ЛВ 2 (СИ)

А еще — маги нам, нечисти, прямые враги. И потому я сидела и думала — говорить, али не стоит? Ведь если сказать — ведьмаку уже не выбраться и тогда у магов будет преимущество. А не скажу… преимущество появится у Тиромира с Ингеборгом. И выбор мой должен бы был быть очевидным, все же ведьмак мне ближе, чем маги, но Агнехран был без слоя защиты, от того казался ближе и роднее, а еще вчера по ночи маги лешаков остановили. Остановили защищая нас, магам то лешаки и даром не сдались, а вот нам беду могли принести не малую.
И вздохнув, я сообщила нехотя:
— Если вы Тиромира не можете засечь, в то время как о разговоре нашем проведали, значит, конечную точку соединения прикрывает ведьмак.
С некоторым удивлением посмотрел на меня архимаг, устало покачала головой я, да и пояснила:
— Ведьмак — наполовину нечисть, наполовину нежить. Идет он по грани незримой, от того неживое чувствует, да магически одаренную нечисть выследить и убить способен. А еще ведьмак способен, даже находясь в магической темнице, использовать пограничное состояние и скрывать от магического поиска.
И потому ведьмака следует убить. Но даже в этом случае, своим последним желанием, он может скрыть от магического поиска, к примеру, Ингеборга с Тиромиром. И я собиралась сказать об этом, вот только архимаг перебил задумчивым:
— Усиление изолирующего заклинания?
Молча развела руками. Я не знала. Не знала что такое в принципе это изолирующее заклинание, и не ведала его возможностей.
— Объясни… те что это, и я постараюсь разобраться, — это было единственное, чем могла помочь.
И любой маг от такой «помощи» отмахнулся бы надменно, но этот был не таков.
— Сейчас.
Сказал кратко, притянул лист бумаги и принялся за работу. Схему чертил сосредоточенно, даже не заметил, как прядь выбилась и упала на его лицо, лишь головой дернул, да и продолжил, а я… у меня сердце замерло на миг, а потом забилось как сумасбродное от одного этого движения. Впрочем — сумасбродное оно и есть, сердце мое.
— Вопрос у меня к вам, лорд Агнехран, — произнесла я, перед самой собой оправдывая тот факт, что все еще продолжаю на мага пялиться.
— Слушаю, — кивнул архимаг, сосредоточенно работая над схемой.
Ну я помолчала пару секунд, с силами собираясь, а затем и спросила:
— Каково сейчас количество аспидов на континенте?
И дышать перестала.
А занятый схемой лорд, кратко и по-военному отрапортовал:
— Зарегистрировано сто семнадцать особей. Под подозрением еще более пяти сотен. Мы не так давно занялись…
И тут Агнехран умолк.
Затем очень медленно поднял голову и посмотрел на меня. Я все так же продолжала смотреть на него.
Наши взгляды встретились.
Я, оказывается, очень соскучилась по вот этому удивительному цвету глаз, темно-синему, вроде так и не выразительному, а запоминается почему-то, и потом глядишь в небо, а там все время какой-то не тот цвет, какой-то не такой. В общем, что-то давно дождя с грозой не было.
Улыбнулась неловко архимагу, повернув голову, посмотрела в окно. Значит установлено сто семнадцать особей… То есть на мой зов мог явиться не один аспид, а сто семнадцать. Даже если бы пришла треть — Гиблый яр мы отвоевали бы за день.
— Обидно, — прошептала я.
— Ты… о чем? — неожиданно напряженно вопросил маг.
— Об аспидах, — дождя, судя по погоде, в скором времени не предвидится, тем более с грозой. — Могли бы и откликнуться на зов.
Удивительно, вроде хорошую новость услышала — не повывелись… в смысле не повыродились еще аспиды в нашем мире, а с другой действительно обидно мне стало, как ведунье обидно, что воззвала к нечисти, а они взяли и не пришли.
— Среди аспидов мало достойных магов, — почему-то вступился за огненный народ архимаг. — В основном бытовая магия и, естественно, способности к перевоплощению, без них никого не выпускают из закрытых территорий.
Я вновь на него поглядела, да с нескрываемым недоумением, Агнехран улыбнулся мне краешком губ, и, вернувшись к схеме, продолжил:
— В основном аспиды не покидают исконных земель обитания, предусмотрительно дистанцируясь от человеческих поселений. Но те, кто сумел преодолеть испытания, некоторое время живут среди людей, иногда достигая весьма высоких должностей.
 
И он вернулся к схеме.
Умный, сразу видно. Умный, уверенный и упорный — такие маги добиваются многого, а дальше… Сила рождает власть, власть дает вседозволенность, вседозволенность порождает пороки и ослабление контроля. И… сколько еще раз я должна себе напомнить об этом, чтобы перестать видеть в данном маге того, кого в нем никогда не было?!
Или был, но где-то глубоко внутри, на уровне инстинктов и гордости. И от чего-то захотелось спросить кто он? Где родился? О чем в детстве мечтал, глядя в синее небо? Был ли счастливым, или рос одиноким, а к власти шел, стиснув зубы и не оглядываясь на потери? О многом хотелось спросить, но я не спрошу. Никогда не спрошу.
— О чем с Тиромиром разговор был? — вдруг задал вопрос архимаг.
И растерявшись, я почему-то даже сразу ответила:
— Я спросила о встрече давней, он ответил… — и на этом моя растерянность закончилась.
Поднял взгляд на меня Агнехран.
Непримиримо сложила руки на груди я.
— Видимо больше ничего не скажешь, — понял маг.
Понятливый.
— Что ж, перейдем к делу.
И Агнехран продемонстрировал мне схему, в которой было два встроенных круга, символ огня, символ воды, символ камня, символ воздуха. Вот воду, огонь, землю и воздух контур и блокировал. Их, да и только.
Я протянула руку, воспроизводя схему перед собой сияющим зелено-огненным рисунком, коснулась пальцем, вливая силу свою и та, минуя все преграды, потекла во все стороны.
— Понял. Сейчас исправлю.
И вернув лист на стол, архимаг стремительно начал дописывать символы, дорисовывать схемы и формулы.
И вдруг произнес, словно невзначай:
— Тиромир Мережский убежден, уверен и свято верит в то, что его возлюбленная в ночь перед свадьбой сбежала с его лучшим другом Кевином Ланнероном. Мне показалось, или магистр действительно в неведении по поводу причин твоего побега?
Я вновь молча сложила руки на груди. Отвечать не собираясь вовсе.
Маг мельком взглянул на меня, усмехнулся, дернул головой, прядь с глаз убирая, и быстро завершил рисунок.
Протянул, позволяя рассмотреть.
И все повторилось — я воспроизвела рисунок в пространстве перед собой, пустила ведьминскую силу и потекла та сила, да о препятствие ударилась! А где оно взялось то препятствие, мне и неведомо было. Но я ведьма, а у нас порой сила одно, а разум совсем другое. И пока мой разум понять не мог, в чем тут дело то, сила выход нашла, исподволь, минуя магические барьеры и стремясь на свободу. Ведьмы в целом всегда стремятся к свободе.
— Так, уловил где недоработка, — произнес Агнехран и вновь за работу взялся.
И вдруг там, у него, дверь распахнулась, вошел кто-то, да сказать ничего не успел:
— Вон! — не поднимая головы, приказал архимаг.
Но вошедший хоть и поколебавшись, все же робко сообщил:
— Мой лорд, к вам… ведьма.
Замер Агнехран, затем повернул голову и взглянул на визитера так, что я бы на месте того визитера бежала бы прочь сломя голову.
А пришлому магу на такое ума не хватило, от того затараторил он запинаясь:
— Ннне ваша ведьма, вашу, как полагается, мгновенно сопроводили бы, но это тоже ведьма и… она настаивает и…
Архимаг медленно сузил глаза. И взглянул так опасно, что даже настойчивому докладчику нехорошо стало. Тот заткнулся, да торопливо вышел и даже дверь закрыл осторожненько за собой.
Безмятежно вернулся Агнехран к работе своей, задумчиво сидела я, размышляя лишь об одном — кто ж та ведьма то?
 
— Утолить твое любопытство? — вдруг словно невзначай произнес маг.
— О нет, не стоит, перебьюсь. А ты поторопись, недосуг мне тут… сидеть с тобой.
Вскинув взгляд, улыбнулся мне Агнехран, да так улыбнулся, что сердце снова зашлось, а маг силу свою призвал.