Скульптор (СИ)

— Да и работника тоже, вон он, возле входа стоит, — Бон показал в сторону выхода из таверны. Я посмотрел туда и увидел там мужика с короткой, но увесистой дубинкой, прицепленной к широкому поясу. Его лицо мне показалось знакомым, а спустя несколько секунд я вспомнил, где его видел раньше. Мужиком этим оказался грузчик с пристани, это он рассказывал мне о том, как на территорию университета попадают сами маги.
— Ладно, позже поговорим. Не забудь, нам сегодня вечером снова идти сам знаешь куда, — напомнил я. Куда идти и зачем, говорить не стал, так как наш разговор мог кто-то услышать.
Спустившись в подвал, открыл дверь моей новой комнаты и ахнул. Обстановка комнаты была шикарной, я бы даже сказал, что королевской. Мебель Бон, скорее всего тоже купил на распродаже, так как такая же, но только новая, могла стоить ему годового дохода. На небольшом столике напротив камина, в котором догорала пара поленьев, стояла бутылка вина и ваза с яблоками.
— Жизнь определённо налаживается, — подумал я и прикрыл за собой дверь.
До вечера я не выходил из своей новой комнаты, мне тут нравилось всё, особенно то, что она в моём полном распоряжении на не определенное время. Обстановка давала определённый настрой для творчества и я решил, составить некоторый план по коррекции женской фигуры. План, разумеется, рисованный и для этого у меня тут имелось всё необходимое. За несколько часов до ужина нарисовал десяток рисунков, на которых была изображено женское тело таким, какое оно должно выглядеть по моему мнению, так сказать исходя из моего вкуса. Никаких кукол барби, я не рисовал, у меня всё было пропорционально, без ненужных излишеств фигуры. Мне сегодня предстояло сделать то, чего ещё никогда не приходилось делать и накосячить было никак нельзя.
— Ваш ужин господин Конрат, — в комнату с подносом в руках вошла Варлетта, помощница Бона. Молодая, приблизительно около тридцати лет, среднего роста, немного располневшая, она смотрела на меня и чего-то ждала.
— Ужин это хорошо, давай его сюда! — я слегка постучал по столу, за которым сидел.
— Пошлость, какая! — сказала она, увидев мои рисунки.
— Для кого-то пошлость, а для кого-то наглядное пособие, — я отодвинул рисунки, чтобы освободить место для подноса.
Ужин был настолько вкусным, что мне после него уже никуда не хотелось идти. Хотелось прилечь и немного вздремнуть, но позднюю встречу в «Пристани» отменять было чревато и я стал готовиться. Двух горшков с мазью мне должно было хватить на сегодняшний вечер. Всё тело жене градоначальника, я вряд ли смогу «омолодить» за одну ночь, но приложу максимум усилий, чтобы сделать как можно больше. Рисунки тоже решил взять, чтобы было на что смотреть, во время процесса лепки её нового тела.
— Господин Конрат нам пора выходить, — сообщил Бон, заглянув ко мне в комнату.
— Я готов, идём.
Как добраться до таверны «Пристань», я помнил, поэтому по пути туда ничего у Бона не спрашивал. Мы быстро и, молча, шли по тёмной улице, пока не дошли до места назначенной встречи.
— Бон, ты главное не нервничай и не забудь её охранников предупредить, что сегодня сеанс омоложения продлится гораздо дольше. Сколько точно, даже я не могу сказать, так что можешь им врать, сколько влезет.
В комнате за время моего отсутствия ничего не изменилось, не считая нового комплекта свечей в канделябрах. Я, также как прошлым вечером, присел в кресло и стал ждать прихода клиентки.
Она пришла даже чуть раньше, чем вчера и сходу заявила, что готова отдать мне не двенадцать золотых монет за коррекцию всего тела, а двадцать, если я сделаю всё сегодня.
— Заманчиво, конечно, но тут я ничего гарантировать не могу, всё зависит от вашего тела. Для начала я должен увидеть его, то есть, вы должны снять с себя всю одежду.
— Совсем всю? — она почему-то решила уточнить, несмотря на то, что прекрасно слышала, что я только что сказал.
— Совсем всю.
— Надеюсь, ты меня не обманешь, — она подошла к двери, задвинула засов и для надёжности подпёрла дверь стулом. Потом подошла к окну, плотнее закрыла ставни и поправила шторы.
 
— Отвернись, иначе я не смогу раздеться.
— Нет проблем, скажите, когда будете готовы, — я пересел в другое кресло, стоявшее напротив. Минут пять слушал, как она пыхтела, самостоятельно стаскивая с себя длинное и тесное платье.
— Всё, я готова, можешь повернуться.
Получив разрешение, я встал и повернулся. Женщина стояла, в чём мама родила, прикрывая интимные места руками.
— Руки опустите, мне нужно всё рассмотреть, чтобы понять, куда нужно мази положить больше, а куда меньше.
На самом деле количество мази, как в прочем и она сама, не имело никакого значения, мне нужно было сравнить её фигуру с моими рисунками. Форма рисованных мною тел выигрывала это состязание, но с не очень то и большим перевесом. Женщина хорошо следила за своей фигурой и не допускала излишнего ожирения. Несмотря на этот не лёгкий труд, годы брали своё. Грудь и попа повисли, появились лишние складки кожи в тех местах, где раньше не было. Сама кожа стала какой-то рыхлой, местами виднелся целлюлит и пигментные пятна неизвестного происхождения.
— Не так уж и плохо, думаю, за сегодняшнюю ночь можно поправить всё. Если этого не получится, встретимся с вами ещё и завтра. И так, начнём, пожалуй. Поставьте ноги на ширину плеч, руки немного разведите в стороны, голову и спину держите прямо, — скомандовал я, прежде чем начать, покрывать её тело глиной.
Работал быстро, но не потому что глина могла засохнуть, а потому что времени было в обрез. Мази у меня было много, хватило бы ещё на два или три раза покрыть её тело толстым слоем, но об этом ей знать не следовало.
Через полчаса, когда процентов десять тела было покрыто глиной, я приступил к процессу коррекции, то есть сказал, — замри и щёлкнул пальцами. Женщина мгновенно превратилась в пластилиновую статую, после чего я стал соскабливать с её тела только что нанесённую глину. Как не удивительно, но глина всегда отделялась от тел настолько хорошо, что мне потом оставалось только полотенцем протереть. Через несколько минут я подошёл к самому ответственному моменту, — коррекции тела. Несмотря на то, что сейчас передо мной стояла обнажённая женщина, никакого возбуждения я не испытывал. Для меня она сейчас была объектом работы, как обычная статуя для скульптора. Так как кардинальной перестройки не требовалось, я решил, подкорректировать лишь грудь и попу.
Приблизительно через четыре часа я завершил, создание новых форм и перешёл к самому простому, разглаживанию кожи. Лишить её морщин было самым простым делом, но не менее времязатратным. Волосы, растущие на её теле, сильно мешали процессу, мне пришлось их сбрить. Я взял с собой бритву, когда сюда собирался идти, хотел женщину заставить сбрить волосы там, где они будут мешать, но потом подумал, что и сам неплохо справлюсь с этой задачей. Пластилиновые волосы срезались хорошо, но прилипали к бронзовому лезвию бритвы. Приходилось часто очищать лезвие, на что тратилось драгоценное время, которое утекало словно вода сквозь пальцы.
Через час я закончил и эту работу, после чего сел в кресло и посмотрел на получившийся результат. Тело женщины было прекрасно, даже с учетом того, что некоторые пропорции не соответствовали моему идеалу. Ноги у неё были немного коротковаты относительно тела, можно было бы их слегка удлинить, но это не оговаривалось заранее, поэтому оставил как есть.
Посмотрев оценивающе несколько минут, занялся повторным обмазыванием глиной, чтобы через несколько минут её снова снять, но уже с ожившего тела.
За окном наступал рассвет, когда я вернул жену градоначальника к жизни. Нужно было торопиться, я не хотел, чтобы кто-то увидел, как она отсюда выходит, как впрочем, и она тоже этого не хотела.
— И как долго мне так стоять? — спросила она практически сразу, как только я вернул её в обычное, живое состояние.
— Не сбивайте, я считаю, — я сделал вид, что мысленно веду отсчёт времени, которое необходимо для того, чтобы мазь подействовала. Выждав некоторое время, принялся соскабливать с её тела глину, пока она не затвердела.