Пламя смерти (СИ)
Командир пятого отряда как в воду глядел. Вскоре примчался посыльный из отряда, обороняющего северные ворота. Дилль с трудом поспевал за легконогим вампиром, и когда прибыл к воротам, был уже изрядно вспотевшим и уставшим. Не слушая объяснений худого, как жердь, мастера клинка, которого Дилль смутно помнил по совместному походу в Запретный предел, он тут же взобрался на стену, отыскал среди беснующихся зомби неподвижную фигуру лича и, призвав драконью ярость, выпустил по нему два огненных шара.
Огненные сгустки по пути выжгли в пепел штук пять зомби, а лич с неимоверной быстротой отпрыгнул в сторону. Покрасневшими от ярости глазами Дилль проводил удиравшего с поля боя лича и пустил ему вслед ещё пару шаров. От души выругавшись на шустрого мертвяка, он начал произносить мантру спокойствия, и вскоре драконья ярость улеглась.
В этот момент на верх стены вскочили сразу четверо зомби. Десяток вампиров и два человека с топорами вступили в бой. Один из мертвецов успел разодрать крепкую куртку человека прежде, чем его изрубили, остальные превратились в груду мяса, не принеся никому вреда. Пострадавший, у которого из длинной рваной раны на груди лилась кровь, достал узкий кинжал, приставил остриё туда, где сердце, поколебался пару секунд и спрятал оружие.
— Нет, пока чума не свалила меня, мой топор пригодится клану. Просто отойдите от меня подальше.
— Мы гордимся, что у нас был такой брат по клану. Прощай воин!
Вампиры отсалютовали заражённому и уже стоящему одной ногой по ту сторону жизни собрату по оружию. Мужчина, морщась от боли, запахнул разодранную куртку и, взяв тяжёлый топор, отошёл в сторону, приготовившись забрать с собой ещё несколько врагов. Дилль в сотый раз пожалел, что он не врачеватель и не может лечить чуму.
Час спустя он в третий раз попытался достать лича — для этого ему пришлось переместиться на противоположный конец Григота. Там, где появлялся лич, зомби действовали быстрее, их гниющие тела восстанавливали целостность, а ряды защитников города, напротив, постепенно таяли. Меньше всего потерь было у рыцарей графа Арлика, закованных с головы до пят в броню. Граф спе́шил своих людей и отправил их на стены отражать натиск мертвецов. До глубокого вечера атаки зомби не прекращались, и Дилль успел оббежать весь Григот. И физические, и магические силы его были на исходе, а проклятый лич — неутомимый и шустрый, продолжал появляться то там, то здесь, внося оживление в действия мертвяков.
И вот настал момент, когда Дилль понял, что от усталости больше не может призывать огонь. Магия перестала подчиняться его изнурённому организму. Мастер Волдиви, в отряде которого в этот момент Дилль оказался, увидев, что маг покачнулся и готов упасть, подхватил его и приказным тоном велел ложиться отдыхать. Дилль попытался возразить, что без него справиться с личем будет сложно.
— Не переживай, одолеем, — хмуро сказал Волдиви. — Раньше у нас магов не было, и ничего — справлялись. К тому же, скоро хиваши отзовут своих мертвяков — уже вечереет.
Дилль уснул, едва лёг на жёсткий соломенный матрац. По-хорошему, сначала нужно было бы помедитировать, чтобы восполнить запас магической энергии, но сил у него совсем не осталось. А Волдиви мрачно смотрел на продолжающих штурм зомби — не похоже, что шаманы собираются отозвать их. Плохо. В отличие от живых, мертвецы не устают. Где же веирцы? Неужели они и сейчас проигнорируют призыв о помощи?
Глава 6
* * *Гарлик считал себя везунчиком, и, в общем-то, не без оснований. Всё-таки не каждому попавшему ещё в детстве в полон удаётся избавиться от рабского ярма и стать если не хозяином жизни, то одним из самых значительных членов общества. А шаманов в Хивашском каганате если не уважают, то боятся. Старший шаман Эрмин заметил у мальчишки проблески магического таланта и взял его в ученики. Конечно, жизнь у Эрмина лёгкой не назовёшь, но это куда лучше, чем быть бесправным рабом, которого за любую провинность могут попросту убить.
Спустя много лет после паломничества к пескам Лис-Эт-Таш Гарлик стал признанным шаманом. Теперь он мог безнаказанно говорить любые гадости тем, кто убил его семью, а его самого увёл в хивашские пустыни. Он даже сумел отомстить. Гарлик с глубоким удовлетворением вспоминал, как он лично перерезал горло и превратил в зомби одного из военачальников, принимавших участие в давнем набеге на его некогда родное кочевье — тысячник осмелился убить одну из младших сестёр Ковена. Эмир Джагатай тогда смотрел на гибель своего воина и скрежетал зубами от бессильной злости…
С другой стороны, Гарлик считал, что судьба могла бы быть к нему более благосклонной. Да, пустынники — и воины, и простой люд его боялись, как и прочих представителей колдовской касты. Но злодейка-судьба уготовила ему участь жить в вилайете Джагатая. Клятый эмир истово ненавидел Хозяек Ковена и шаманов и осмеливался публично критиковать кагана Джарема, позволившего колдуньям захватить верховную власть. И ведь это сходило с рук Джагатаю, потому то его вилайет был самым большим и по призыву эмира мог дать до десяти тысяч сабель.
Гарлик трижды обращался с просьбой к Эрмину позволить ему перебраться в Эрмелек и каждый раз получал отказ — дескать, Хозяйкам нужны верные люди в таком ненадёжном вилайете. И только с началом грандиозного похода против вампиров Гарлик покинул войско Джагатая и попал в большой отряд шаманов, которым командовали три Хозяйки — самые молодые и агрессивные из Ковена.
Подумав об этом, Гарлик поморщился — всё оказалось совсем не таким, как ему мечталось. Находясь в вилайете Джагатая, он ни разу не сталкивался лично с высшими колдуньями, и опыт общения с ними не придал Гарлику уверенности. Младшие и старшие сёстры Ковена, с которыми Гарлику довелось ранее пересекаться, демонстрировали ему своё открытое презрение, но им было далеко до Хозяек. Высшие колдуньи попросту ненавидели шаманов-мужчин, хотя охотно пользовались их услугами. Спустя две недели с начала похода Гарлик начал мысленно благодарить старого Эрмина, который раньше держал его вдали от этого змеюшника, не позволяя перебраться в столицу.
Жизнь Гарлика омрачало не только отношение к нему Хозяек и воинов. Как ни странно, но он — успешный и сильный шаман, овладевший тайнами жизни и смерти, терпеть не мог присутствия неживых. Возможно, дело было в неистребимой вони, которую испускали гниющие зомби. Да и вид бродячих трупов, кишащих червями и окутанных тучами зудящих мух, не придавал Гарлику воодушевления. Попав в сводный отряд шаманов, он постоянно видел около себя поднятых, пропитался запахом тлена насквозь и не мог нормально поесть. Не помогал даже арак — крепкий напиток, которым пустынные воины любили побаловать себя после битв. Слуг — двух бездушных, которых раньше имел Гарлик, по приказу высших колдуний забрали и превратили в зомби, и теперь он всё был вынужден делать сам. Гарлик похудел, почернел и ослаб — а ведь магическая сила напрямую зависела от физического состояния.
Из-за этого Гарлика наказали. Хозяйка Силлит — статная, красивая женщина с длинными светлыми волосами (говорят, она когда-то тоже была рабыней), во время обряда передачи магической силы личу, обнаружила, что один из шаманов отдал ей слишком мало энергии. Колдунья буркнула «слабак» и небрежно, словно наказывая провинившуюся собаку, дала пощёчину Гарлику. Но пощёчина была непростой — Хозяйка вложила в удар ещё и какое-то заклятье, отчего на щеке Гарлика остался уродливый шрам. Незаживающий, постоянно ноющий и сочащийся сукровицей. Снять заклятье высшей колдуньи у него не получилось. Прочие шаманы косились на Гарлика и молчали, а воины открыто усмехались над ним. Уроды!
Зато сегодня Гарлик получил настоящее удовольствие при виде переполошённых Хозяек. Надменные колдуньи, обычно бесстрастные, как изваяния, метались около своего шатра, кричали на младших сестёр, как базарные торговки, и явно были растеряны. А всё из-за мага, неведомо как оказавшегося в осаждённом вампирском городе. Хозяйка Силлит переругалась с Хозяйкой Гилиан, обвиняя ту в небрежении, а Гилиан в ответ орала на белокурую красавицу. Гарлик, наблюдавший за представлением, втихомолку радовался неудаче высших колдуний.