Доктор-хулиган (ЛП)

Вместо этого я на работе, потому что у меня дежурство. Я знал, что такое может произойти, и она тоже. В начале недели мы решили не планировать свидание на эти выходные. Завтра и в воскресенье я собираюсь на хоккей, потому что команда почти уверена, что я исчез с лица планеты и собирается наверстать упущенное за несколько дополнительных часов на корте.
Если на работе все пройдет без сучка и задоринки, мы посмотрим, захочется ли ей посередине дня получить оргазм или два.
Но, черт возьми, я по ней скучаю.
Вот ведь гадство.
Впервые в жизни женщина оценена выше, чем работа, и я даже не чувствую из-за этого себя плохо.
Но работа перекрывает зов моих фантазий.
Сегодня вечером дежурит молодой, новенький и нервный ординатор. А по отделению разгул инфекции, поэтому медсестры возятся с требованиями к карантину и персональным уходом для некоторых пациентов. Так что, когда один из маленьких пациентов, паренек по имени Гейдж, возвращается с химиотерапии, и ему нужно поставить новую капельницу, этим занимаюсь я, пока ординатор наблюдает.
Гейдж клеит мне наклейку за хорошо выполненную работу, и мы ударяемся с ним кулачками. Жмакнув Губку Боба, отчего тот пищит, он откидывается на подушку.
— Отдохни немного, приятель, — говорю я, и, как только он укладывается, мое место рядом с ним занимает его мама.
— Знаю, я должен лучше со всем этим справляться, — бормочет ординатор, преследуя меня по коридору, когда мы возвращаемся обратно в комнату отдыха.
Я вздыхаю.
— Педиатрия не для всех.
И так продолжается всю ночь напролет. Я остаюсь в больнице, сплю в комнате отдыха, а после утреннего обхода сразу направляюсь на каток. Перед игрой есть немного свободного времени, чтобы обкатать лед, и я облачаюсь в снаряжение.
Как только машина для выравнивания льда заканчивает свою работу, я вместе с несколькими другими хоккеистами выхожу на каток. Один из парней, Оливер, — из нашей команды, я не очень хорошо его знаю, но он друг Лахлана, что автоматически делает его и моим другом. Натянув перчатки, решаем немного потренировать защиту. Когда лед становится немного оживленнее, мы разделяемся, и я приступаю к тренировке базовых навыков предугадывания действий, следя за другим хоккеистом с дальней стороны льда, представляя, что он прямо передо мной и какие маневры я бы при этом использовал.
По завершении разминки мы уходим с корта, чтобы его снова выровняли, и выясняется, что остальная часть нашей команды уже нас ждет. Сегодня появился Гэвин, так что нас окружает дополнительная охрана и… толпа.
Элли одна, за ней сидят два офицера КККП. На дальней стороне трибун находится группа болельщиков другой команды. Среди них женщины и дети, и Гэвин направляется туда, чтобы сделать с ними селфи.
Я подхожу к его невесте, та при моем приближении отрывает глаза от планшета.
— Как дела?
— Хорошо.
— Не видела тебя на последних играх.
Я ей подмигиваю.
— Был занят.
— Как Вайолет? — поддразнивает она, и я не могу скрыть реакции. Опираюсь на клюшку и улыбаюсь в ответ.
— Довольно потрясающая.
— Тебе стоит куда-нибудь ее пригласить. Мне нужна компания, не заинтересованная в том, чтобы залезть Гэвину в штаны.
— Она… не большая любительница появления на публике. Но я упомяну о твоем предложении.
Она хмурится.
— Как считаешь, ей может не понравиться, если я ей позвоню? Теперь, когда середина семестра закончилась, и я выбралась из-под горы контрольных, которыми был завален мой стол, я думала спросить ее, не захочет ли она выпить со мной кофе.
Кофе с Элли не будет иметь ко мне никакого отношения. Я киваю.
— Прекрасная идея. Мы просто держим наши отношения на расстоянии от всех. Но кофе — это круто. Тебе стоит позвонить.
Судья свистит в свисток, и Элли быстро машет мне на прощание, прежде чем сказать:
— Я позвоню.
Я возвращаюсь к команде, испытывая подъем сил. После проведенной в больнице ночи, я должен быть вымотан, но это не так. Размышляю над тем, что когда-нибудь Вайолет, возможно, тоже будет сидеть на трибунах и смотреть, как я играю. Принесет с собой бумаги и сядет рядом с Элли. Может, они подружатся.
 
Не считая того, что она мой адвокат и не появляется со мной на публике, — конечно, эти препятствия можно преодолеть, — я думаю о Вайолет как о своей девушке.
И мне это чертовски нравится.
*****
После игры я заезжаю за букетом цветов, а затем отправляю сообщение Вайолет. Она дома, и, да, конечно, я могу зайти.
В: Но здесь мой сосед. Я могу его выгнать.
М: Или я мог бы с ним познакомиться.
В: Или я могла бы его выгнать.
М: Тебе решать.
Когда я добираюсь до ее дома, она меня впускает. Но ее квартира пуста. Я странно разочарован.
Однако досада быстро исчезает, когда она видит цветы, ее взгляд теплеет, и она обнимает меня за шею.
— Это мне?
— Безусловно. — Я притягиваю ее ближе, букет оказывается позади нее. Мне нравится чувствовать ее в своих объятиях. Тепло ее улыбки, когда я наклоняюсь и касаюсь губами ее губ.
— Ты слишком романтичен, — выдыхает она.
— А как тебе такое? — Я снова ее целую, показывая губами и языком, как сильно ее хочу, как сильно нуждался в этом всю неделю.
Но прежде чем успеваю начать ее раздевать, сигналит мой пейджер.
Мы размыкаем объятия, и она берет у меня цветы.
— Поставлю их в воду, — бормочет она, пока я проверяю сообщение.
Подозрение на менингит. Люмбальная пункция в отделении скорой помощи исключила бактериальный менингит, но симптомы…
Дочитываю до конца, а затем отправляю ординатору несколько вопросов.
— Тебе нужно уходить? — спрашивает Вайолет, возвращаясь из кухни с цветами в вазе.
— Пока нет.
— Часто бываешь в больнице по выходным?
— Изрядно. Коллеги и семьи пациентов часто остаются на попечении старших ординаторов, и это нормально. На самом деле хорошо, им тоже нужен опыт. И они просто фантастические. Но мне действительно нравится дежурить. После ординатуры я организовал две стипендиальные программы, потому что такая непрестанно бьющая энергия как раз по моей части. — Я хватаю ее за запястье и разворачиваю спиной к себе. — Однако это мешает.
— Ммм. — Она наклоняет шею в сторону, и я веду по ней зубами. Не могу насытиться тем тонким ароматом, который ассоциируется у меня с ней.
— Эй, кстати о светской жизни… Я устраиваю приватную праздничную вечеринку.
— Хм?
— И хочу, чтобы ты пришла.
Она напрягается и отступает на полфута.
Больше никаких поцелуев в шею, понял.
Она бросает на меня настороженный взгляд.
— Определи понятие «приватная».
— Всего несколько близких друзей-единомышленников.
— Единомышленников?
— По кинк-интересам.
— Ох. — Она облизывает губы. Уверен, она и понятия не имеет, насколько заинтригованно выглядит.
— Можно назвать это «вечеринка-игра», — продолжаю я. — Как правило, на таких мероприятиях занимаются сексом, но в данном случае это не единственная цель встречи. Это безопасное место, чтобы собраться вместе поиграть, и, вероятно, это все, что ты там увидишь. — Для большей выразительности делаю паузу. — И все, о чем я тебя попрошу.
При этих словах ее глаза загораются.
Я слишком ей манипулирую. Или манипулирую достаточно, чтобы мы оба немного повеселились.
— Вечеринка очень приватная. Мне и так достаточно стресса в жизни. Вот почему я оборудовал в подвале подземелье, потому что время от времени мне нравится атмосфера клуба, но я не могу рисковать публичным разоблачением.
— А кто именно там будет?
— Друзья из моей хоккейной команды. Моей тщательно проверенной хоккейной команды, потому что в ней играет Гэвин.
 
Ее глаза расширяются.
— Гэвин?
Я качаю головой.
— Они с Элли приглашены, но на этот раз не смогут присутствовать.
Она кивает.
— Ладно. Я подумаю об этом.
— Вайолет, я очень хочу, чтобы ты пришла.