Голод (СИ)

Я услышала, как в двери поворачивается ключ, и заколебалась. Но, все же, сделала шаг к двери.
- Прощай, женушка, - едко сказал Илья.
- Прощай.
Я вышла в открывшуюся дверь, не оборачиваясь.
Прав был Денис. Прав! Ничего хорошего из этой беседы не вышло. Только хуже себе сделала. Илья – он как демон, умеющий видеть червоточины в моей душе. По больному бил, по самому сокровенному, по тому, о чем я сама мысли отгоняла.
«Он не прав. Просто решил меня добить, - твердила я себе. – Денис никогда не станет делать то, что делал Илья. Он ненавидит его! И хотя бы из-за своей ненависти будет жить абсолютно иначе»
Я твердила это себе целый день как мантру. Твердила всю неделю, когда почувствовала, что Ильи уже нет. Ведь Денис на третий день, все же, сообщил мне, что я свободна, и мы можем пожениться.
Я согласилась. Но думала не о свадьбе, которая будет не скоро, а о словах Ильи. Ведь чем упорнее я убеждала себя в том, что он был не прав, тем явственнее видела обратное.
Я просто это видела, как Денис идет по той же дороге, по которой шел Илья. Идет к тому же финалу.
И вскоре случилось то, что окончательно меня в этом убедило.
  
ГЛАВА 28
 
ДЕНИС
- А твоей крови многие хотят, парень, - хмыкнул Молоток, окончательно к нам присоединившийся. – Хотя, я не удивлен.
- А я удивлен, - ответил.
Зеркала в ангаре, разумеется, нет. Зато есть биты со вбитыми гвоздями, и ставшие булавами. Ящики, накрытые газетами, а на них стволы, сигареты, и бутылки с водой.
- А чего ты удивляешься? Тебе хотят помочь выпилиться не из-за любви и верности дохлому Кравченко. Просто ты выскочка, - Молоток открыл бутылку, и начал лить мне воду на руки. На пол полились розовые струи, и кожу перестало стягивать от подсохшей крови. – Взялся из ниоткуда. Опять же, по телеку прославился – весь такой хороший, жизнью обиженный. И вдруг снял с теплого места Илью. Таких не любят.
Молоток прав. Я умею драться, убивать умею, иногда могу просчитать наперед свои шаги. Свои, но не чужие. И после того, как Кравченко пропал, а затем сдох, началось бля*ское веселье. Как там говорят? Свято место пусто не бывает? Я в этом убедился. Убрал Кравченко с денежного места, и спасибо, мальчик, свободен, уходи. Желательно, на тот свет. Гребаный бандитский Петербург. Девяностые нихера не в прошлом.
В офисах Кравченко мои люди, и Виктора. Бизнес захвачен. Кравченко официально числится в списках пропавших, но кто надо знает, что он уже труп. А перед тем, как сдохнуть, он сдал все каналы своего теневого бизнеса – явки, пароли. В какие вагоны загружают оружие, через какие порты оно идет в Сомали, Судан, и так далее. Кому и сколько нужно заплатить на границах. За оружие, за наркоту. И оффшоры свои сдал.
- Убил? – Молоток кивнул на подсобку.
- Да.
В очередной раз, блть. Слетелись твари, которым я, оказывается, мешаю. Кравченко предупреждал, что так будет. Кровью харкал, и смеялся, что меня пришьют те, кто его боялся. А я для них ноунэйм. Просто борзый парнишка, которому повезло, и которого нужно убрать, чтобы присвоить все то, что принадлежало Кравченко. И Сашу тоже.
- Я попрошу Сашу переписать все на меня, - сказал, вытирая руки. – Нельзя ее подставлять. Если со мной что-то случится, ее начнут трясти.
- Это не поможет. Если с тобой что-то случится, то ее в любом случае убьют. Даже если за ней никаких активов Кравченко не будет, - ответил Молоток. – Так что постарайся не сдохнуть, парень. Тебя ведь предупреждали, что если ты уберешь Илью, назад дороги не будет. Тебе постоянно нужно будет убирать тех, кто мешает и тех, кто потенциально опасен. И заниматься тем, чем занимался он.
Поставлять наркоту в нашу страну, и часть отправлять в Европу? В колонии большинство за наркотики и сидело. Ловили с дозой, вешали на них распространение, и прощай, свобода. И многие по тупости подсели. Знакомится с зажатым лохом симпатичная девушка, зовет на вечеринку, и предлагает попробовать. Бесплатно. И лох, чтобы лохом не казаться, соглашается. Это же просто попробовать, всего один раз. От одного раза ведь не подсаживаются! Симпатичная девушка потом уходит с горизонта, и ищет нового лоха. И клиентская база растет.
 
И поставки оружия в Африку – туда, где вечные гражданские войны. Морскими путями до Сомали, чтобы люди гибли сотнями… блть, все это теперь на мне.
- С наркотой я вязаться не стану!
- Станешь, куда денешься? – рассмеялся Молоток.
- Просто откажусь, - обрубил. – Это не для меня.
- Ты, кажется, не до конца понимаешь, Денис, - понизил он голос. – Все видели, что бывает от наркоты, но это бизнес.
- Не я, так кто-то другой. Главное, что не я.
- Хочешь новых покушений? Ты не бессмертный, тебе итак везло, но везение заканчивается. Поставщики будут недовольны тем, что придется искать нового покупателя, - начал перечислять Молоток. – Перевозчики тоже, как и чинуши, которые бабло получают за то, что глаза закрывают. Перекупщики, барыги… тебе не слезть. Придется делать то же, что делал Илья, если жить хочешь. Ты ведь хочешь жить?
Хочу ли я? Еще сильнее, чем раньше. Странно, но когда жизнь превращается в лютый пиз*ец, мне хочется не сдохнуть, а наоборот, полной грудью дышать. Вот только иногда странно, что все это со мной происходит. Да, подростком я был диковатым, и часто дрался, но редко какой мальчишка не дерется. Тренер всегда, на каждой тренировке говорил нам, чтобы мы не использовали свою силу против «гражданских», что убить можем ненароком. А мне было страшно представить, что я смогу лишить кого-то жизни.
Но потом я убил. Обороняясь, защищая суку Алису. И вины за собой не чувствовал. Но не думал, что способен спланировать убийство. Заранее знать, что иду убивать, пусть даже конченного отморозка. А ведь так и вышло в конце концов. Каждый гребаный день новое покушение, новые стрелки с теми, кого не устраивает то, что я занял место Кравченко. Каждое утро я просыпаюсь и знаю, что кого-нибудь убью, и, блть, привык. Мне похер стало.
- Ты домой, или в баре посидим?
- Домой, - ответил. – Саша волнуется, наверное.
Молоток скривился при упоминании Саши. Как обычно, блть.
- Полегче, брат.
- Она тебя угробит, Денис. Из-за нее ты подставишься рано или поздно, и сдохнешь. А нам придется мстить, ты это понимаешь?
- Она – не твоя забота. Саша ничего не знает, и ничего не узнает.
- Она будет тебя пилить, как и любая баба. У них всех нюх на то, что их не касается. Во все нос сунет, и будет ныть, чтобы ты прекратил, чтобы за ум взялся. И ты подставишься. Или… постой-ка, а может, ты и правда хочешь вернуться к той жизни, которая была раньше? Тебе все это не нравится?
- Может, и не нравится, - ответил. – Все, заканчивай. Парням скажи, чтобы жмурика из подсобки убрали, и кровь водой залили.
- Нет, стой, - хмыкнул Молоток. – Ты и правда хочешь всего этого лишиться?
Он кивнул на грязный ангар, но я понял, о чем он. Лишиться всего? Убийств, опасности быть убитым или посаженным, стресса, бабла. Жить нормальной жизнью, как человек, которых миллионы. И тем самым лишиться той свободы, которую обрел. Теперь у меня есть сила, есть власть над своей жизнью. Я могу защитить Сашу, себя, у меня есть деньги. Есть все, что нужно, чтобы забыть прошлое, в котором я был никем – просто парнем, которого можно посадить за то, в чем он не виноват и заставить делать то, чего он не хочет делать.
Хочу ли я лишиться всего?
- Нет, не хочу.
- Тогда перестань в себе копаться, парень, - хлопнул меня по плечу Молоток. – Это просто бизнес, а совесть, душа, и прочая ху*ня – все это для слабаков. Ты уже по уши в дерьме и крови, чистеньким не станешь. Но если продолжишь колебаться, то свои же кинут, никому слабак не нужен. Сейчас скидку делают по неопытности, но за силу уважают – тебе удалось снять Кравченко, и это дорогого стоит. Но… прекращай, если решение уже принято. И живи, блть, дальше.