Скульптор (СИ)

— Дамы и господа, сейчас выступит наша последняя пара — Диунора Сувейтра и Конрат Фролофф! Прошу вас! — он показал нам, что мы можем выйти для танца.
Диунора как оказалось, всё это время стояла с закрытыми глазами, закуклившись в плащ словно гусеница. Одним резким движением я сорвал с неё плащ и вывел в центр зала. До этого момента в зале были слышны тихие голоса, все обсуждали выступление предыдущей пары. Как только мы вышли, наступила просто звенящая тишина.
— Расслабься, всё будет хорошо, — прошептал я и кивнул Фирсту, сказав, что можно начинать. Музыканты видимо с нетерпением ждали этого момента, поэтому смена инструмента заняла не больше пяти секунд.
В тишине огромного музыка зазвучала не так, как в таверне Бона, даже у меня, слышавшего её не одну сотню раз, сейчас по спине пробежали мурашки. Краем глаза заметил, как Нисвер бешеной лисой пробежал по кругу, расставив свечи.
С началом танца я погасил все свечи в зале и зажёг те, что расставил Нисвер. В круге слабого света платье Диуноры выглядело чёрным, но с каждой секундой начинало приобретать реальный цвет. Свечи тоже начали светить ярче, слегка мерцая в такт музыки. Я максимально старался помочь своей партнёрше и моя помощь, вскоре принесла плоды. Диунора успокоилась, после чего я увидел, как вокруг её тела появилось призрачное пламя. Создавалось впечатление, что она горит, но мой тесный контакт сбивал всех с толка, я упорно не загорался. Свою силу я не выпускал, ведь она была иной, и её цвет мог оказаться чёрным. Если его увидят, я тут же буду признан демоном и тогда, всему наступит конец.
К концу танца свечи горели уже так ярко, что могли бы потягаться с маленькими прожекторами. В какой-то момент, когда до конца танца оставалось всего несколько секунд, свечи почти погасли, пространство освещало лишь призрачное пламя моей партнёрши. Я, честно говоря, находился в состоянии шока от того, что сейчас творилось в центре зала. Такого эффекта предположить я просто не мог, не то, чтобы его как-то заранее спланировать. С последней секундой, когда мелодия стихла, а Диунора упала на мои поставленные руки, с потолка стали падать снежинки, вполне обычные, не призрачные. Касаясь лица девушки, они превращались в капельки воды, сверкающие в полутьме словно алмазы.
Музыка давно стихла, танец закончился, а звенящая тишина так и осталась. Наше выступление было шоком не только для меня, в ступоре сейчас находились все, кто был в зале.
— Ты справилась Диунора Варион Сувейтра, — тихо сказал я и поставил её на ноги. Услышав меня, она наконец-то открыла глаза и удивленно осмотрелась. В зале было тихо и темно, немного света давали лишь те свечи, что сейчас догорали на полу. Неожиданно тишину нарушили хлопки, а потом словно раскаты грома раздался голос Донаворта.
— Свет!
Все свечи что я погасил перед началом танца, снова зажглись. От яркого света, ударившего в глаза, я не сразу увидел, кто стоит рядом с бывшим директором. Лишь по тому, как все присутствующие склонили головы, до меня дошло, что к нам пожаловал король.
— Ваше величество, позвольте представить вам наших лучших учеников. — Диунора Сувейтра и Конрат Фролофф, — сказал Донаворт.
— Молодцы, это было столь восхитительно, что я даже забыл, зачем сюда прибыл, — сказал король, за спиной которого маячила знакомая фигура господина Вариона Сувейтры. Король, услышав фамилию Диуноры, покосился на Донаворта, тот ничего не говоря, кивнул.
— Конрат, не подскажешь, где я могу найти вашего временного директора, а то я что-то не вижу её среди присутствующих?
— Господин Донаворт, незадолго до нашего танца я видел их в коридоре второго этажа. Думаю, они ещё где-то там.
— Их? — удивлённо переспросил Донаворт.
— Да, господин Донаворт, она была в компании господина Мурзела.
— Мурзела? А он что тут делает? — теперь удивился король. Найдите мне их, живо! — приказал он своим охранниками.
На следующий день король уехал, увозя с собой оконфузившихся по полной программе директоршу и члена совета магов господина Мурзела. Нам было объявлено о десяти выходных днях, перед началом следующего учебного года. Спешить мне теперь было некуда, Диунора с отцом уехали в город, поэтому я засел за изучение украденных книг. Для достаточного понимая того, что там было написано, мне потребовалось три дня. Изучив обе книги, решил, попробовать, вернуть себя домой. Для этого мне был необходим помощник и он у меня быстро нашёлся. Им, разумеется, стал Нисвер, так как он просто не мог пройти мимо интересного дела. Что конкретно я собирался делать, он не знал, поэтому без лишних вопросов взялся мне помогать.
 
До самого вечера мы собирали необходимые для изгнания демона предметы, после чего приступили непосредственно к самому процессу. Дело происходило у нас в доме, поэтому мебель, чтобы не мешала, сдвинули в один угол. Освободив место, в центре пола угольком нарисовали пентаграмму, по её периметру расставили десять жировых свечей, после чего я полностью разделся.
— И зачем это? — удивился Нисвер.
— Что моё, то моё, что не моё, мне не нужно. Читай! — сказал я, встав в центр пентаграммы.
Нисвер начал старательно выговаривать каждую букву той белиберды, что требовалось произнести при изгнании демона обратно в его мир. Я слушал и ждал, когда хоть что-то начнёт происходить. Мой кот Мурзик тоже чего-то ждал, посматривая куда-то в дальний угол. В конечном итоге дождались мы с ним одновременно. Я дождался того, что начерченные угольком линии стали светиться, а кот дождался мышь.
— Мурзик неееееет! — закричал я, понимая, что кот в прыжке на мышь, по инерции залетает вместе с ней в круг пентаграммы. Как только лапы кота коснулись пола в круге пентаграммы, комнату осветила яркая вспышка, послышался раскат грома. Через секунду стало темно, мне в грудь что-то сильно ударило, от чего я отлетел назад и ударился затылком обо что твёрдое. После удара головой, моё сознание резко уехало в неоплачиваемый отпуск, причём на не определенный срок.
Через какое-то время сквозь туман проявляющегося сознания, я услышал голос.
— Эй, ты как, жив?
После этого на мой живот чем-то надавили, причём так, что не открыть глаза и не спихнуть с себя проблему, стало первостепенной задачей. Как не странно, но зрение вернулось в полном объёме, что нельзя было сказать о сознании, которое из отпуска возвращалось с большой неохотой.
— Я в аду, — пришла первая мысль после того, как перед моим лицом нарисовал я чёрт. Его рожа была грязной до такой степени, что глаза и зубы казались ослепительно белыми пятнами. Волосы на его голове торчали колтунами в разные стороны, а на макушке были отчётливо видны небольшие рога.
— Слезь с меня бесово отродье! — я принялся отталкивать чёрта, который обиженным голосом Нисвера стал возмущаться.
— Ну, вот, я его значит тут, в чувство привожу, а он, — слезь с меня!
Приподняв голову, я осмотрелся. Ни в какой другой мир я так и не перенёсся, лежал сейчас под столом в нашем с Нисвером общем доме. Одежды на мне не было, поэтому я к моменту пробуждения основательно замёрз, что нельзя было сказать о моём соседе. Нисвер дымился, причём весь, даже из волос на голове поднимались тонкие дымные нити.
— Ненавижу котов! Где эта волосато-хвостатая тварь? — спросил я, осматривая комнату в поиске Мурзика.
— Мяу, — послышалось откуда-то сверху. Подняв взгляд, увидел своего кота, сидевшего сейчас надо мной на столе и смотревшего на меня так, словно впервые увидел. Его шерсть была местами в опалинах, и он также как Нисвер слегка дымился.
— Вот скажи мне странная скотина, тебя что не кормят что ли? Зачем надо было ловить эту проклятую мышь в самый неподходящий момент?
— Мяу, — ответил Мурзик.
— Я тебе говорил, что лучше бы ты козу завёл, от неё пользы в разы больше, чем от этого блохастого, — проговорил Нисвер, стряхивая с головы тлеющий мусор.
Через некоторое время я оделся и выпил, чуть ли не литр воды сразу, так как пить хотелось, словно в пустыне побывал. Утолив жажду, решил выйти из дома, чтобы подышать свежим воздухом. В доме сейчас пахло палёной шерстью, дымом и почему-то дёгтем.