После наступления темноты (ЛП)

"У меня грипп, G-Dog".
Гаррет рассмеялся, и это был самый успокаивающий звук, который Гарри когда-либо слышал. "Хэнк даже не подозревает, что он белый мальчик из Огайо с рыжими волосами и веснушками".
Гарри тоже рассмеялся, хотя это и потребовало усилий. "Наверное, кто-то должен ему это объяснить".
После неловкого молчания Гаррет спросил: "Ну что, все в порядке?"
"Все в порядке, я просто хотел узнать, как дела".
"Мама тоже заболела?"
Это один из вариантов. Может, она совсем не такая, какой мы с тобой ее всегда считали. Может, она сошла с ума...
"Нет, она в Сан-Диего в командировке".
А может, я потерял рассудок.
"Значит, ты болен и совсем один?"
Гарри почувствовал, что улыбается. "Да, но со мной все будет в порядке. Как там дела? Как проходят занятия?"
"Все хорошо, но вообще-то я собираюсь уйти, мы идем на вечеринку в кампусе. Ну, знаешь, это же субботний вечер и все такое".
"Конечно... точно... я понимаю, я..."
"Просто, знаешь, мы уже немного опоздали".
"Без проблем. Повеселитесь вместе с Ванилой Айс".
Вместо того чтобы рассмеяться, он сказал: "Папа, ты уверен, что все в порядке?"
Все не в порядке. Я заблудился в темноте и не могу найти выход.
"Все в порядке, приятель, расслабься".
"Обычно ты не звонишь, чтобы просто поздороваться".
"Ну, тогда мне стыдно". Гарри сглотнул от волнения. Откуда ему было знать, что это не последний раз, когда он разговаривает со своим ребенком? Я не знаю. Такова реальность. Не знаю. "Я просто думал о тебе, вот и все. Хотел узнать, как ты".
"Хорошо", - сказал Гэррет, хотя не похоже было, что он это понял. "Надеюсь, тебе станет лучше".
"Спасибо".
"В любом случае, мне пора".
"Я люблю тебя, сынок". Хотя он часто говорил Гэррету, что любит его, в этот раз он сказал это с необычной силой, и он почти видел замешательство на лице сына. "Я очень люблю тебя. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты это знал".
"Да, я тоже тебя люблю, папа".
"Спокойной ночи, приятель".
"Пока".
Линия отключилась, и Гаррет исчез. Гарри отключился, положил трубку и попытался представить себе сына в Нью-Гэмпшире, спешащего по комнате общежития, готовящегося к вечеринке. Он с трудом мог вспомнить, какими были те беззаботные дни юности. Но ведь он жил ими... не так ли? Или его прошлое тоже было ложью? Гонялся ли он за реальными воспоминаниями или просто за желаниями и фантазиями, отточенными в памяти?
Гарри сверился с часами. Достаточно ли времени прошло, чтобы он мог принять еще одну таблетку амоксициллина? Неважно; достаточно. Он поспешил на кухню и запил антибиотик стаканом апельсинового сока, каким-то образом умудрившись при этом не закашляться. На мгновение он посмотрел на сироп от кашля с кодеином. Стоит быстро проглотить несколько столовых ложек, и он просто ляжет и уснет. Как бы соблазнительно это ни было, он не мог так рисковать. Переключив внимание на ингалятор, он сделал еще одну затяжку и, когда головокружение прошло и стало легче дышать, некоторое время расхаживал по кухне, репетируя, что он собирается сказать Келли. Если это вообще возможно, он сначала поговорит с ней, потому что, по крайней мере, у него будет представление о том, с чего начать. И если он не возьмет все это под контроль в ближайшее время, то, как он знал, безумие охватит его и полностью отключит.
Выстроить их в ряд и уничтожить по одиночке. Так он всегда справлялся с проблемами в своей жизни, организованно и эффективно.
Но здесь все по-другому. Это не какая-то мелкая проблема по дому или глупая ситуация на работе, которую нужно решить. Вся моя жизнь распутывается, трещит по швам. Нет ничего правильного. Все запутано, неправильно и...
"Как ты могла это сделать?" - произнес он вслух, глядя на узоры плитки на полу кухни. "Как ты могла так поступить?"
 
Обидевшись, разозлившись и все еще не в силах поверить в то, что рассказала ему Глория, он схватил настенный телефон и набрал номер отеля Келли.
"Добрый день, "Грейт Найт Сьютс".
На этот раз женщина, но с тем же покровительственным монотоном.
"Не подскажете, у вас остановилась Келли Фремонт?"
"Простите, сэр, но по соображениям безопасности и конфиденциальности мы не можем разглашать информацию о наших гостях".
Гарри прикусил губу. "Она моя жена".
"Если у вас есть номер комнаты, я с радостью..."
"136."
Телефон звонил бесконечно. Наконец женщина за стойкой вернулась.
"Простите, сэр, но этот номер не..."
"Да, не отвечает, я понял". Он положил трубку, вытер пот со лба и продолжил вышагивать. В перетягивании каната между гневом и страхом побеждал гнев. Вспомнив лицо жены, Гарри снова поднял трубку и набрал номер Келли.
Он прозвонил один раз, а затем перешел на голосовую почту.
"Это Келли Фремонт. Я не могу ответить на ваш звонок прямо сейчас. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я перезвоню вам, как только смогу. Спасибо".
"Это я", - ответил Гарри. "Мне все равно, в какое время ты это получишь, перезвони мне. Мне нужно с тобой поговорить". Он нажал на клавишу pound и прослушал сообщение. Если его сердитый тон был недостаточен, то голос звучал так, будто он провел полдня, глотая ржавые гвозди.
Он повесил трубку и стал ждать, слушая, как ветер и дождь стучат по дому.
Что мне теперь делать? Попробовать найти доказательства измены? Где, черт возьми, я их найду? Я даже не знаю, где искать.
Ее компьютер казался самым подходящим местом для начала, но она забрала с собой ноутбук, а поскольку она никогда не пользовалась его компьютером, то и искать на нем не было смысла. Единственным компьютером в семье был настольный компьютер Гэррета, но он поселился в комнате общежития в Нью-Гэмпшире.
Насколько он знал, Келли не вела дневника, блога или чего-то подобного, а если и делала уличающие звонки, то только с мобильного, а не с домашнего телефона. А как именно выглядели бы инкриминирующие звонки? Может быть, многочисленные звонки на какой-то номер в неурочное время или звонки, сделанные в часы, не совпадающие с тем, где она должна была находиться? Какие еще могут быть улики?
Поведение...
В последнее время ее поведение было немного странным, но он списал это на стресс из-за работы и предстоящего переезда. Может, он что-то упустил? Их сексуальная жизнь всегда была в порядке. Они занимались любовью не так часто, как раньше, но все равно обычно ложились в постель два-три раза в неделю, если Келли не уезжала по делам (что в последнее время случалось с ней нередко).
И Аарон Серси почти всегда приезжал.
Неужели все остальные знали другую Келли Фремонт, свободолюбивую тусовщицу, о которой Гарри ничего не знал и которую она позволяла ему видеть лишь в крошечных фрагментах или когда это было нужно для их совместной жизни?
Она была его секс-игрушкой на протяжении многих лет.
Удивившись, что последняя волна тошноты не переросла в полноценную рвоту, Гарри нехотя поднялся наверх. Оказавшись в её спальне, он медленно вглядывался в происходящее, пытаясь изучить всё так, словно никогда не видел ничего подобного раньше. Это оказалось сложнее, чем он предполагал. Он даже не был уверен, что именно ищет.
Что он ожидал найти?
Он не мог отделаться от ощущения, что это он предал ее. Рассматривать обвинения Глории как реальные возможности казалось нелояльным, и все же, если хоть одно из них было правдой, он имел полное право...
Все рушится, подумал он, все.
Уравновешивая множество эмоций, Гарри спустился вниз и, вооружившись еще одной чашкой кофе, решил улечься на время, которое наверняка будет еще одним долгим вечером. Если Келли перезвонит, он разберется с ней тогда, но здесь была общая картина, которую он не мог игнорировать. Пора было задраивать люки и готовиться к еще одной ночи. Только на этот раз он будет контролировать ситуацию. Он будет бодрствовать не как беспомощная жертва, а потому что сам так решил, решив встретиться с темнотой и всеми ее тайнами. Истощение и болезнь ослабляли его тело и разум с каждым мгновением, а страх внутри него продолжал расти, необъяснимо увеличиваясь и принимая форму вокруг него, как плотоядный организм, которым он был. Но Гарри отказывался быть сломленным.