Реальная любовь (ЛП)

Что было глупо. Через неделю она объявит об их «разрыве», и они с Джейком вернутся к своей раздельной жизни, где единственное, о чём они говорили, было то, какое пиво она хотела бы заказать. А пока ей нужно убедить свою семью, что именно он заставляет её сердце биться чаще. Именно он заставлял её хотеть обниматься воскресным утром перед камином и мечтать о будущем.
— Давай я помогу тебе, — сказал Эндрю, поднимаясь на ноги и забирая у Джейка ящик пива, — отнесем это к грилю.
— Ты уверена, что не хочешь два? — спросил её отец в фартуке с надписью: «Лицензия на Гриль», положив почерневший кусок говядины на белую булочку.
В соответствии с многолетней распорядком, она покачала головой.
— Всегда один, папа.
— Ой, да ладно. Тебе нужно ещё немного мяса на этих костях.
Её кости были более чем должным образом защищены, насколько она могла судить, но это никогда не останавливало её отца от одного и того же комментария каждый раз, когда они делили еду.
Джейк протянул ему тарелку.
— Я не согласен, мистер Кокс. Она абсолютно идеальна. Но я с удовольствием возьму два, если вы предлагаете.
Он просто разыгрывал роль влюблённого любовника, но ее сердце все равно сделало сальто.
Отец Клем настороженно смотрел на Джейка, держа лопатку вне досягаемости.
— Я думал, ты собираешься наловить на ужин немного форели. Ты хочешь сказать, что планируешь поужинать сынок?
— Ах, нет, сэр, я…
Клем вздохнула.
— Папа, скажи ему, что ты шутишь.
Громкий смех старика мог бы распугать всю живность на многие мили вокруг.
— Конечно, шучу. Вот, возьми три.
К его чести, Джейк не вздрогнул, когда третий почерневший кусок мяса положили на его тарелку, и сохранил хладнокровие, когда они посетили стол с различными гарнирами. Вообще-то он выглядел взволнованным, когда зачерпнул здоровую порцию салата с зефиром (из пастилы), что было странно, учитывая, что он был так же вездесущ на семейных пикниках по всему континенту, как комары и стена дыма в лицо. К счастью, она смогла отвлечь его от салата из арбузов и зелёных бобов быстрым движением головы.
Они уселись в два складных шезлонга, расставленных для них возле холодильника, и принялись за еду, слушая, как Милли и Элли рассказывают о своём предыдущем турнире по крокету, в котором, по словам близнецов, участвовали разумная сосновая шишка, самый большой молоток в мире и воображаемый единорог.
— Знаешь, большинство из нас просто притворяются, что им нравится салат с зефиром, — прошептала она Джейку, когда он покончил с последним кусочком. — На самом деле тебе вовсе не обязательно его есть.
— Ты смеёшься? Это мой шанс воплотить в жизнь классическую американскую мечту. Я не собираюсь отказываться от этого.
Клем удивлённо подняла брови.
— Салат из зефира — это твое представление об американской мечте?
Джейк пожал плечами.
— Когда я был ребёнком, у нас никогда не было таких семейных походов. Мой отец всегда был слишком занят работой.
Клем открыла рот, чтобы пошутить, что ему повезло, но слова, казалось, не могли сложиться. Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать тяжесть в груди как жалость. В детстве она боялась летних каникул, когда родители запихивали её и сестёр в слишком маленький фургон на восемь недель. Всё было слишком длинным, слишком тесным, слишком чрезмерным. Но мысль о том, чтобы вообще не устраивать пикников у озера или никогда не засиживаться допоздна, чтобы жарить зефир на огне в поисках падающих звёзд, была душераздирающей.
— Что ж, пока ты здесь, у тебя будет возможность пережить столько классических детских впечатлений, сколько захочешь.
— Я здесь по одной причине. Чтобы дать тебе отпуск, которого ты заслуживаешь, — мужчина наклонился к ней и стащил маринованный огурец с её тарелки.
У неё перехватило дыхание.
— Я берегла его.
— Я компенсирую это тем, что дам тебе пива, — Джейк наклонился и взял две бутылки из холодильника рядом с собой.
— Эй, женщина, — окликнул Эндрю Кловер. — И мне дашь одну?
— Возьми сам!
— Это никогда не срабатывает, — сказал Эндрю с преувеличенным вздохом. Он вскочил на ноги, перекинул Кловер через плечо и вытащил из холодильника два пива, пока она хохотала.
 
— Держи, дорогая, — он усадил Кловер к себе на колени, откупорил для неё бутылку пива и поцеловал её так, что Клем почувствовала себя неловко.
— Могу я предложить ещё кому-нибудь выпить? — предложил Джейк.
Мама и папа Клем приняли пиво, в то время как Честити, которая всё ещё кормила Поппи, выбрала бутылку апельсинового сока, как и Майк из солидарности со своей женой.
— Не для меня, дорогой, — с улыбкой ответила бабушка. — Я предпочитаю лимонад.
— Я возьму одну, — прощебетала Олив, выжидающе протягивая руку.
— Олив, пожалуйста, не надо, — предупредила Клем, точно зная, что последует дальше.
— Фу! — подросток в гневе вскочила на ноги. — Почему все здесь пытаются разрушить мою жизнь? Мне нельзя пить. Я не могу встречаться со своим двадцативосьмилетним парнем только потому, что он в тюрьме! В следующий раз ты скажешь мне, что я не имею права носить одинаковые кольца в сосках или татуировку его лица на своей заднице. Прекрасно, я не собиралась. Это моё тело, и я буду пить всё, что захочу, прокалывать всё, что захочу, и спать с кем захочу!
Джейк посмотрел на Клем, молча умоляя о помощи. В ответ она захлопала в ладоши. Остальные члены её семьи присоединились к аплодисментам.
— Браво, дорогая, — сказала Дарлин. — Это было очень убедительно, но в следующий раз не топай ногой. Это было чересчур драматично.
— Олив — начинающая актриса, — объяснила Клем. — В прошлом году она играла главную роль в школьной пьесе, а в следующем году будет прослушиваться на роль в «Монологах Вагины».
Олив сделала небольшой реверанс.
— Я возьму Кока-Колу. Пиво отвратительное. Как и мальчишки. Не обижайся.
— Ничего, — сказал Джейк, бросая ей банку содовой.
— Хорошо, теперь вы все повеселились. Пожалуйста, оставьте Джейка в покое, — взмолилась Клем. Её семья не смогла бы прожить и одной ночи, не подвергнув её притворного бойфренда своему непостижимому юмору.
— Но у нас даже не было возможности допросить его, — сказал отец. — Откуда нам знать, достаточно ли он хорош для тебя?
Она закусила щёку, чтобы не закричать. Или не заплакать. Мысль о том, что такой великолепный и успешный парень, как Джейк, не будет достаточно хорош для неё, была абсурдной.
Джейк положил руку ей на колено.
— Всё в порядке. Спрашивайте.
Она проглотила неловкость, застрявшую в горле, стараясь не дать жару, разлившейся по телу от его прикосновения, отразиться на её лице.
— Как ты стал арт-дилером? — спросила её мама.
— Торговцем произведениями искусства? — спросил Джейк.
Мама нахмурилась.
— Разве ты не этим занимаешься?
Вот дерьмо. Она чувствовала, как краска отливает от её щек. Как она могла забыть, что сказала своей семье, что он торговец произведениями искусства? Она так устала в тот день, что её память обо всём была немного расплывчатой.
— Это больше похоже на аукционный дом, чем дилерский центр, — мягко сказал Джейк, оправившись от шока гораздо быстрее, чем она.
Клем выдохнула.
— Мы можем сменить тему? Никто не хочет говорить о работе, пока в отпуске, — Клем понятия не имела, знает ли Джейк что-нибудь об искусстве, но, чёрт возьми, ей не хотелось выяснять это на собственном горьком опыте.
— Конечно. Где ты вырос? — спросил её отец.
— Шэдоу-Крик.
Её отец сделал глоток пива и наклонился вперёд, положив руку на колено, в своей лучшей имитации седого старого полицейского из телешоу.
— Сколько тебе лет?
— Тридцать два.
— Эй, мне тоже, — перебила его Кловер. — Где ты учился в школе?
Шэдоу-Крик был одним из тех мест, где не могли решить, большой это город или маленький — слишком большой, чтобы знать всех, но почти невозможно не найти какой-то взаимной связи. Большая часть населения была связана с близлежащей военно-морской базой, где раньше работал её отец, что облегчало разговор.