Наследница чужой жизни (СИ)

- Конечно, иди, - нахмурился барон Павлищев.
Елена подхватила Алису под руку.
- Мне надо столько всего тебе рассказать, ты не представляешь?! – Елена быстро затараторила, как они утомились от бесконечных визитов.
- Надеюсь, ты счастлива? – перебила её Алиса, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы их не слышали.
Елена остановилась и взяла Алису за руки.
- Ты не представляешь, что ты для меня сделала?! Я так счастлива, что не могу спать по ночам. Лежу, смотрю на Петю и радуюсь, что он мой муж. Это лучшее, что ты сделала в своей жизни, Лизон.
- Я рада, - улыбнулась Алиса, глядя в счастливое лицо подруги. Наверно, она не придумала бессонницу, потому что под глазами у неё были тёмные круги, но сами глаза светились.
- И мы так прекрасно ладим между собой. Можно сказать: мысли друг друга читаем. Вот вчера я только подумала, что нам нужно съездить с визитом к Вознесенским, а Петя тут же это сказал. А позавчера мы полночи не могли уснуть, вспоминали наши детские забавы и так смеялись, что старый барон нам даже в стенку постучал. Его спальня находится рядом с нашей, но это временно. Мне не понравилась отделка той спальни, которую приготовили для… - Елена запнулась, но тут же выкрутилась: - Я распорядилась, чтобы её перекрасили.
- Наверно, это прекрасно выйти замуж за друга детства, - сказала Алиса.
- А я ещё не собиралась идти на твою свадьбу. Хотела сказаться больной, но маменька меня уговорила. Сказала, что не надо давать повод для сплетен. Представляешь?! А если бы я не пошла?!
- Я думаю, вы всё равно были бы вместе с Петром, - сказала Алиса. – Ты не жалеешь, что у тебя не было свадьбы? Хотя, знаешь, эти приготовления так утомительны, - Алиса вспомнила бесконечные визиты и примерки.
- Вовсе нет. Но мы всё говорим обо мне. А как ты? Во всех гостиных только и разговоров, что о тебе. Ты опять всех удивила. Откуда ты знаешь графа Ракитина?
- Мы были давно знакомы, - сказала Алиса. – Я расскажу тебе в другой раз. Мне кажется, наши мужья уже без нас соскучились, - Алиса увидела, что Стас и Пётр направились в их сторону.
- Да, мы опаздываем на обед. Лизон, мы принимаем по четвергам. Буду рада вас видеть. А ты знаешь, что мы подвозили графа Ракитина с тётушкой на твою свадьбу? Я тогда ещё не знала, что ему суждено стать добрым рыцарем, который вернёт мне любимого. 
- Конечно, знаю, - соврала Алиса, уверенная в том, что Стас опять не успел ей об этом рассказать. Им всё время не хватало времени, чтобы обо всём поговорить. Они так редко оставались одни.
Молодые женщины прикоснулись щёчками друг к другу. Алиса подумала, что это была самая сердечная их встреча.
- Как всё-таки чудесно всё устроилось, - сказала Алиса Стасу. – Графиня Вострикова, то есть уже Павлищева, совершенно счастлива, и мы теперь можем оставаться подругами. А как тебе Пётр?
- Для мужчины, у которого из-под венца увели невесту, подсунув другую, он держался достаточно неплохо. Но я бы не назвал его счастливым. Мне показалось, что он поглядывал в твою сторону.
- Тебе это только показалось, мой милый ревнивец. Лена Вострикова будет ему гораздо лучшей женой. А между прочим, маменька собиралась тебя познакомить с ней, как с потенциальной невестой.
- Она совершенно не в моём вкусе, - засмеялся Стас, но тут же стал серьёзным. – Пётр рассказал новости с фронта. Третья атака на Плевну оказалась неудачной. Румыны после того, как к ним присоединилась русская армия взяли Гринвицкий редут. Войска Скобелева захватили третий гребень Зелёных гор и пытались его удержать. Бой не стихал всю ночь, но турки под руководством Османа-паши всё-таки выбили наших оттуда. И это при том, что турок было в два раза меньше, чем нас.
Упоминание о войне согнало улыбку с лица Алисы, и она стала серьёзной. Время, которое им оставалось провести вместе, таяло. Приближающийся отъезд не мог её не беспокоить. Она сомневалась в себе, сможет ли она выдержать тяготы войны. Хватит ли у неё мужества вытаскивать раненых под обстрелами. И была ещё одна вещь, которой она боялась больше всего: что, если турки захватят её в плен?
 
Словно почувствовав, Стас наклонился к ней:
- Может, ты останешься в Петербурге?
- Нет! - Алиса упрямо вздёрнула подбородок. Ей вспомнилась печальная комната графини Палехской. – Мы должны быть вместе, помнишь? Я справлюсь! Я уже участвовала в восстании декабристов.
Стас нежно посмотрел на неё:
- Тогда ты была старше. А сейчас ты совсем малышка.
- Зато какой у меня опыт за плечами, - сказала Алиса. – Больше всего для становления характера мне дала эпоха декабристов. У каждого из них была прекрасная душа. На них хотелось походить несмотря на то, что я человек из нового времени, должна была стать выше из-за эволюции. Умнее. Мудрее. Благороднее. А ничего этого не произошло.
Стас быстро взглянул на спутницу. В его глазах промелькнуло удивление, смешанное с восхищением.
- Послушай, а я ведь даже не задумывался, что вместо того, чтобы развить наши души, любить родину, быть готовым пожертвовать собой ради идеи спасти мир, мы превратились в людишек, которые каждый день ходят на работу, смотрят телевизор и проводят кучу времени в сетях, запутываясь ложными ценностями.
- О, сети это отдельная тема. И правильное слово. Нас в них запутали. Нет! – Алиса остановилась. – Давай будем честными сами с собой хотя бы здесь. Мы сами позволили подменить настоящие ценности ложными. Как же я рада, что получила такой опыт!
- Кто-то собирался вернуться в наше время, не так ли? – спросил Стас, всё ещё глядя в раскрасневшееся лицо жены, на её выбившиеся из-под шляпки кудряшки, словно выражающие непокорность.
Алиса хоть и слышала вопрос, но была так погружена в размышления, что боялась потерять важную нить. Да, она собиралась вернуться, но в этом есть смысл, только если она попытается изменить мир. Но что для этого нужно сделать? Алиса оглянулась, пытаясь найти ответ в окружающей обстановке. Этот мир стал другим, чем когда она жила в теле Мари. Он изменился, но души людей всё ещё излучали благородство. Даже император Александр II, сын того самого Николая I, которого Алиса умоляла не стрелять по декабристам, превзошёл своего отца величием души хотя бы в том, что объявил амнистию декабристам и сделал то, чего они добивались: отменил крепостное право. Его называли освободителем. Алиса помнила это ещё из истории.
Часы на башне Адмиралтейства пробили два часа, и Стас потянул Алису к выходу. Тётушка просила вернуться к обеду и ему не хотелось её огорчать. Оказавшись на месте её горячо любимого племянника, Стас почувствовал, что её отношение передалось ему. Конечно, за время отпуска он ещё не успел полюбить графиню Палехскую, но успел привязаться.
Алиса немного ускорила шаг.
- Да, я знаю, пора возвращаться и нельзя нарушать приличия. Да и Семён, наверно, заждался.
Они уселись в карету, сцепили руки, стараясь держаться на приличном расстоянии.
- И если продолжить наш разговор о русской душе и благородстве, то ведь сам государь пожелал находиться со своей армией, чтобы поддержать её. В июле месяце он перебрался с румынского берега на болгарский и теперь под Плевной вместе с Великим князем.
- Я думала об этом, - сказала Алиса, поворачиваясь к Стасу. – И, если мы будем там, значит, у нас будет шанс увидеть императора.
- И, возможно, моя милая жёнушка опять будет пытаться повлиять на какое-нибудь неправильное решение царя.
- Не исключаю такую возможность, - вздёрнула носик Алиса.
Когда они прибыли в особняк, всё ещё возбуждённые разговором, Алиса подошла к Стасу, который приглаживал перед зеркалом волосы.
- Ты знаешь, я поняла, чему я должна научиться и что взять с собой из прошлого.
Стас повернулся к ней, обхватив за тонкую талию.
- И что же это?
- Благородство, Стас. В наш век мы утратили благородство. А это худшая из потерь для души. И я теперь рада, что еду на войну и совсем не боюсь.