Град на краю (СИ)

После звонка Василь почувствовал, словно ему перебили хребет. За спиной больше не было всемогущей конторы — никто не окажет ему помощи, не прикроет его, если он переступит черту. По-хорошему нужно было остановить расследование — все его полномочия были на устных договорённостях Генерала и Коменданта. Вот только он слишком много поставил на это расследование. Вряд ли Молчанов отправлял именно его, скорее он был первым, кто подвернулся под руку. Вот только для него это был долгожданный шанс продвинуться по службе. Он тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Ничто никогда не шло, как задумано. Если он хотел предсказуемой жизни, нужно было идти не в законники, а в военные, а ещё лучше, в каратели…
За воротами рынка начинался Внешний Город. По мнению Василя, это было слишком громкое название для огромной, хаотичной деревни, состоящей из однотипных бревенчатых домов, узких улиц и странных тупиков. Законник поёжился — он чувствовал, как его сопровождают недружелюбные взгляды. Это была не охрана — чуть позади, стараясь не смотреть на него, околачивалась пара парней в драной одежде. Иногда их сменяла другая двойка и слишком заметная для слежки девушка — яркая брюнетка со злыми, подведёнными чёрным глазами.
Он миновал Внешний город и через ещё одни ворота выбрался на Стойбище. Это хаотичное поселение, состоящее из чумов, огромных, неаккуратных бараков и огороженных площадок для скота. Тут разило навозом, тянуло дымом от стойбища за спиной. Запах был спёртым, словно тот не мог перебраться через стены.
Ещё тут воняло, да так, что его кабинет у туалетов, считай, благоухал. Вначале Василь думал, что северянам просто негде помыться зимой. Ну или они боялись из-за купания заболеть. Кто-то сказал ему, что олени перестанут узнавать, своих хозяев, потому что они признают их по запаху. Он подумал, что это была шутка, но предпочел не переспрашивать.
Было сложно сосчитать, сколько тут жителей, но по его прикидкам, одних северян были тысячи. Большей частью они пригоняли скот, потом на несколько дней пропадали в увеселительных заведениях города, развлекаясь и тратя деньги. За стойбищем снова начинались укреплённые многоэтажки — это была уфимская Фактория. Площадь была огорожена с двух сторон невысокой деревянной стеной — скорее для контроля пришлых, чем для обороны. Василь подошёл к воротам фактории и замер, глядя на лобное место — у стены стояли несколько столбов с деревянной перекладиной сверху. На бревне болтались два тела в знакомой чёрной одежде ордынских налётчиков.
Ворота Фактории были распахнуты, под навесом у стены стояли два охранника в форме моторизованных войск Уфы. Внутри, во дворе, Василь увидел шесть аэросаней какой-то древней постройки.
— Мне к майору, — сказал Василь надменно, расстегнув куртку и показав знак законника.
Охранник уставился на него пустыми глазами, а потом кивнул в сторону двора. Через секунду, словно забыв о его присутствии, охранник замер. По знакомому взгляду Василь безошибочно определил, что тот чем-то закинулся. У подъезда прямо на двери углем было размашисто написано «Штаб». Василь открыл обшарпанную дверку и поднялся в большое тёмное помещение с заложенными окнами.
В штабе было жарко и душно — пахло овчиной от верхней одежды солдат, дымом от печи, отвратительно смердело мокрой обувью. За столом сидел бесформенный пожилой человек с ёжиком седых волос и что-то писал. В зале было темно — его освещали только свечи на столе и на подоконниках. Похоже, и тут были проблемы с электроснабжением. Он посмотрел по сторонам, на людей, на высушенные ветром лица сержантов и лейтенантов — те о чем-то негромко переговаривались. Слева от майора на стуле дремал мускулистый парень в форме охраны Сибая с капитанскими нашивками. Его Василь видел ранее — это был Артур, второй человек после Александеры. К удивлению законника, в зале было много людей из охраны Сибая, все в одинаковой серой форме.
Василь увидел свободное место среди военных и сел на край скамейки. Он минуту рассматривал майора, думая, где же его видел, а через потом оторопело сообразил — Марсель Грязнов, по кличке Гильза, один из самых известных карателей Республики. Ошибки не было — Василь видел его однажды, когда взбунтовался взвод из Алексеевки, стараясь избежать мясорубки под Туймазами. Василь тогда удивился несоответствию грозной славы и непримечательного внешнего вида карателя.
 
Гильза поднял голову и мягко сказал, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Ну что же, шесть убитых ордынцев за неделю. Неплохо. Вот только, дорогие мои, потратили вы триста литров бензина и семьсот девять пулемётных патронов. Плохо, господа, плохо, нельзя же так транжирить запасы Республики! Забывчивым напоминаю, норматив — пятьдесят патронов за убитого ордынца. Вон берите пример с Башара, у него две тушки и семьдесят один патрон. Мне показалось, или вот там в углу Сибиряк что-то сказал?
— Да молчу я, — просопел обиженно лейтенант на другой стороне зала.
— Правильно, что молчите. Двести семь патронов и никакого результата. Вы меня вообще должны слушать, затаив дыхание, а то спрятались за своего дружка и анекдоты травите. Я понимаю, что там не только я, там танковый снаряд его с места не сдвинет, но хоть какое-то уважение к начальству иметь-то надо!
В зале заржали.
— Теперь по выплатам. Почему уже за две недели не подстрелили ни одного десятника ордынцев? Все убитые какие-то тощие. Вы их там выращиваете, что ли? Или просто ловите народ по деревням и мне суёте? Знаете, я был бы не удивлён такой предприимчивости.
В зале опять заржали. Гильза совсем не походил на отца-командира, скорее на пожилого городского начальника.
— Вот вы не слушаетесь меня, — продолжил Гильза, — смеётесь над словами старика, а между прочим, с нами тут законник. Может, хоть из уважения к нему перестанете ржать?
Василь понял, что его давно заметили. За шутливым тоном был намёк для бойцов, что их слушает тот, кому это не положено. Все головы повернусь к Василю. Что в глазах? Ненависть? Нет, скорее какое-то недоброе любопытство.
— Все свободны. Через час продолжим, — сказал Марсель, и в который раз Василь продумал, что он говорит не как офицер. Те рявкали, это же плел сложные мягкие речи. Вот только слушались его беспрекословно.
Солдаты гурьбой выкатились, гогоча и словно забыв про Василя. В зале остались только Гильза и зевающий сибайский капитан. Законник подошёл к ним, поставил стул и сел.
— Артур, знакомьтесь, — обратился к капитану Гильза, — Василь, советник юстиции, если не ошибаюсь, третьего класса. Это Артур, вы знакомы?
Законник отрицательно покачал головой. Артур сразу же не понравился Василю — то, как тот сидел, смотрел, дышал… Вот бывает, что человек отвратителен с первого взгляда. Охранник процедил:
— Цель визита в Сибай?
Василь проигнорировал его вопрос, глядя на Гильзу. Тут, в Уфимской Фактории, сибайский капитан не значил ничего. Через минуту игры в гляделки, Гильза нехотя повторил вопрос капитана.
— Расследование, — лаконично ответил Василь.
— Можно подробнее? — спросил Марсель.
— Как вы понимаете, — посмотрев на капитана, сказал законник, — в данных обстоятельствах не могу сказать.
Гильза равнодушно кивнул. Василь уже с первых минут понял, что никакой помощи ему не будет. Скорее наоборот — если Василь начнёт щипать сибайских охранников, те легко получат помощь у майора.
— Ну и что с ним цацкаться? — спросил Артур. — Законник-то уже не в законе.
— А ведь мой сибайский коллега прав, — спокойно сказал Гильза, — пока вы ехали из Белорецка, пришла телефонограмма. Там было предписание — всех законников задерживать и отправлять в Уфу.
Артур издал смешок.
— А там-то тебя, быстро… — сказал он с недоброй улыбкой.
В очередной раз Василь подумал, что люди в Сибае как-то превратно к нему относятся. Или тут были и другие до него, кто оставил недобрую память? Василь не стал отвечать, без разговоров встал и пошёл к двери. Ему не нравился Артур, ему не нравился Марсель, и ему абсолютно не нравился разговор.