Keeping 13 (ЛП)

Взгляд моего брата метнулся от меня к Джонни, а затем обратно ко мне, прежде чем он резко выдохнул. — Это папа.
Я напряглась, чувствуя, как каждый мускул в моем теле напрягся, пока я ждала, когда Даррен подтвердит то, о чем я знала в глубине души.
— Сегодня его выпустили из Брикли-Хауса, Шэннон, — объявил Даррен хриплым от эмоций голосом. — Он вернулся в Баллилаггин.
Воздух сдавленным порывом покинул мои легкие, и на его место хлынул поток боли, огорчения, страха и паранойи. Это никогда не закончится. Это никогда не закончится. Джоуи был прав. Он всегда был прав. Папа вернется, и когда он вернется, он заставит меня заплатить…
Затем в мою руку скользнула большая рука; теплая, сильная и короткая, что вызвало во мне панические мысли. Дрожа, я посмотрела вниз на наши соединенные руки, а затем на Джонни. Он стоял прямо рядом со мной — большой и сильный, и так близко, что я могла чувствовать тепло, исходящее от его тела. Его присутствие в этот момент было глубоко успокаивающим. — Что это значит? — он задал вопрос, который у меня не выходил из горла. — Для твоей семьи? — Он грубо откашлялся. — Для Шэннон?
— Без обид, Джонни, но это личное дело, — ответил Даррен, бросив на него острый взгляд.
— Без обид, Даррен, но мне насрать, — парировал Джонни, не сбиваясь с ритма. — Нравится тебе это или нет, я ее парень, и если она в опасности, я хочу знать об этом. — Ощетинившись, он добавил: — Я могу помочь.
— Мне не нужна твоя помощь, — ответил Даррен усталым тоном. — Но мне действительно нужно, чтобы ты вернулась домой, — добавил он, переключая свое внимание на меня. — Мама на взводе, и нам всем нужно поговорить о том, что мы будем делать дальше как семья.
— Джоуи дома? — Спросила я, внимательно наблюдая за ним.
Даррен тяжело вздохнул. — Я не знаю, где он.
— Что значит, ты не знаешь? — Выдавила я. — Где он, Даррен?
— Тадхг не слишком хорошо воспринял новость об отце и сбежал, — пробормотал он, ущипнув себя за переносицу. — Джоуи пытается найти его. — Проведя рукой по своим темным волосам, он еще раз страдальчески вздохнул, прежде чем указать на книги на кофейном столике. — Ты можешь собрать свои вещи, чтобы мы могли уйти? Я оставил Шона, Олли и маму дома.
— Я не думаю, что ей следует возвращаться домой, — поспешил сказать Джонни.
Даррен бросил на него острый взгляд. — Что, прости?
— Я сказал, что не думаю, что ей следует возвращаться домой, — спокойно повторил Джонни. — Она может остаться здесь, со мной. Твой отец не знает, где мой дом.
— Она возвращается домой, — натянуто ответил Даррен. — Сейчас.
— Я не понимаю, почему она должна… — начал спорить Джонни, но Даррен оборвал его.
— Тебе нужно отвалить, — предупредил мой брат. — Серьезно.
— Все в порядке, — неохотно сказала я, желая сделать что угодно на свете, только не возвращаться на террасу Элка, но зная, что у меня нет выбора. — Я пойду. — Плечи поникли, я отпустила руку Джонни и сгребла со стола последние свои вещи. Слезы наполнили мои глаза, из-за чего было невозможно разглядеть, как открывается мой пенал, когда я пыталась засунуть туда все свои ручки и линейку. — Просто дай мне минутку.
— Я подожду тебя в машине.
Я натянуто кивнула, стоя к нему спиной, пока собирала свои вещи. — Хорошо.
Дверь гостиной со щелчком закрылась, и Джонни оказался рядом со мной. — Поговори со мной.
Я покачала головой и бросила пенал на кофейный столик. Дрожа, я запустила руки в волосы, делая глубокие, медленные вдохи, отчаянно пытаясь держать свои эмоции под контролем. — Я… — Захлопнув рот, я обошла его и подошла к окну. — Я… — Я снова покачала головой, резко втянув воздух.
— Шэннон, давай, — позвал он, следуя за мной. — Скажи мне свои слова.
— Я думаю… — замолчав, я опустила голову и вцепилась в подоконник, — я сейчас заплачу.
— Все в порядке, — сказал мне Джонни, стоя так близко позади меня, что я чувствовала прикосновение его бедра к своему. — Плакать — это нормально.
— Я не хочу снова делать это в твоем присутствии. — Прерывисто выдохнув, я зажмурила глаза и выдавила: — Я не хочу, чтобы ты все время видел, как я распадаюсь на части.
 
— Ну, у тебя нет выбора, — ответил он, разворачивая меня и притягивая в свои объятия. — Потому что я тебя не оставлю.
Покачав головой, я закрыла глаза и прошептала: — Джонни, я не могу…
— Я никуда не уйду, — сказал он, крепче прижимая меня к себе.
Я попробовал еще раз. — Ты не можешь…
— Я никуда не собираюсь уходить, Шэннон.
— Тебе не нужно…
— Я с тобой. Всеми вами. Каждой частью. Хорошими и плохими. Я остаюсь. Так что не скрывай от меня эту часть.
Я оставалась неподвижной самое долгое мгновение. Его это не смутило, потому что он не отпустил меня. Он просто держал меня там, отказываясь отпускать, отказываясь оставить меня в покое.
И когда я сдалась? Когда я, наконец, сдалась? Это было из-за него. Я сломалась. Я совершенно потеряла самообладание прямо там, в гостиной Джонни.
Я не хотела заводить разговор.
Мне просто хотелось заплакать.
Джонни, казалось, почувствовал это, потому что не задал мне никаких вопросов. Он не сказал ни слова. Вместо этого он продолжал обнимать мое тело, прижимая меня к себе, в то время как моя жизнь рушилась вокруг меня.
  
47
 
ПОМОГИ ЕЙ
ДЖОННИ
Я не мог заснуть. Мой мозг был в состоянии повышенной готовности, и каждая мышца в моем теле была напряжена. Каждый раз, когда я закрывал глаза и пытался заснуть, меня бомбардировали мысленные образы Шэннон, лежащей на больничной койке, избитой и окровавленной.
Ее отца не было дома.
Он разгуливал свободным человеком.
В самом гребаном из всех мест.
Взбешенный, я повернулся на бок и попытался опустошить свой разум, но у меня ничего не получилось. Чувствуя себя растерянным, я сбросил с себя одеяло, съежившись, когда Сьюки застонала во сне. — Прости, детка, — прошептал я, крадучись пересекая комнату в темноте.
Выскользнув из своей комнаты, я включил свет на лестничной площадке и направилась в противоположный конец дома. Прошло, должно быть, по меньшей мере девять лет с тех пор, как я в последний раз проскальзывал в спальню родителей посреди ночи, но именно там я и оказался — в час ночи, черт возьми.
— Па? — Прошептал я, толкая его в плечо, когда возвышался над ним, чувствуя себя мерзким. — Па?
— Джонни? — Его голос был хриплым и хриплым со сна. — Что случилось?
— Мне нужно поговорить с тобой, — прошептал я, глядя на спящую маму и молясь, чтобы она продолжала спать. — Это важно.
— Иди обратно спать, сынок, — проворчал он, перекатываясь на бок и крепче прижимая к себе мою мать. — Небо не упадет, я обещаю.
Я закатил глаза, услышав последнюю часть. Чертова курица облизанная. — Па, мне действительно нужно с тобой поговорить.
Приподнявшись на локте, он уставился на меня с сонным выражением лица. — Правда?
Я кивнул. — Правда.
Громко зевнув, он сбросил с себя одеяло и встал. — Ладно, сынок, ставь чайник.
— Я сделаю это, — прошипел я, прикрывая глаза, — когда ты наденешь что-нибудь.
Спустя три часа и две чашки кофе мы все еще были на кухне. Мой отец сгорбился над стойкой в своих спортивных штанах, держа в руках чашку кофе, в то время как я расхаживал по комнате, как человек, накачанный кокаином. — Должен быть другой способ обойти это, — прошипел я, почесывая свой голый живот. — Он не может просто разгуливать на свободе после всего, через что он заставил их пройти.
— Семейное право — сложная штука, сынок, — ответил папа. — Каждый случай индивидуален.
— Этого недостаточно… — Схватив кофейник со стойки, я налил себе еще чашку и осушил ее в три глотка. — Черт возьми!
— Я тебя прерываю, — зевнул папа, протягивая руку и забирая у меня кофейник. — Иначе я никогда не лягу спать.