Свет надежды
Нет, не нравился Ивену Фрэнк Метцжер. А еще не нравилось ему, как он глазеет на Крис.
— Я слышал, вы с Марлой уже успели подружиться! — сказал Фрэнк, промокая лоб большим клетчатым платком.
Крис приподняла бровь.
— В самом деле?
— Да. А знаете, Марла обещала прийти на танцы сегодня вечером. Не правда ли, очень любезно с ее стороны?
— Куда уж любезнее!
Ивен с трудом сдержал улыбку: он заметил, что Фрэнк не услышал в ее тоне сарказма и принял слова Крис за чистую монету.
— А вас там разве не будет? — говорил Фрэнк. — Мы, наверно, могли бы…
— Извините, — отрезала Крис. — Моя Лиза простудилась, и я обещала провести этот вечер с ней.
— Всего-то навсего? Так что же вы…
— Ладно, Крис, — перебил его Ивен, — вы тут беседуйте, а я пойду пройдусь. Увидимся позднее.
На самом деле ему не хотелось уходить от Крис, но он боялся надоесть ей. К тому же при виде того, как Фрэнк откровенно лип к Крис, в душе у Ивена шевельнулась ревность. Не хотелось ему смотреть, как он к ней пристает.
Нет, конечно, Фрэнку здесь ничего не светит. Крис он явно не нравится, а она достаточно умна, чтобы дать ему понять это. Но ведь этот Метцжер из тех людей, которые не услышат того, чего не хотят слышать, хоть ты им кол на голове теши.
Мгновенный приступ ревности пробудил в Ивене множество чувств, которые ему совсем не понравились. «Черт возьми, — думал он, слоняясь меж лотков и палаток, — что я вообще здесь делаю?»
Сколько таких ярмарок повидал он за свое детство! Сколько раз съеживался от стыда, когда видел, как горожане поворачивались к Стоунам спиной и шептались о том, что его мать «гуляет»! А потом, когда она сбежала, судачили о том, что отец его пьет и играет, что долго так не протянется и Стоун плохо кончит… Они с братом Лео вечно дрались с другими мальчишками. Ивен был угрюмый несчастный мальчик. А его родной город был до ужаса похож на этот Лоуман.
Он подошел к пыльному загону для скота и поставил ногу на нижнюю жердь ограды. Октябрьский день выдался на удивление жарким. Ивен вытер лоб рукавом. Жалко, забыл шляпу в мотеле. В загоне демонстрировали лошадей — так себе лошадки, средненькие. Один только гнедой мерин в углу вроде неплохой. Мерина держал в поводу мальчонка, стриженный под горшок, — в детстве Ивена стригли так же…
Он отмахнулся от малоприятных воспоминаний. А, ерунда все это, пустая трата времени. На самом деле он вовсе не собирался на ярмарку. Это Марла его вытащила — она утверждала, что это часть задуманного ею плана. Ивен обещал ей, что останется здесь на два дня. Ровно на два дня, и ни часом дольше.
Вчера они весь вечер спорили: он уверял ее, что уговаривать Крис бесполезно, а Марла утверждала, что он ничего не смыслит в подобных делах. Нет, для Марлы отказ — все равно что морковка перед носом у осла. Ну-ну, пусть попотеет. Вечер как раз жаркий. А он — пас. Зря он вообще сюда пришел.
Хотя, если бы он не пришел, он не встретился бы с Крис Макконнел. А это было бы обидно. Сама мысль о том, что он мог бы больше не увидеть ее, вызвала у Ивена острую тоску.
Но он тут же отмел эти мысли — как отметал все, о чем ему не хотелось думать. Он уже давно научился этому.
Крис промокнула лоб платком и стала обмахиваться им, словно веером. День и в самом деле выдался невыносимо жаркий, а ларек раскалился, словно печь. Слава Богу, хоть Фрэнк наконец убрался. Он уже почти год приставал к ней. Да, конечно, детям нужен отец. Но, Боже, какой же он зануда! Крис хотела от мужчины чего-то большего. Чего-то волнующего, романтичного… Да, это и в самом деле было бы прекрасно!
Ей вспомнился этот загадочный Ивен с его непреодолимым мужским обаянием. Рядом с ним Фрэнк бледнел до такой степени, что можно было считать, что становился почти невидимым. Теперь она могла думать только об Ивене. Крис говорила себе что-то насчет того, что запретный плод сладок и что этому Ивену до нее нет никакого дела. Он ведь сам предупреждал ее вчера! А сегодня разговаривал с ней так небрежно… Ну да, конечно: он всего лишь ждет, когда Марла признает свое поражение. И тянет время. Это в Лоумане-то! Ах, бедняга! Какая тоска для его утонченной души!
Она и сама тосковала здесь семь лет назад. Да и до сих пор ощущала себя нездешней. Да, конечно, она была женой, а потом вдовой Джона Макконнела, горожане относились к ней спокойно, но без особой симпатии, так что близкими друзьями она так и не обзавелась. Дети, которых она учила, любили ее, а вот родители их — не очень. Она не из местных, прошлое у нее весьма туманное, даже таинственное. Нет, человек должен родиться в этом городе, и желательно, чтобы его дед и бабка тоже родились здесь, лучше всего — в том же доме, вот тогда его примут за своего. А семи лет, конечно, недостаточно, чтобы здесь прижиться.
— Мама! Мама!
Голос Лизы прервал размышления Крис.
К ларьку, пружинисто шагая своими длинными ногами, направлялся Ивен. Слева от него шагал Брайан, взиравший на Ивена с неприкрытым обожанием, справа семенила Лиза, уцепившись за его руку. У Крис прямо ком встал в горле — до того славная была картинка: этот высокий крепкий мужчина, и рядом с ним — существа, которых она любит больше всего на свете.
Лиза выпустила руку Ивена, бросилась к дверце ларька и прыгнула на руки Крис.
— Ох, Лиза, какая же ты тяжелая! Ты уже слишком большая, чтобы так бросаться на маму, — и Крис крепко поцеловала дочку в щеку. — В чем дело, ребята?
— А можно, мы… — начала Лиза.
— Ты вроде говорила, что можно, — перебил Брайан, подбежав к прилавку.
— Что можно-то?
— Можно, мы купим и сахарную вату, и поп-корн?
— Ах, вот в чем дело!
Тем временем к ларьку подошел Ивен. На лбу и на верхней губе у него блестели бисеринки пота, и все же жара не лишила его бодрости и подтянутости. Он держался с природной грацией: стоял, уперев руку в бок и засунув большой палец за ремень джинсов. Ей, кажется, не приходилось еще видеть таких мужчин — не в кино, а в жизни: он излучал скрытую, но опасную чувственность. Крис почувствовала, как у нее все тело напряглось лишь оттого, что он стоял рядом. Она вдруг пожалела, что на ней сейчас надета только тонкая тенниска.
— Как это вы встретились? — спросила она, удостоверившись, что головка дочери закрывает от него ее грудь.
— Я на них наткнулся возле лошадей. Они слегка повздорили.
— Он меня за волосы дергал! — сообщила Лиза возмущенным голосом.
— А она щипалась!
— Тихо вы! — приказала Крис. — И охота вам драться в такую жарищу! Вы обедали?
— Я съел два хот-дога! — сообщил Брайан.
— А я один. И еще булочку с изюмом.
— Ну ладно, так и быть, сегодня обойдемся без обеда.
— Ага! — выпалил Брайан. — Надеюсь, Лизу не стошнит. С ней это бывает, — сообщил он Ивену. — Наестся всякой гадости, и…
— Ма-ам, чего он! — Лиза спрятала голову на груди у Крис.
— Брайан, прекрати! — одернула Крис сынишку. — Тебя тоже иногда тошнило, когда ты был маленький.
Она поставила Лизу на пол. Девочка выбежала из-за прилавка и показала брату язык. Крис полезла за кошельком.
— Лиза, перестань! Ну, сколько вам надо на сласти?
— Разрешите мне их угостить, — вмешался Ивен и достал из кармана бумажник. Крис хотела было возразить, но он отмахнулся. — Мне так хочется. Ну, — обернулся он к Брайану, — сколько вам надо?
— Двух долларов за глаза хватит, — сказала Крис.
Ивен отсчитал четыре.
— Многовато будет, не стоит их баловать, — заметила Крис.
Ивен присел на корточки, так что его голова оказалась на одном уровне с малышами. Удивительно, куда девалась вся его надменность и ирония, когда он разговаривал с ее детьми.
— Слушайте, ребята, — сказал Ивен. — Вы должны мне пообещать, что на сладости потратите не больше доллара на нос. Остальное можете потратить на аттракционы и игрушки. Ладно? Можете даже купить пару книжек у своей мамы.
Брайан удивленно посмотрел на него.
— А на фига? У нас дома книг — уйма целая! Вы видели мамину спальню?