Княжич (СИ)

Чаще всего настоящие русалки напоминают красивых юных девушек, обнаженных, с длинными распущенными волосами зеленоватого, русого или черного цвета, которые они постоянно расчесывают. Есть ли у русалок хвост? На Севере Руси полагали, что русалки обликом полностью подобны людям. Ведь они не только сидят в воде, но и передвигаются по суше, могут заходить в мельницы, бегать по берегу реки или водоема, качаться на ветвях деревьев. На Юге Руси рассказывали, что русалки живут только в воде, поэтому хвост у них есть.
Хотя настоящая русалка выглядит подчас красиво и соблазнительно, весь ее облик говорит о том, что это неживой человек. Если приглядеться, можно заметить закрытые или тусклые глаза, бледную кожу.
Есть рассказы, в которых русалки выглядят настоящими чудовищами: неприглядные, с длинными отвисшими грудями, острыми когтями, полностью покрытыми шерстью. Сразу становится понятно, что такое существо к людям будет совсем не благосклонно.
Почему славянские русалки бывают враждебны к людям? Потому, что они и сами когда-то были людьми, но умерли слишком рано или «неправильно» (стали жертвой преступления, покончили с собой, трагически погибли) и сделались «заложными» покойниками. Рассказывали, что стать русалкой может погибший (особенно утонувший) ребенок, юная девушка, молодая женщина или же вообще любой, кто скончался во время особой недели года — Русальной. Русалки утягивают на дно купающихся в неурочное время, при встрече на берегу могут напасть и защекотать до смерти, удушить своими длинными волосами, заманить в воду стирающих на берегу женщин. Те, кто погиб по вине этих духов, тоже становятся русалками. Чтобы души умерших маленьких детей или девушек не стали русалками, при их похоронах соблюдали особые ритуалы.
Хотя приход русалок встречали с радостью, но помнили и о том, что духи могут погубить человека — особенно ребёнка, молодого парня или юную девушку. Особенно русалки активны и опасны на Русальную неделю в апреле и в мае-июне, в период цветения ржи. Тогда-то они чаще всего и показываются людям. В этот период советовали не только воздержаться от купания в водоемах, но и подходить к воде вообще, не заходить далеко в лес и не гулять в одиночестве.
При встрече с русалками нужно было не смотреть на них — лучше всего оборотить взгляд в землю. Были и заговоры против этих духов. Советовали от них также откупаться — бросать им какой-то элемент одежды, гребешки, украшения.
 Глава сорок вторая 
Ольга Орлова
Неделя подошла к концу, а магия ко мне так и не вернулась. Не вернулась, несмотря на все попытки Анастасии Фёдоровной и ещё нескольких приглашённых ректором целителей.
Они просто разводили руками и говорили, что я навсегда утратила возможность применять магию. Дмитрий Афанасьевич запретил мне рассказывать кому-либо об этом и ограничил все контакты. Я даже не могла позвонить и поговорить с родителями, хотя очень сильно хотела этого.
В любой трудной ситуации отцу всегда удавалось подобрать нужные слова, чтобы успокоить меня. А сейчас ситуация была просто критической. У меня оставалась одна лишь надежда. Надежда на то, что слова Казимира о том, что он может мне помочь, были правдой.
И я даже попыталась найти его самостоятельно, когда подошёл обговорённый им срок. Но попытки мои закончились практически не начавшись. Всё тот же Дмитрий Аристархович определил меня в академический госпиталь и запретил покидать мою палату, до особого распоряжения.
На мои слова о том, что Казимир обещал мне помочь, он ответил, что сперва мы должны испробовать все доступные методы, а уж если ничего не получится, то обратимся к нему.
Это решение ректора ударило по мне даже сильнее, чем потеря магии. Даже не знаю отчего, но я так расстроилась, что прорыдала потом целый день. Ничего не ела, а на всех, кто ко мне заходил, бросалась с кулаками. Вот хотела я кому-нибудь навалять, и всё. И если Дмитрий Аристархович, предусмотрительно больше не заходил ко мне, то приглашённые им целители стали моими законными жертвами.
 
Шёл день за днём, а никаких подвижек в разрешении моей проблемы не было. Меня уже проверили на всём известном современном медицинском оборудовании и сказали, что я просто неприлично здорова и с этой стороны нет никаких ограничений для использования магии.
Потом провели кучу магических исследований и также не смогли ничего обнаружить. Мои источники были в полном порядке, просто отчего-то отказывались восстанавливать энергию. Она просто не могла вновь начать прибывать, словно стоял какой-то барьер, который не могут обнаружить одни из сильнейших целителей современности.
В безуспешных попытках понять, что со мной произошло и как это исправить пролетело ещё три недели. За это время я превратилась в настоящего зомби. Пропал какой-либо интерес к жизни. Не хотелось вообще ничего. А все мои просьбы выпустить меня, позвать Казимира или дать поговорить с родителями, вежливо отклонялись.
Палата, в которой меня держали, находилась на третьем этаже академического госпиталя и поэтому мне даже не приходила в голову мысль о том, чтобы сбежать. Не приходила до сегодняшнего дня.
Сама не знаю почему, но проснулась я с твёрдым желанием сегодня во чтобы то не стало покинуть эту тюрьму. А ничем иным эту палату я не могла воспринимать.
Пытаться выйти из палаты через дверь было бессмысленно. Помимо того, что она всегда закрывалась на ключ, там было наложено несколько защитных и сигнальных заклинаний. Стоит мне только попытаться открыть её без специального магического ключа и эта магия обратится против меня.
А вот на окне ничего подобного не было. Это я прекрасно знала, благодаря посту главы дисциплинарного комитета. На этом посту у меня имелась схема расположения всех подобных заклинаний на территории академии. В прошлом году я пыталась добиться от Дмитрия Аристарховича, чтобы у дисциплинарного комитета имелись ключи от этих заклинаний, но ничего не вышло.
Но через дверь я и не собиралась выходить. Моей целью было окно. И занялась я воплощением своего плана в воскресенье. В этот день практически небывало никаких тестов и очередных проверок. Так заходят принести поесть и быстро снять данные с установленных в палате приборов. Минут пятнадцать утром и столько же вечером.
И вот когда за дежурившим сегодня целителем закрылась дверь, я приступила к осуществлению своего плана.
Постельное бельё тут же было выпотрошено и я принялась связывать из него некое подобие верёвки. Всё же прыгнуть просто так с третьего этажа это не про меня. А вот такой способ, подсмотренный в кино, вполне подходил.
Вот только это в кино всё проходит гладко как по маслу, а в реальности столько всяких препон, что даже представить страшно. Во-первых, простынь и пододеяльник, вместе взятые, получаются довольно короткими. Во-вторых, нужно их суметь крепко связать, чтобы даже не было намёка на развязывание. В третьих, перед тем как вылезти, эту импровизированную верёвку ещё нужно где-то закрепить.
А там ещё было и в-четвёртых, пятых, шестых и так далее. После десятого пункта осложнений я перестала считать.
К простыне и пододеяльнику присоединились шторы и я надеялась, что этого хватит, чтобы спуститься до приемлемого уровня, с которого уже можно будет просто спрыгнуть на землю, не боясь переломать ноги.
Примотав получившуюся верёвку к батарее, я открыла окно и посмотрела вниз. Как-то резко перехотелось спускаться. Но если не сделаю этого сейчас, то так и останусь сидеть здесь в заточении. А терпеть это и дальше сил моих больше не было. Поэтому собравшись с духом, я перебросила связанные тряпки через окно и кое-как вывалилась сама.
Именно, что вывалилась. Просто смотреть вниз я боялась и поэтому закрыла глаза, когда сама перелезала через окно. Тряпки натянулись и я выдохнула с облегчением. Сразу не упала, значит, выдержит. Да и весила я совсем немного, даже не дотягивала до пятидесяти килограмм.