Микки-7
— Ты рисковал жизнью. Ты рисковал своей чертовой жизнью ради двухдневного пайка!
Самодовольная ухмылка линяет с лица моего товарища.
— Эй, — ворчит он, — полегче, приятель. Не нужно преувеличивать.
— Я преувеличиваю? Ты рисковал жизнью ради каких-то несчастных калорий, Берто! А ради меня ты на такой риск не пошел… черт бы тебя подрал.
У Берто отвисает челюсть. Он смотрит на меня. Я — на него.
Тут я понимаю, что, кажется, сболтнул лишнее, обмолвился о том, чего, по его представлению, никак не мог знать… или все-таки мог? Господи, я не в силах упомнить даже своего вранья, где уж мне уследить за ложью Берто!
— Микки, — произносит Берто. — Ты сейчас о чем?
Я беспомощно открываю и закрываю рот, как рыба, вытащенная из воды.
— Ты же только что из бака, — продолжает он. — Или я что-то путаю, Микки?
Я отворачиваюсь. Один из охранников уставился на нас.
— Да, Берто. Так и есть, ты же знаешь.
— Я считал, что знаю, — говорит Берто. — Но, должен признаться, ты меня удивил.
Я тыкаю вилкой в картофелину, кладу в рот и жую. Это первая твердая пища за два дня. Досадно, что я даже не могу по-настоящему ею насладиться.
В следующие пять секунд я пять раз решаю во всем признаться и столько же раз передумываю. Когда я снова смотрю на Берто, он медленно жует и рассматривает меня с прищуром. Я представляю, как говорю ему: «Я не умер. Ты бросил меня в той долбаной расщелине, но я не умер». А когда он откусывает очередной кусок кролика, мысленно добавляю: «Может, следовало предложить тебе двухдневный паек, чтобы ты за мной вернулся, а?» Я собираюсь с духом, чтобы вывалить ему все это, но тут охранник, наблюдавший за нами издалека, встает из-за стола и направляется к нам.
Этот парень мне смутно знаком. Его зовут Даррен. Для колониста он крупноват: ростом почти с Берто и на вид килограммов на десять тяжелее, с остриженными под машинку темными волосами и нелепой курчавой бородкой, пучком растущей только на подбородке. Он не дурак — дураков в экспедицию не брали, — но всегда поражал меня поведением, которое демонстрируют только очень глупые люди, стоит им обрести хоть немного власти. Он останавливается в двух шагах позади Берто, скрещивает руки на груди и наклоняет голову набок.
— Здравствуйте, джентльмены, — говорит Даррен. — Смотрю, вы сегодня наслаждаетесь нашими рационами?
Берто оборачивается, чтобы взглянуть на него, подносит ко рту кроличий окорок и нарочно медленно откусывает.
— Ага, — отвечает он с набитым ртом. — По полной программе.
Лицо Даррена искажается.
— Ты мерзавец, Гомес. Ты мог сегодня утром угробить и себя, и наш единственный рабочий флиттер.
Берто пожимает плечами, поворачивается ко мне и отгрызает еще кусок.
— Без меня флиттер в любом случае бесполезен. Нэша не летает на аппаратах без генератора гравитации. — Он прожевывает, глотает и вытирает рот рукавом. — И кстати, если тебя так сильно заботит сохранность имущества колонии, почему ты участвовал в ставках? Я бы не полетел, если бы вы на меня не поставили. — Он усмехается и заговорщицки подмигивает мне: — Впрочем, кого я обманываю? Конечно, полетел бы. Здесь скука смертная, а это был настоящий экстрим!
Экстрим. Кто бы сомневался. Я с такой силой стискиваю челюсть, что, кажется, у меня сейчас раскрошатся зубы. Даррен переводит взгляд на меня:
— А ты чего набычился, Барнс?
Я боюсь не совладать с голосом, поэтому молчу. Даррен хмуро сдвигает брови и делает полшага вперед.
— Я не шучу, — говорит он. — Если тебе есть что сказать, говори. Если нет, тогда сотри это выражение с лица.
— Отвали! — бросает Берто. — У Микки выдалась пара непростых дней.
— Да-да, — кивает Даррен. — Как же, наслышан. Вчера он позволил погибнуть двум нашим товарищам, а сегодня вырубился посреди боя и вынудил Чен спасать его задницу во второй раз за сутки. Сочувствую, чувак.
Берто аккуратно кладет кроличью кость на поднос и упирается обеими руками в стол. Он больше не ухмыляется.
— Отойди, Даррен.
— Отсоси, Гомес. Я только что съел на ужин поганую пасту из рециклера, и я не в настроении…
Тут он умолкает, потому что поступает крайне опрометчиво, пихнув Берто в затылок. Как я уже говорил, Даррен — крупный парень, охранник из службы безопасности. Наверняка он привык, что подобное поведение сходит ему с рук.
Но Берто, насколько мне известно, такого поведения никогда и никому не прощает.
Одним неуловимым движением он отталкивается от стола, крутнувшись на ноге, и одновременно, разворачиваясь как пружина, отталкивает скамейку, которая бьет Даррена по голеням.
Не случайно Берто так хорош в погболе. Для нескладного и долговязого парня, каким он кажется со стороны, двигается он нечеловечески быстро. Даррен не успевает даже поднять руки, а кулак Берто уже врезается в левую половину его лица и сбивает с ног.
В этот момент обычная школьная заварушка перерастает в бойню.
Я выскакиваю из-за стола. Даррен пытается встать на ноги. Ему удается подняться на одно колено, но Берто ставит ногу ему на плечо и пинает обратно. Не успевает он опустить ногу, как на него налетает другой охранник, ужинавший с Дарреном, и с разбегу толкает Берто лицом на столешницу. От удара стол проезжает по полу полметра и чуть не сносит меня, я едва успеваю отпрыгнуть назад. Берто пытается освободиться, но на нем повисают еще двое: первый пригибает его за шею, стараясь повалить на пол, второй выворачивает руки за спину. Я хватаю первого за плечо здоровой рукой, но тут кто-то третий дергает меня сзади за шкирку, отрывает от пола, с размаху швыряет лицом вниз, падает сверху и вжимает колено между лопаток. Последнее, что я чувствую, — зубцы электрошокера, прижатые к моему загривку.
* * *— Объяснитесь.
Я искоса смотрю на Берто. Он сверлит взглядом пятно на стене над головой Маршалла. После пяти секунд неловкого молчания я говорю:
— Произошло недоразумение, сэр.
Командор прикрывает глаза и с видимым усилием расслабляет челюсть. Когда он снова открывает глаза, они узкие, как бойницы.
— Недоразумение, — повторяет он. — Именно так вы бы охарактеризовали события этого дня, мистер Гомес?
— Нет, сэр, — отвечает Берто. — По-моему, все участники полностью отдавали себе отчет в происходящем.
— Ясно, — говорит Маршалл. — И что именно все так отчетливо понимали?
Берто с трудом сдерживается, чтобы не улыбнуться.
— В первую очередь участвовшие офицеры службы безопасности были расстроены тем, что изначально неверно оценили ситуацию, и один из них сорвался и решил выместить зло на ни в чем не повинном человеке: первом, кто подвернулся под горячую руку.
— Ясно, — кивает Маршалл. — Следовательно, мистер Дрейк напал на вас? Как же так вышло, что именно он попал в лазарет с трещиной в скуловой кости, тогда как вы, по-видимому, совершенно не пострадали?
Берто пожимает плечами.
— Я сказал, что он напал на меня. Я не сказал, что его нападение увенчалось успехом.
Маршалл еще больше хмурится и поворачивается ко мне:
— Вы согласны с тем, как Гомес характеризует инцидент, мистер Барнс?
— В общих чертах, — говорю я. — Даррен сам подошел к нам. Мы даже не смотрели в его сторону. Он явно был сильно расстроен, поскольку ему пришлось ужинать протеиновой пастой, и мне показалось, что он хочет затеять со мной ссору. Когда дело дошло до рукоприкладства, он, похоже, немного удивился, хотя чему тут удивляться. В конце концов, он первым поднял руку на Берто.
Лицо Маршалла искажает гримаса отвращения, как будто он наелся собачьего дерьма.
— Что ж, прекрасно. Я хотел бы наказать вас за это происшествие по всей строгости, тем более что вы попадаете ко мне в кабинет уже второй раз за последние сутки. Однако, к моему сожалению, запись с камер видеонаблюдения по большей части подтверждает ваш рассказ. Дрейк явно подошел к вам по собственному почину и как минимум дотронулся до Гомеса, прежде чем был нокаутирован. Честно говоря, я ожидал большего от нашей службы безопасности. — Командор не уточняет, имел ли он в виду рассудительность или лучшие навыки кулачного боя. Вместо этого он откидывается на спинку кресла и скрещивает руки на груди. — Только одно мне непонятно. Почему Дрейк ел протеиновую пасту из рециклера, а вы двое, можно сказать, пировали? Если мне не изменяет память, вчера я урезал рационы вам обоим, а охранникам сейчас полагается две тысячи килокалорий в день. — Он задумчиво гладит подбородок. — Но даже если забыть про пайки, с какой стати Дрейк набросился с обвинениями именно на вас?