Наследница чужой жизни (СИ)

Михаил почувствовал, как его словно камнем, придавили к скамейке. Дышать стало ещё труднее, а мозг вместо того, чтобы собрать пазл из кусочков, подкидывал картинки, как они с Аллой занимались любовью, как она сидела с бокалом в его голубой рубашке за барной стойкой. Слёзы в её глазах, когда его любимая говорила о сестре. Она выглядела такой искренней, это не могло быть игрой. Мужчина спрятал лицо в ладонях, облокотившись на колени.
- Михаил? – Лена тронула его за плечо. Он дёрнулся. Поднял глаза. Отчего-то хотелось прогнать эту женщину со скамейки, а ещё лучше засунуть слова ей обратно в рот. – Мне нужно идти, - женщина сунула ему визитку. – Если захотите, звоните.
Михаил взял визитку. Некоторое время смотрел в спину женщину. «Убирайся!» – сказал он ей вслед, снова обхватив голову руками.
Кто же ты, Алла?
Телефон зазвонил в тот момент, когда Михаил выяснил из интернета, что актёришка закончил первый курс МГИМО и, по всей видимости, учился с Аллой из девяностых. Это было единственное, что совпадало в этой истории. Ещё странным образом совпадали имена. Допустим, она могла назваться Аллой, чтобы войти в доверие к пожилому физику. Телефон зазвонил снова.
- Ты подъехал? Мы сейчас спустимся, - голос Аллы звучал не так, как она обычно с ним разговаривала.
- Нет! Я сам поднимусь. Какая квартира?
Алла помедлила.
- Пятнадцатый этаж. Квартира сто пятьдесят три. Наберёшь на домофоне этот номер.
Михаил рванулся к подъезду, чуть не сбив старушку, которая шла с палочкой. Надавил кнопку звонка, чувствуя, что еле держится на ногах. Эта история высосала из него всё счастье. Он давно не чувствовал себя так хреново. Эх, Алла. Как ты могла? Я верил тебе. Был готов на преступление. Только бы ты была счастлива.
Алла открыла дверь. Он прошёлся глазами по всей ней, охватывая чёрные туфли-лодочки, чёрное платье. Он и не подозревал, что рыжим так идёт чёрный цвет.
- Заходи, - Алла потянулась к нему, закрывая дверь. Прижалась. Коснулась губ. Он почувствовал, как всё его тело, откликнулось ей навстречу. Захотелось сжать её в объятиях так, чтобы хрустнули косточки. Откуда-то в голову полезли мысли: оставь всё, как есть, люби, пользуйся.
Он взглянул ей в глаза и заметил, что они красные. Видимо, плакала. Послышались шаги. В коридоре появился Сорокин. Протянул руку.
- Здравствуйте!
Михаил пожал её через паузу. Вяленькое рукопожатие. Пахнуло алкоголем. Он посмотрел на лицо. Да, годы никого не щадят. Актёришка всё ещё был смазливо-красивым, хотя и потасканным приключениями и побитый жизнью. Михаил прошёл на кухню, вбирая в себя обстановку. Два бокала. Один полупустой. Открытая бутылка коньяка. Холодильник ЗИЛ. Обои в мелкий цветочек. Старые стулья и круглый стол. Алла возникла на пороге.
- Сварить кофе?
Михаил посмотрел на бокалы.
- Который из них твой?
- Тот, в котором осталось шампанское.
Михаил взял бокал и допил. Подошёл к ней, взял её лицо в ладони.
- Я узнаю теперь все твои мысли.
Алла выдержала взгляд. Он отпустил её.
- Покажи мне квартиру.
- Зачем? Тут всё старое после отца. Мы недавно живём вместе. То есть жили. Месяц назад отца не стало. Не хочу ничего здесь менять.
Михаил кивнул. Это совпадало с тем, что говорила риэлторша. И снова в глазах Аллы эта неподдельная скорбь. Они прошли в кабинет. Алла кивнула на кресло.
- Вот здесь я сижу в кресле и разбираюсь с тем, что мне оставил отец.
Михаил посмотрел в окно на плывущие теплоходы. Риэлторша права: квартира стоит безумных денег.
- Покажи мне комнату, где она сделала это.
Алла взяла его за руку и повела за собой. Комнатка казалась меньше из-за высоких потолков. Полированный письменный стол восьмидесятых годов. На столе учебник по французскому. Узкая девичья кровать у стены аккуратно заправлена покрывалом в цветочек.
- И как твоя сестра это сделала? – спросил Михаил.
- Сейчас покажу.
Раздался смех. Оба вздрогнули. В дверях стоял Сорокин с рюмкой коньяка.
- У неё никогда не было сестры! – провозгласил он, выпивая половину рюмки. – Если кто и выбросился из окна, то это она сама. Потому что, - он покачнувшись, подошёл к Михаилу. – Она знает всё, как та Алла. Но Алла покончила с собой. А кто это, я не знаю?! – он хохотнул. – С ума можно сойти от этого. Мистика.
 
К картине добавился ещё пазл. У Михаила зашумело в голове. Он подозревал: сестры не было. Из-за близких так не переживают. Так переживают только из-за себя.
Алла встала на табуретку и перешла на стол. Теперь она была выше их. Посмотрела на мужчин, чувствуя странное желание, зовущее вниз. Открыла окно. Ворвались звуки улицы: шум от машин, гудки нетерпеливых водителей.
Алла чувствовала, что выдохлась. Сегодня её сдули, словно шарик. Ну или она сама себя сдула. Сорокин умудрился даже здесь всё напортить. Выставил лгуньей. Теперь Михаил её не простит. Месть закончилась, так и не начавшись. Алла распахнула окно шире. Жаль, что нельзя сделать это второй раз. Она оглянулась на мужчин. Они стояли, словно приросшие к полу.
- Алла, - хрипло сказал Михаил. – Ты не можешь сделать это!
- Почему? – она улыбнулась, несмотря на слёзы, стоящие в глазах.
- Дай мне руку и я скажу, - он сделал шаг навстречу.
- Скажи оттуда, где стоишь. Я не люблю, когда меня разводят.
- Представь, что я тоже, - фыркнул Михаил. – Но тебе удалось это сделать.
- Я не могла сказать правду.
- Я это понимаю лучше, чем ты думаешь.
- Это вряд ли, - Алла упрямо мотнула головой. – Ты сразу стал бы считать меня сумасшедшей.
Михаил улыбнулся.
- Почему наши истории не могут быть похожи, как похожи мы с тобой? – Михаил протянул к ней руки. - Давай же, иди ко мне.
Алла села на корточки. Михаил подошёл ближе и обнял её.
- Мне всё равно кто ты. Мне важно какая ты.
- Мне тоже всё равно кто ты, - прошептала она.
Губы Михаила нашли её губы, руки крепче обхватили за талию. Так, не прекращая поцелуя, он поставил её на пол.
- Ну, мы так не договаривались! – раздался возмущённый голос Сорокина. – Я, чёрт возьми, сам собирался её поцеловать. Ни одна баба не нравилась мне, как этот призрак.
Михаил так резко отпустил Аллу, что она еле устояла на ногах. Одним прыжком дотянулся до Сорокина и схватил его за грудки.
- Ты никогда не дотронешься до неё! Слышишь?! Никогда!
- Да ладно. Ладно. Ты что?! Отпусти!
Алла прислонилась к столу, наблюдая за мужчинами. По сравнению с Михаилом, Сорокин выглядел червяком. В его глазах метался страх.
- Мефисто, отпусти его, – попросила она.
Михаил разжал руки и скомандовал:
- Поехали! Сделаю из тебя красавца.
- И как я теперь могу доверять тебе?! – заканючил Сорокин, поправляя рубашку. – Ты чуть душу из меня не вытряс. Я думал, ты хирург.
Михаил усмехнулся.
- Я и есть хирург. Самый лучший. У меня запись на год вперёд. И я сделаю так, что ты будешь выглядеть потрясающе. Ты всех потрясёшь! Обещаю.
Алла заметила, что глаза у Михаила сверкнули недобрым огнём и ещё больше потемнели. Настоящий Мефисто, подумала она с уважением.
Сорокин, покачиваясь, вышел из комнаты.
Алла подошла к Михаилу и обняла его за шею.
- Ты знаешь, я поняла одну вещь. Я не хочу больше мстить.
- Значит, ты простила это ничтожество?
- Не простила и вряд ли прощу, - Алла опустила руки и снова посмотрела на окно. - Прощать не в моём характере. Но я не хочу, чтобы ты делал из него Гуинплена. Он слишком жалок.
Глаза Михаила опять сверкнули, а руки сжались в кулаки, но Алла не смотрела на него. Она так устала, что хотела бы остаться одна. Свернуться калачиком в папином кресле и смотреть на проплывающие теплоходы. Выпить в одиночестве рюмочку коньяку…
Появился Сорокин. Похоже, он опять приложился к рюмке. Глаза у него были красные, лицо перекосилось. От рубашки оторвалась пуговица. Другая висела на нитке, но, похоже, Сорокин достиг стадии, когда наплевать, как выглядишь.