Keeping 13 (ЛП)
Джонни нахмурился в замешательстве. — За что?
— За правильные вопросы.
— Э-э, никаких проблем?
Тогда в моей голове ожил вопрос, который мучил меня несколько дней. Перекатившись на бок, я снова взяла его за руку, пытаясь набраться смелости задать этот вопрос. — Могу я задать тебе еще один вопрос? — Я слышала дрожь в своем голосе, но заставила себя не отступать.
— Конечно. — Я услышала, как он зевнул у меня за спиной, почувствовала тепло его дыхания на своей шее, когда он крепче обнял меня, прижимаясь к моей спине. — Спрашивай прямо сейчас.
Вот оно… — Почему я тебе нравлюсь?
Джонни за моей спиной напрягся. — Почему… что?
— Я. - добавила я, мой голос был едва громче шепота. — Почему?
Мне нужно было знать. Я не хотела, чтобы он думал, что я занимаюсь благотворительностью, или, что еще хуже, был со мной, потому что ему было жаль меня. От этой перспективы у меня во рту остался кислый привкус.
— Это… — Его слова оборвались, и он выскользнул из-за моей спины, принимая сидячее положение на диване. — Ты серьезно?
Я кивнула, жалея, что говорю несерьезно, больше всего на свете желая обратить это в шутку, но зная, что никогда не смогу, потому что ответ был слишком важен для меня. — Да. Поднявшись на колени, я повернулась к нему лицом и сказала: — Мне нужно знать.
— Ты мне не просто нравишься, я, блядь… — покачав головой, Джонни потер подбородок, прежде чем снова посмотреть на меня. — Шэннон, я люблю тебя.
У меня перехватило дыхание. — Ты любишь меня?
Он медленно кивнул, его голубые глаза встретились с моими. — Чертовски сильно.
— Неужели?
— Действительно, — подтвердил он. — И я бы попросил твоего разрешения, но я даже не спросил своего.
— О… — Я неуверенно выдохнула и кивнула. — Хорошо.
Джонни выгнул бровь. — Хорошо?
— Я просто… я подумала, что ты был под кайфом, когда сказал это той ночью, — выпалила я, придвигаясь ближе, пока мои колени не коснулись его обнаженного бедра. — Я не думала, что ты это серьезно.
— Я определенно был под кайфом в ту ночь, — согласился он, поворачиваясь ко мне лицом. — И я определенно имел это в виду в ту ночь.
Мое сердце бешено заколотилось. — Ты это сделал?
— Я люблю тебя, — он пошел напролом и потряс мой мир, сказав это снова. — Настоящее время — то есть я имею в виду это сейчас. И, может быть, мне не следовало этого говорить — может быть, я все порчу, говоря тебе это, когда ты занята своими семейными делами, но это правда. — Он беспомощно пожал плечами. — Я влюблен в тебя. Думаю, я был таким уже некоторое время — чертовски долгое время, если быть до конца честным. — Прерывисто выдохнув, он добавил: — И это пугает меня до чертиков больше, чем мысль о том, что я не попаду в U20. Ты пугаешь меня больше, чем кто-либо, с кем я когда-либо сталкивался на поле.
— Вау. — Я прерывисто вздохнула. — Не могу поверить, что ты только что все это сказал.
— Я знаю. — Он выглядел немного больным, когда сказал: — Подло, да?
— Я люблю тебя в ответ, — выпалила я, чувствуя, как волна тепла разливается по моему телу. — Чертовски сильно, — добавила я, возвращая ему его слова.
— Да? — У Джонни была захватывающая дух улыбка с ямочками на щеках, и от нее у меня весь воздух вышел из легких. — Правда?
Я торжественно кивнула. — Это правда.
Все еще улыбаясь, он покачал головой, словно пытаясь прояснить свои мысли, и сказал: — И возвращаясь к твоему предыдущему вопросу, ты мне нравишься, потому что ты — это ты, Шэннон. Я никогда не встречал другой такой девушки, как ты.
Я сморщила нос. — Ты имеешь в виду другую девушку, такую же облажавшуюся, как я.
— Нет, я имею в виду такую же добрую, заботливую, заслуживающую доверия и преданную девушку, как ты, — хрипло возразил он. — И красивую? Господи Иисусе, ты так чертовски красива, что на тебя больно смотреть. Я никогда в жизни не видел ничего подобного тебе.
Мне захотелось раствориться в диване. — Джонни…
— Нет, нет, просто дай мне высказаться, пока я не потерял самообладание, ладно? — он поспешил сказать взволнованно.
Я захлопнула рот и кивнула.
Сделав еще один прерывистый вдох, Джонни продолжил: — Как будто ты видишь меня, а я вижу тебя. Господи, я думаю, ты раскусила меня в тот самый первый день на поле в школе, потому что с тех пор я совершенно точно не был прежним, Шэннон. Тебе насрать на регби. Тебя это никогда не смущало, и это сбивало меня с толку, потому что я к этому не привык. Я не привык к тому, что кто — то хочет меня ради… ну, меня самого — но ты хотела. И ты нашла время, чтобы заметить меня. Увидеть то, чего не видел никто другой — то, в чем я не хотел признаваться самому себе. — Он провел рукой по волосам и ссутулился, его широкие плечи опустились. — И я был напуган, Шэннон. Я так чертовски боялся своих чувств к тебе. Я все еще боюсь. Ты пугаешь меня до чертиков — по причинам, в которых я до сих пор не совсем уверен, потому что, честно говоря, я ни хрена не понимаю, что здесь происходит. Моя голова раскалывается на части, и я так далеко вышел из своей зоны комфорта, что чувствую, будто балансирую на тонком льду, но я знаю, что нет другого человека, ради которого я бы охотно пожертвовал собой так, как сделал это с тобой. — Он беспомощно пожал плечами. — Как я делаю прямо сейчас.
— Джонни, я… — Я открыла рот, чтобы что-то сказать, что угодно, но не смогла произнести ни слова. Я чувствовала, что тону в своих чувствах. Я знала, что тону в нем. — Я…
— И я знаю, о чем ты думаешь, — добавил он взволнованно. — Ты думаешь, я остаюсь здесь из-за твоего отца. Ты думаешь, мне тебя жаль.
У меня перехватило дыхание. — Нет.
— Ты маленькая лгунья. — Наклонившись ближе, он обхватил мою щеку своей большой ладонью и прижался своим лбом к моему. — Я могу читать тебя, как книгу.
— Да, — признала я. — Вроде того.
— Ну, ты ошибаешься. — Его дыхание овевало мое лицо, когда он говорил, заставляя меня чувствовать головокружение. — Я хочу тебя, потому что ты сводишь меня с ума. И да, я не собираюсь лгать, мне жаль тебя, — хрипло добавил он. — Я был бы бессердечным ублюдком, если бы не сделал этого, но это не имеет никакого отношения к тому, почему я хочу быть с тобой. Я остаюсь здесь, потому что ты мне нужна.
Мое сердце билось так быстро, что я боялась, что оно разорвется. — Я тебе нужна?
— Ты думаешь, что все наоборот, но это не так, — сказал он мне. — Ты мне тоже нужна, потому что ты успокаиваешь что-то внутри меня. Ты заставляешь меня чувствовать себя хорошо. Как будто я не обязан… — его голос на мгновение затих, поскольку он явно обдумывал то, что пытался сказать. — Ты заставляешь меня чувствовать, что меня достаточно таким, какой я есть, — наконец признался он. — Как будто, если я зайду дальше всего, если я не попаду в команду, тогда все в порядке.
— Тебя достаточно, — выдохнула я, обвивая рукой его шею. — Так же, как и сейчас. — Отчаянно желая утешить его, я перекинула через него ногу и забралась к нему на колени, зная, что не должна этого делать, он все еще исцелялся, но у меня не хватало самоконтроля остановиться. — Ты такой хороший, — сказала я ему, запуская пальцы в его волосы и притягивая его ближе к себе. — Ты такой хороший человек, Джонни Кавана, и ты даже не знаешь этого. Ты не видишь, как мало регби имеет общего с тем, насколько ты особенный. Но я знаю. Я вижу это и я знаю.
— Видишь? — Он сжал руки на моих бедрах и прерывисто выдохнул. — Ты говоришь это, и я тебе верю.
— Потому что это правда, — выдавила я, тяжело и быстро дыша. — Я просто… Боже, ты даже не представляешь, насколько ты прекрасен.
— Что тебе нужно от меня, Шэннон? — прохрипел он хриплым голосом. — Я дам тебе все, что тебе нужно, детка. — Покачав головой, он застонал, как от боли. — Я просто…Я хочу сделать тебя счастливой.
— Ты, — прошептала я. — Весь ты.