Свет надежды
У противоположной стены стоял музыкальный центр. Телевизор с большим экраном, видеомагнитофон, проигрыватель для компакт-дисков — все стояло в резном сосновом шкафу. Диски с музыкой — Бетховен, Малер, Хэнк Уильямс, несколько опер и Билли Холидей.
— На все случаи жизни, — Крис провела пальцем по пластиковым коробочкам с дисками. — Я и не знала, что ты так любишь музыку. Ух ты!
На нижней полке стояли видеокассеты. Крис присела на корточки и стала читать названия.
— «Двое в дороге»! «Милред Пирс»! Ой, «Мрачная победа»! Одри Хепберн, Джоан Кроуфорд, Бетт Дэвис! Что еще нужно человеку?
— Шарон Стоун и Бриджет Фонда, — предположил Ивен.
— Фу, зелень! — пренебрежительно фыркнула она.
— Приключения на самой нижней полке.
Она оглянулась через плечо. Ивен стоял, прислонясь к кровати, сложив руки на груди, и ухмылялся.
— Не-ет! — улыбнулась Крис. — Мне больше нравится про любовь!
Выражение его лица неуловимо переменилось. Оно стало менее веселым и более напряженным. Куда-то делось шутливое расположение духа.
— Мне тоже, — тихо сказал, почти прошептал он.
Оба, казалось, лишь теперь осознали, что они одни здесь, в спальне Ивена. И оказались они здесь не случайно.
Крис перестала улыбаться. Она не могла смотреть ему в глаза, но не могла и отвести взгляд — от этих необыкновенных глаз, прямого носа, от полного, чувственного рта. Она опустила глаза и увидела бугры мышц на руках, джемпер, задравшийся вверх на бедрах, и линялую ткань джинсов, демонстративно обтягивающую мощную выпуклость между ног…
Крис схватилась за полку — у нее закружилась голова. Она заставила себя отвести взгляд. Нервы были натянуты как струна — только что не звенели. Наверно, зря она согласилась поехать к нему домой…
Она сделала над собой усилие и отошла к соседней стене — это, собственно, была не стена, а сплошная стеклянная дверь. Крис старалась не встречаться глазами с Ивеном — ей все казалось, что его взгляд опаляет ее огнем. За стеклом она увидела большой овальный бассейн. Вода в нем была куда темнее, чем обычно бывает здесь, в Южной Калифорнии.
У Крис пересохло в горле, но она все же выдавила:
— А… А почему вода такая темная?
Ивен не спеша подошел и встал у нее за спиной — Крис казалось, что она чувствует спиной жар его тела.
— Я нарочно так устроил, — ответил он, как обычно растягивая слова. — Бассейн выложен темно-зеленым кафелем, оттого и вода такого цвета. Словно океан, а не бассейн. Тебе нравится?
Крис думала, отчего это Ивен говорит о бассейне, а получается, будто он соблазняет ее…
— Ты часто там купаешься? — спросила она осипшим голосом. Она видела по отражению в стекле, что Ивен придвинулся ближе к ней и губы у него искривились. Ей вдруг стало тяжело дышать.
— Когда я работаю над сценарием, я целый день сижу и пишу. А по вечерам, когда стемнеет, плаваю в бассейне. Ты просто представить себе не можешь, как это здорово — купаться при луне. Нагишом, конечно, — добавил он и снова усмехнулся.
— Да, наверное, — пролепетала Крис.
Он не прикасался к ней, но Крис помнила тот жаркий поцелуй на пляже, и у нее было такое чувство, словно Ивен гладит все ее тело.
— Ощущение невероятное, — шепнул он ей на ухо. — Холодная вода, ветерок… Сверчки, голоса ночных птиц, иногда — вой койота… Иногда к бассейну приходят олени на водопой. Тогда я замираю, чтобы их не спугнуть. Но обычно выбегает Бастер, и они исчезают…
— Да, чудное место. Я и не думала…
Ей хотелось запрокинуть голову и прислониться к его широкой груди, закрыть глаза и наслаждаться его ласками. Она подавила нервный смешок. Но их глаза встретились в оконном стекле, и Крис поняла, что Ивен думает о том же. Но рук он не распускал. Он же обещал…
Она сама должна позвать его, если хочет. Да и смогут ли они с Ивеном работать нормально, не уняв этого бешеного пыла?
А почему бы и нет? Что ей мешает? Она уже взрослая. Она две недели мечтала об Ивене, о его руках, губах, воображала себе неслыханные наслаждения… И вот она здесь, наедине с ним. Здесь нет ни детей, ни Доры, ни этого сонного городишка, где сплетники следят за каждым шагом. «Даже нет нижнего белья», — усмехнулась она про себя.
Чем ей повредит такая связь — совсем короткая, судя по образу жизни Ивена? Неужто ее сердце разобьется? Но сможет ли она быть близка с Ивеном и не выдать ему того, что хочет утаить? Ей нужно было подумать. Так что она, вместо того, чтобы прислониться к Ивену, отодвинула стеклянную дверь и вышла к бассейну.
Свежий воздух почти развеял чары и привел ее в чувство. Почти. Сложив руки на груди, Крис обошла бассейн и остановилась, глядя на горы.
— Чудесный дом! А у тебя и лошади есть? — Она повернулась к Ивену. — Можно посмотреть?
Ивен стоял, привалившись к косяку двери, и выглядел таким привлекательным, каким мужчина просто не имеет права быть! Он, казалось, изучал ее, пытаясь разгадать ее настроение. Потом пожал плечами.
— Конечно. Только, может быть, поедим сначала? У меня в холодильнике есть пицца.
Ну, слава Богу. Хоть какое-то дело.
— Давай помогу.
— Не надо. Садись в кресло и отдохни. — Он указал на шезлонг у бассейна. — Я мигом.
Он направился в дом, но на пороге обернулся: — Только смотри не сбеги!
8
Ивен подошел к шезлонгу, где оставил Крис, и посмотрел на нее. Светлые волосы наполовину закрыли ее лицо, отдельные пряди блестели в лучах заходящего солнца. Она спокойно спала, свернувшись клубочком, подложив руку под голову. У Ивена сердце перевернулось.
«Что происходит?» — спросил он себя. Барьер, которым он оградил свое сердце, рушился перед этой женщиной, и Ивену это не очень-то нравилось. Он спокойно жил все эти годы, укрывшись за этой стеной, но что-то, что было в Крис, будоражило его, прорывалось сквозь разочарование и пресыщенность, сквозь неисполнившиеся мечты, достигая того уголка его души, который уже много лет словно бы пребывал в летаргическом сне, но все же был еще жив.
Ивен присел на край кресла. Его томила какая-то странная, печальная тоска по этой женщине. Он попытался избавиться от этого чувства. Он сказал себе, что ему просто хочется завалить Крис в койку, и стоит ему овладеть ею, все эти нелепые фантазии развеются.
Да, он просто хочет ее — очень хочет, в этом все дело. Просто жаждет слиться со всей этой энергией и неосознанной чувственностью, из которых она соткана. Войти в нее и забыть обо всем на свете.
Он отвел в сторону прядь волос, падавшую ей на лоб, обвил ее вокруг уха. Она взяла его за руку, что-то пробормотала во сне. Потом открыла глаза и одарила его сонной улыбкой.
— Я задремала, да? Долго я спала?
— Минут пятнадцать. Не замерзла?
Она покачала головой.
— Нет.
— Ты знаешь, пиццы не осталось, — сказал Ивен, отводя еще одну прядь, упавшую ей на глаза. — Наверно, я ее вчера съел.
— Подумаешь, какая беда!
Крис не собиралась спать, но когда Ивен предложил растянуться в кресле и погреться на солнышке… Просто отдохнуть, не думая о том, что надо хранить какие-то тайны, не сдерживая своей тяги к Ивену… Это было так здорово, что Крис не могла устоять. Она удобно устроилась в кресле, уснула, а когда проснулась, увидела Ивена, сидящего рядом. Он так смотрел на нее, что ей показалось, будто она сейчас растает. Он говорил всего-навсего о пицце, но глаза его источали пламя — и что-то более нежное. Уязвимость? Да. И, похоже, он злился на себя за то, что не мог этого скрыть. Ивен — очень сложный человек. И все же в первую очередь он мужчина.
— Мы можем поехать в ближайший ресторан, если хочешь, — сказал Ивен. — Или заказать что-нибудь на дом. Или…
— Или что?
— Или поесть попозже…
Несмотря на то, что она еще не вполне проснулась, Крис поняла, что речь идет не о том, когда они поужинают. Ивен так смотрел на нее, у него был такой странный голос… Она сказала себе, что надо подумать, но слова вырвались помимо ее воли: