Гринтерра (СИ)

— Ха-ха-ха… А что смешного? — Камалия сложила руки на груди и надула свои детские губки. — Папа! Твоя очередь!
Но Ганджи Бадд уже сделал пару шагов и оказался на том же месте, где секунду назад стояла Камалия, приготовившись к бою с маленьким противником.
Мальчик, ростом не выше самой Камалии подошёл к краю арены. В его глазах не было страха, но читалась некая решимость. Он прошёл ещё три шага и встал напротив Тигра Юга.
— Ты готов? — Ганджи расплылся в улыбке и приготовился к рывку.
— Готов!
— Тогда начали!
Как только Ганджи закончил свою фразу и дёрнулся вперёд, Царапка выпрыгнул за край круга, в котором остался его противник.
— Я проиграл, староста Бадд! — лица присутствующих исказились в изумлении, а взгляды устремились на гордо стоящего, перед лицом непобедимого противника, мальчика. — Надеюсь на скорый реванш!
В собравшейся толпе кто-то начал хлопать, кто-то поддержал и вскоре все начали поздравлять юного воина деревни с первым поражением, даже члены банды Колючки хлопали своему новому другу и приподняли его на руки. Только Камалия не понимала всеобщей похвалы Царапки. Она подошла к отцу и одёрнула его за край рубахи.
— Отец… Я не понимаю…
— Он вышел на бой против непобедимого противника и проиграл. Но факт того, что он не побоялся выйти на бой со мной остаётся фактом.
— А почему он решил, что ты непобедимый?
Глаза Тигра Юга широко распахнулись и оценивающе, как-то по-новому посмотрели на наследницу Дома орешника.
  
Глава 2. Тиабат
 
Листья били по глазам, мешая разглядеть очередной корень дерева. И, спотыкаясь, Камалия продолжала убегать от чудовища, что гналось за ней, разламывая молодые деревья своим мощным телом. Блики его белой шкуры, просвечивающие сквозь листву, пожирали тропический лес, словно жаркое пламя, по пути к своей жертве. Знойный влажный воздух горячил лёгкие, на что те отзывались гулкой болью. Взор девочки с каждой секундой становился всё более затемнённым. Только страх стать добычей белого чудища не давал остановиться и сдаться на милость судьбе. Стволы поваленных толстых деревьев пролетали над головой, мелкие речушки, что перепрыгивала Камалия, манили своей свежестью. Жажда была беспощадна, но и тот, кто гнал свою дичь, не знал жалости.
Прыжок через овраг и тот оказывается слишком широким. Скатываясь по крутым склонам, девочка постаралась быстро сориентироваться и рванула в сторону уклона. Чудовище за спиной тоже замедлилось, выискивая свою добычу среди тысяч деревьев и судя по его ужасному рыку, это ему удалось. Камалия знала, убежать от монстра ей не удастся, никогда не удавалось, но попытаться она была обязана.
Выбежав из кустов на берег лесного озера, девочка хотела уже рвануть вдоль его берега, но отражение на водной глади, в котором должны были виднеться белоснежные облака и небо, было почему-то чёрным, настолько чёрным, что, казалось, эта тьма поглотит любого, кто осмелиться шагнуть в воду. Страх помог сделать Камалии шаг в эту тьму. Круги водной ряби, что должны были расходиться от девочки, стали двигаться в обратную сторону. Стараясь осмыслить происходящее, Кама взглянула туда, где они заканчивали свой ход. Прямо из поверхности озера, на неё смотрела пятнистая голова гепарда. Девочка должна была бы испугаться его, бежать со всех ног, но тот почему-то казался ей таким родным, привычным. Все движения головы и мимики лица гепард копировал с поразительной точность, как если бы… Камалия нагнулась ниже, приблизился и гепард. Пока они смотрели друг другу в разноцветные глаза грохот приближающегося по лесу монстра становился ближе, а вместе с ним учащалось и сердцебиение Камалии. Вдруг, голова зверя вынырнула из воды и схватив девочку за горло утащило во тьму озера.
— Ааааа!!! — холодный пот заливал лицо, а тёмно-красные волосы были мокрыми насквозь. Камалия закрыла руками своё лицо и попыталась вспомнить конец сна, что произошло после того, как зверь её анимы утащил Каму под воду. Такое продолжение сна девочка увидела впервые, и оно пугало её. Это животное считалось не столь агрессивным, как остальные представители кошачьих, а потому девочка очень обрадовалась, что Духи Природы даровали ей именно этот знак — аниму гепарда.
 
Анимой люди называли своего внутреннего зверя, своё имя, данное Духами Природы. Каждому человеку в его пятилетие являются Духи и даруют это имя. Но анима коварна, бывали случаи, когда человек сходил с ума и сам становился похож на животное, он не слышал голоса собственного разума и обращался в зверя. Такие случаи были редки, но всё же случались.
Тату анимы на левой лопатке девочки словно пылало огнём и Камалия была готова окунуться в реку с головой, лишь бы её знак хоть немного остыл.
Всего пять лет минуло уже с того момента как Камалия получила своё духовное имя и о подобных снах ей никто не рассказывал. Выйдя из дома, девочка взяла ведро с ледяной водой и вылила его на себя. Приятная волна свежести заставила мгновенно проснуться и вспомнить, где она находится.
Деревня Орешника стояла на одинокой горе с плоской вершиной, что возвышалась над тропическим лесом подобно каменному замку. После сезона дождей в здешних озёрах, будто в водохранилищах скапливалось много пресной воды, использовавшейся местными жителями для ведения сельского хозяйства. Урожай здесь могли собирать до четырёх раз за год, потому многое уходило на продажу в ближайшие города и другие деревни. Также гора Тиабат делилась с жителями своей железной рудой, что славилась среди кузнецов своим отменным качеством.
Будучи дочерью бывшего анхеля, одного из шести главных воевод царства Гринтерры, она хотела быть похожей на своего отца и отдавала всю себя тренировкам и обучению грамоте.
Каждое утро Камалия поднимала воду из реки Тиа, что огибала Тиабат с юга и приносила её домой. Тренировки Камы начались, как только Духи подарили ей аниму гепарда. Один бочонок вешался на лямках за спину, а второй приходилось держать в руках. С возрастом бочонки менялись на те, что побольше, а тело Камалии наливалось силой.
— Он бы мне ещё на голову бочонок поставил, — приговаривала огневолосая. — А ведь принесу, а потом тренировки и только после этого завтрак…
Круговой подъём на гору преодолевался девочкой в среднем за час и в конце подъёма, у самого входа в деревню, её встречали два дерева орешника, что сплелись своими кронами, образовав высокую арку. Символ деревни встречал путников из долгих странствий и провожал их в путешествия. Камалия поклонилась им, словно те были гордыми старцами, стражами её дома, и скорым шагом направилась домой.
Стоявший на окраине деревни, огромный, сложенный из толстых брёвен дом мог принадлежать лишь старосте деревни, коим её отец стал после возвращения из Видэона, столицы царства. За домом находилась тренировочная площадка, где он уже три года учил её воинскому искусству, что создал, используя сильные стороны каждого боевого стиля, но джура не была похожа ни на один из них. Главное отличие джуры было в равновесии, равновесии с самим собой и с окружающим тебя миром. Простота, скорость и сила техники боя джуры позволяла максимально быстро одерживать победу над противником. Вылив воду в огромную бочку, стоявшую у входа, Камалия, наконец, смогла зайти внутрь и насладиться сладким ароматом мяса тушёного с фруктами.
Имя природы, анима, влияла на человека: на его мироощущение, характер, философию мыслей, а также и на то, чем он привык питаться. Люди с хищником на тату анимы предпочитали есть мясо, нежели овощи или фрукты, а тату с травоядным животным, наоборот, заставляло человека употреблять растительную пищу. В семье Камалии все были с хищными знаками, а потому мясо входило в их каждодневный рацион, но и без него они могли обойтись — некоторое время.
— Мама, вода у входа, я принесла!
— Ты так стараешься, сразу видно, что ты его дочка, — с любовью в голосе произнесла Адеола Бадд, мама и по совместительству самый строгий педагог по культуре поведения во всей деревне. Наверное, не было женщины прекрасней и мудрее. У неё были чёрные вьющиеся волосы, заплетённые в широкую косу. Большие изумрудного цвета глаза, словно испускали тепло и любовь ко всему вокруг. Красивая осанка говорила о её аристократическом происхождении, а кошачья грация в каждом движении позволяла быстро догадаться о кошачьем тату анимы — пантера. Она всегда одевалась в лёгкие летние платья, что отличало её от нарядов других женщин деревни, одевавшихся в более грубую и плотную ткань. Адеола была на шестом месяце беременности и не скрывала своего счастья по этому поводу, часто поглаживая животик рукой.