последние пару недель они видели его чаще, чем за все годы работы на него.
Мне хотелось верить, что эта перемена, которую все видели в нём, произошла из-за меня, но вслед за этой мыслью я почувствовала себя очень эгоистичной. Но безмолвное влечение, которое было между нами — или, по крайней мере, у меня было к нему — тяготило меня. Я хотела просто рассказать ему, что чувствовала, что я была сбита с толку этими противоречивыми эмоциями.
Но пока я не стала сильнее эмоционально, я держала свои чувства при себе. Так было безопаснее.
Я направилась в свою комнату, солнце уже село, коридор был тускло освещён настенными бра. Большую часть вечера я занималась чисткой теплицы сверху донизу. Мне нравилось быть там, вспоминая время, проведённое там с Рофусом, хотя и недолгое. Виды и запахи окружающей меня флоры расслабили каждую часть меня. Или, может быть, это было воспоминание о том, как он прикасался ко мне, нежно заботясь обо мне.
Я свернула за другой угол и услышала треск, отчётливый шум пламени, скользящего по брёвнам.
Я последовала за звуком к приоткрытой двери и толкнула её ещё немного. Свет был выключен в помещении, похожем на кабинет, но свет от пламени заливал комнату приятным янтарным сиянием. Я толкнула дверь ещё немного, и моё сердце остановилось, когда я увидела большое тело Рофуса. Он наклонился вперёд, сидя на кожаном диване перед камином. Его голова была опущена, и я могла видеть стакан с ликёром в его руке, положение, в котором он был, открывало мне вид сбоку на его массивное тело.
 
Уйти было, вероятно, лучшим вариантом, просто пойти в свою комнату и забыть, что я хотела ему сказать, и вести себя строго профессионально. Но я не хотела этого. Я сжала рукой дверной косяк, моё сердце бешено колотилось, в горле совсем пересохло.
— Как долго мы собираемся делать это? — сказал Рофус, всё ещё опустив голову и глядя на свой бокал, но его вопрос явно был адресован мне.
Я застыла на месте, моё сердце остановилось на секунду, прежде чем забилось сильнее и быстрее, чем в прошлый раз.
Он повернулся так, чтобы видеть меня.
— Ты войдёшь и закроешь дверь, сядешь и поговоришь со мной?
Секунду я не могла пошевелиться, но, наконец, мои ноги заработали, и я обнаружила, что делаю именно это. Когда я села на диван и нас разделяло лишь небольшое расстояние, мне пришлось напомнить себе дышать. Он не говорил, даже не двигался. Он просто наблюдал за мной.
— Что-нибудь выпьешь? — Рофус поднял свой бокал, но я покачала головой. Я уже устала и знала, что алкоголь только усугубит ситуацию. Но несмотря на то, что сейчас слова «моя кровать» звучали совершенно невероятно, я не хотела идти туда одна.
Боже, возьми себя в руки.
Он кивнул и допил остаток своего напитка, прежде чем встать, подойти к камину и поставить бокал на каминную полку. Рофус стоял там долгие секунды, и когда, наконец, повернулся ко мне лицом, его тело было частично окутано тенями.
— Я не собираюсь болтать об этом, Бритта.
Услышать, как он назвал моё имя, было как добавить газа в огонь.
— Я должен был сказать что-то за завтраком, но я известен своей грубостью, и отпугнуть тебя — это последнее, что я хочу сделать.
— Отпугнуть меня?
Он придвинулся ближе ко мне, и я выпрямилась, моё тело было таким разгорячённым, таким готовым. Я была мокрой между бёдер, и мои соски были готовы разорвать ткань рубашки.
— Не лги и не говори, что не чувствуешь этой связи, этой химии между нами. — Теперь он сидел на краю кофейного столика, его колени почти касались моих, его тело заслоняло свет от камина. Сейчас я едва могла различить черты его лица.
Я не говорила, не могла. Но я хотела. Боже, мне хотелось поговорить с ним, сказать ему, что да, я тоже чувствовала что-то невероятное, когда он рядом… когда я думаю о нём. А потом я закрыла рот, поняв, что только что произнесла вслух те самые слова. Жар покрыл моё лицо, и я опустила голову, чувствуя смущение. Я никогда ещё не была такой смелой.
Рофус протянул руку и запрокинул мою голову назад, положив палец под подбородок. Я смотрела ему в глаза, и, хотя тьма скрывала его лицо, я могла видеть, насколько голубыми были его радужки.
— Я хочу тебя, Бритта. Я хотел тебя с тех самых пор, как увидел тебя в первый день, когда ты пришла на собеседование. — Он провёл пальцем по моему подбородку. — Ты особенная, и ты заставляешь меня дышать. Ты заставляешь меня выйти из-за стены, за которой я прятался десять лет. — Он продолжал гладить меня. — Ты заставляешь меня хотеть снова стать человеком. — Он наклонился вперёд на дюйм, но остановился. — Вот почему я боялся напугать тебя.
Я не могла дышать, поэтому встала и отошла на несколько шагов назад, но мне не хотелось уходить. Я просто хотела быть честной.
Затем сделать это.
— Я чувствую это, — прошептала я.
И я хочу испытать это прямо здесь, прямо сейчас, несмотря ни на что.
Он издал этот глубокий звук в своей груди.
— Скажи это ещё раз, громче.
Я сглотнула и облизала губы, глядя ему в лицо.
— Я тоже это чувствую, Рофус. И я хочу большего.
Глава 6