Связанные (ЛП)

— Ладно, вечеринка окончена. Тай, нечего говорить гадости о Шейне. Он просто хотел предупредить меня, как друга. Я могла услышать то же самое от кого угодно.
— Да, просто так случилось, что это был парень, который, вероятно, хотел залезть к тебе в штаны с того момента, как встретил тебя.
Я закатываю глаза.
— Мы познакомились в третьем классе.
Тай выглядит на мгновение озадаченным, но Шейн не помогает.
— Убирайся к черту из моей комнаты, Уайлдер.
— Не раньше, чем ты признаешься Блэр, что ни хрена не знаешь о том, что я делал или делаю, в прошлом или настоящем.
Кулаки Шейна сжимаются. 
— Убирайся. К черту. Вон. Из моей комнаты.
— Или...? — Тай насмехается.
Шейн сосредотачивается на лице Тая, его голубые глаза сужаются. Он не жестокий парень, никогда им не был. Но он также никогда не берет дерьмо ни от кого. Обычно он уходит, когда что-то идет не так, но трудно уйти, когда такой парень, как Тай, преграждает тебе путь.
Они смотрят друг на друга вниз. Затем Шейн наносит внезапный удар прямо в лицо Таю. Кровь капает из его носа.
Тай мрачно улыбается, поворачивается ко мне и подмигивает. 
— Просто для протокола, детка, твой правый хук намного сильнее.
Шейн наносит несколько диких ударов, от которых Тай легко уклоняется. Шейн явно взбешен и, возможно, немного пьян. Я замечаю несколько пустых пивных бутылок рядом с телевизором.
Я не могу двигаться. Я не могу говорить. Я едва могу дышать.
Когда Шейн бросается на Тая, я знаю, что Тай не может это оставить. Его боевой рефлекс сильнее его самого. Тай наносит ответный удар. Тошнотворный звук его кулаков, врезающихся в лицо и тело Шейна, пронзает мои уши.
— Прекрати! Отпусти его! — Я зажата между ними, выталкивая Тая из комнаты. — Отойди от него. — Мой голос ломается.
На мгновение кажется, что Тай собирается собраться. Он смотрит на меня, его глаза устали.
Шейн пользуется возможностью выскочить за дверь, но Тай отталкивает меня в сторону и снова бросается на Шейна. Меня охватывает паника, когда он преследует Шейна по коридору отеля. Я спешу их поймать. Тай хватает Шейна сзади за рубашку и резко останавливает. Я собираюсь встать между ними и броситься на линию огня Шейна, когда вижу, как мама, папа и Иззи вываливаются из лифта. Через секунду Джесси и Доусон выбегают из второго лифта. Они все потные и раскрасневшиеся, и все, кроме Джесси, тяжело дышат, как будто только что закончили триатлон. Я подозреваю, что они гоняются за мной и Таем.
Мужчины разлучают Тая и Шейна до того, как для звезды XWL все становится еще хуже. В Вегасе можно совершить множество грехов, но отправка парня в больницу, вероятно, не входит в их число, особенно если вы профессиональный спортсмен, участвующий в большом телевизионном бою. Быстрый взгляд на Шейна показывает разбитую губу, синяки на щеках и то, что скоро станет синяком под глазом. Я слишком зла, чтобы разглядывать лицо Тая. Какую бы травму Шейн ни нанес ему, он выживет.
Тай указывает пальцем на Шейна.
 — Он все искажал, чтобы настроить ее против меня.
Шейн садится на пол и держит голову руками, пытаясь отрегулировать дыхание. Тая по-прежнему блокируют Джесси и Доусон.
— Что бы он ни сделал, — говорит Джесси, — ты должен бросить это сейчас, братан. Собери свое дерьмо. Завтра вечером у тебя драка. Ты не можешь позволить, чтобы тебя арестовали или причинили боль. — Он изучает окровавленный нос Тая и его руку с длинной уродливой царапиной. Его губы кривятся в недоверии. — Господи, этот парень поцарапал тебя?
— Нет, это была моя девушка.
— Шейну нужна скорая помощь? — кто-то прерывает. Может быть, моя мама. На самом деле я не присутствую в этой ситуации, все кажется дурным сном, и, как и большинство снов, это полный хаос. Я хочу, чтобы кто-нибудь разбудил меня от этого кошмара.
— Я в порядке. Не надо в больницу, — говорит Шейн, но стонет в ладони.
Иззи спешит к нему. Ее глаза наполняются слезами, и она садится рядом с ним, взяв его подбородок между пальцами. Она осматривает порезы и следы на его коже, нахмурив брови, и мое сердце разрывается надвое, когда я вижу, как сильно ее убивает то, что он видит ее боль.
 
— Ты будешь в порядке. Ты сильный. — Голос у нее почти перешел на шепот. — Но нам нужен лед...
— И гребаный виски к нему, — рявкает Шейн, и с моей стороны в семье слышны смешки.
— Мне нужно позвонить своему адвокату? — Доусон круговыми движениями гладит спину Тая, как папа. — Этот придурок выдвинет обвинения? — Его даже отдаленно не раздражает его боец.
Это подтверждает мои худшие опасения по поводу Тая. Это происходит не в первый раз. Тай такой, какой он есть. Жестокий, непостоянный парень, который сделает все, чтобы получить то, что он хочет, даже если другие люди облажаются в процессе.
— Я не выдвигаю обвинений, — выпаливает Шейн с пола. Иззи проводит пальцами по его взлохмаченным светлым волосам.
— Ты уверен, что это разумно? — спрашивает моя мама. — Он явно опасен.
Это как удар кулаком в лицо. Я чувствую слезы и давление в носу, как будто иду под воду. Я ненавижу Тайлера за то, что он сделал, но я также люблю его достаточно, чтобы знать, что никогда не смирюсь с тем фактом, что мои родители ни при каких обстоятельствах не примут его после этого.
— Я могу справиться с Уайлдером, — говорит Шейн. — Я просто хочу, чтобы он исчез с моих глаз.
— Мы не против. Давайте уходить. — Доусон только рад выйти из ситуации. Я до сих пор не разобралась с ним. Грешник ли он, терпящий выходки Тая и Джесси, или святой, терпящий обоих этих мальчиков?
— Блэр? — спрашивает Тай. Я качаю головой, не в силах смотреть на него. Я просто не могу. Не прямо сейчас. Нет, после всего, что он сделал, и всего, что я узнала.
— Пожалуйста, просто уходи, — шепчу я, слезы льются одна за другой по моим щекам. Я слышу, как он делает глубокий вдох.
— Она права, — говорит Доусон. — Нам нужно привести тебя в порядок к пресс-конференции. — Он тянет Тая к лифту, но Джесси задерживается.
Другой боец наклоняется близко к моему уху:
— Тай любит тебя. Что тебе нужно, чтобы доказать это, голая поющая телеграмма? Не дави его за день до большого боя.
Моя грудь сжимается, но я не дрожу. 
— Надеюсь, он раздавлен. Так ему и надо за то, как он выиграл этот бой в первую очередь.
***
Я смотрю медиа-день XWL по телевизору из своей комнаты. Я даю себе мысленную пощечину за то, что все еще интересуюсь боем Тая — нет, зачеркните это, Таем в целом — и мысленно ударяю по лицу за то, что действительно смотрю пресс-конференцию. Похоже, у меня нулевой самоконтроль, несмотря на то, что этот чувак надрал задницу моему лучшему другу. Меня не волнует, что Шейн нанес первый удар.
По телевизору Тай сидит на сцене на барных стульях со своим противником Эоганом Доэрти. За ними стена одобрения, и каждого бойца окружает собственное окружение. Тай подносит микрофон к губам. Он жует жвачку, одет в черную дизайнерскую рубашку, облегающие брюки-сигары, высокие кроссовки и черную бейсболку.
Он такой невероятно сексуальный, что мне хочется вылизать его с ног до головы, но потом я вспоминаю, что многие другие девушки действительно делали именно это, и тоже платили за это хорошие деньги. От этой мысли мне хочется бросить все это.
Меня убивает то, что Тай все еще источает харизму, в то время как я разваливаюсь, изо всех сил пытаясь вспомнить, как дышать.
Доэрти выглядит экстравагантно в солнцезащитных очках и костюме-тройке. В аду должна быть специальная секция для людей, которые носят солнцезащитные очки в помещении. Он шлепает Тая до забвения и обратно. Он нажимает на каждую кнопку, начиная с того, что называет Тая «врожденным жлобом». Я понимаю, что им нужно продать этот бой, и этот треш-ток — часть игры, но Доэрти, похоже, продал свою душу, желая сделать что-нибудь гадкое, лишь бы это было хорошо для его карьеры.
О верно. Тай тоже так сделал.
Тай безразлично ухмыляется, глотает жвачку и медленно моргает в сторону Доэрти. Доусон сидит рядом со своей звездой, скрестив руки на груди. Иногда он шепчет что-то на ухо Таю.