Золотое рандеву

Капитан Брейс наклонился, приподнял уголок флага на ближайшем гробе и посмотрел на медную пластину с именем сенатора Хоскинса. Я услышал звук резко втягиваемого в легкие воздуха и увидел, как Сьюзен Бересфорд, прикрыв ладонью губы, смотрит на эту картину широко раскрытыми глазами. Я вспомнил, что она считает, что «Твистер» по-прежнему находится внутри, протянул руки и ухватил ее за лодыжку.
— Тихо! — грозно пробормотал я.— И, ради бога, закройте рот!
Она меня услышала и закрыла-таки рот. Ее папаша тоже меня услышал, но промолчал, хотя ему нелегко было сдержаться при виде чьей-то грязной лапы на ноге дочери. К счастью, для мультимиллионера способность не выражать открыто свои эмоции является жизненно необходимым качеством.
Корабль покинули последние люди Каррераса. Ушел с ними и он сам. Он не тратил время на то, чтобы пожелать нам счастливого плавания, или чего-нибудь в этом роде.
— Итак,— сказал Буллен, нарушив тяжелое молчание,— вот он уходит, убийца. На моем корабле, будь проклята его душа!
— Он не долго будет им располагать,— сказал я.— Не более получаса. Капитан Брейс, я советую вам...
— Обойдемся без ваших советов, мистер.— В голосе капитана Буллена звучал металл, его голубые глаза смотрели очень холодно.
— Это очень срочно, сэр. Необходимо, чтобы капитан Брейс...
— Я отдал вам приказ, мистер Картер, и вы должны выполнять...
— Вы можете помолчать, капитан Буллен? — спросил я с почтительным раздражением, но вложив в слова больше раздражения, чем почтения.
— Я думаю» вам стоит его выслушать, сэр,— вступил в разговор боцман, немало этим смущенный.— Мистер Картер был занят делом прошлой ночью, если я, конечно, не ошибаюсь.
— Благодарю, боцман.— Я опять повернулся к капитану Брейсу.— Позвоните на мостик вахтенному офицеру. Курс — вест, полный вперед. Виноват, самый полный. И немедленно, капитан.
Настоятельность моего тона наконец подействовала. Для человека, который только что потерял сто пятьдесят миллионов золотом, Брейс среагировал, на удивление, быстро и без предубеждения к тому, кто являлся причиной этой потери. Он отдал распоряжения младшему офицеру, затем устремил холодный изучающий взор на меня.
— Ваши доводы, сэр?
— В трюме номер четыре «Кампари» несет взведенное ядерное устройство, часовой механизм которого вот-вот сработает. Эго «Твистер», новая бомба, украденная у американцев неделю назад.
Посмотрев на напряженные лица слушателей вокруг, я понял, что они знают, о чем я говорю. А еще понял, что в это они не верят.
— «Твистер»...
— Атомная бомба? — спросил капитан Брейс резким и слишком громким голосом.— Что за вздор...
— Вы можете выслушать? Мисс Бересфорд, я говорю правду?
— Вы говорите правду.— Голос Сьюзен дрожал, как завороженная, она не сводила глаз с того гроба.— Я видела ее, капитан Брейс, но...
— Достаточно,— прервал я.— Итак, бомба на боевом взводе. Должна взорваться через,— я посмотрел на часы,— двадцать пять минут. Каррерас тоже знает время взрыва. Поэтому он так рвался уйти поскорее: он считает, что «Твистер» у нас на борту. А я так рвусь уйти поскорее в противоположную сторону, потому что знаю, что у нас его нет.
— Но ведь он здесь! — воскликнула Сьюзен.— Он здесь, вы ведь знаете, что он здесь! В этом гробу!
— Вы ошибаетесь, мисс Бересфорд.— «Тайкондерога» двинулась с места, от напряжения двигателей завибрировала палуба. Я не исключал возможности того, что Каррерас наблюдал за нашей кормовой палубой в бинокль, поэтому еще секунд десять или пятнадцать пролежал неподвижно, в то время как четыре десятка пар глаз в ужасе глядели на покрытые флагами гробы. Затем корма «Тайкондероги» развернулась в сторону востока, закрыв от нас «Кампари», и я выскочил из-под одеяла» срывая бинты с шин, чтобы достать спрятанную отвертку. На пассажиров команду, которые безоговорочно верили в то, что у старшего помощника Картера сложный перелом бедра, это произвело ошеломляющее впечатление. Но у меня не было времени любоваться произведенным эффектом. Я поковылял к ближайшему гробу и стянул с него флаг.
 
— Мистер Картер,— капитан Брейс уже был рядом со мной,— как вы осмелились? Хотя Каррерас и преступник, но он сказал мне, что сенатор Хоскинс...
— Ха! — ответил я. Ручкой отвертки я отстучал условленную серию ударов по крышке гроба. В ответ раздались три удара. Я оглядел сомкнувшееся вокруг кольцо зрителей. Жаль, что не было оператора, чтобы заснять для потомков выражения их лиц.
— Эти американские сенаторы обладают удивительной живучестью,— сказан я капитану Брейсу.— Их никак нельзя удержать в гробу. Сейчас увидите.
На этот раз крышку гроба я сумел снять всего лишь за две минуты. В этом деле, как и в любом другом, необходима практика.
Доктор Слингсби Кэролайн был бледный, как мертвец, и выглядел перепуганным до смерти. Я не мог его в этом винить: существуют различные ситуации, которые могут привести человека в состояние отчаяния, но ничто не может сравниться с пребыванием в прочно закрытом гробу на протяжении пяти часов.
Я предоставил своему окружению оказать бедняге помощь, а сам направился к следующему гробу. Возможно, шурупы в его крышке были потуже, или я ослаб, но процесс отвинчивания шел медленно до тех пор, пока из моих рук не взял отвертку крепкий матрос с «Тайкондероги». Я с радостью доверил ему отвертку и посмотрел на часы. Без семнадцати семь.
— А в этом что, мистер Картер? — Выражение лица капитана Брейса, снова оказавшегося около меня, ясно говорило о том, что он оставил всякие попытки осмыслить происходящее. Что, впрочем, было вполне разумно с его стороны.
— Обычная взрывчатка с часовым механизмом. Я думаю, это на случай, если не сработает механизм «Твистера». Точно не знаю. Главное, что даже этой штуки хватит, чтобы потопить «Тайкондерогу».
— А, может, ее просто надо выбросить за борт? — обеспокоенно спросил он.
— Это опасно, сэр. Она может взорваться от удара о воду и проделать у вас в борту небольшую дыру. Ручаюсь, что грузовик въедет в нее спокойно... Вы можете распорядиться, чтобы сняли и третью крышку.
Я опять взглянул на часы. Без пятнадцати семь.
На фоне проясняющегося горизонта «Кампари» уже выглядел смутным пятнышком. До него было, пожалуй, шесть или семь миль. Расстояние приличное, но не достаточное.
Сняли крышку со второго гроба. Я убрал одеяла, нашел взрыватель и два тонких провода, ведущих к вложенному детонатору, и осторожно, по одному, перерезал их ножом.
Для перестраховки детонатор и взрыватель выбросил за борт. Через две минуты я обезвредил взрывное устройство и в третьем гробу. Закончив с этим, оглянулся. Если бы у этих людей был здравый смысл, палуба должна была к этому времени опустеть. Но, казалось, никто даже не шелохнулся.
— Мистер Картер,— медленно произнес Буллен. От его прежнего презрительного взгляда не осталось и следа.— Полагаю, вы должны дать нам пояснения. Это дело с доктором Кэролайном, гробы, превращения...
Я очень сжато я рассказал ему обо всем, окруженный толпой жадно внимающих слушателей. Когда я закончил, он подытожил:
— Очевидно, я должен принести вам некоторые извинения.— С раскаянием он явно не перебарщивал.— Но я не могу выбросить из головы мысль о «Твистере»... «Твистер» и «Кампари». Это был хороший корабль, мистер. Будь все проклято, я знаю, что Каррерас злодей, чудовище, человек, окруживший себя головорезами. Но почему вы поступили так? Обрекли их всех на смерть? На вашей совести Сорок жизней.
— Лучше так, чем сто пятьдесят жизней на совести Каррераса,— трезво возразил Джулиус Бересфорд.— Что и произошло бы, если бы не наш друг.
— Ничего нельзя было сделать, сэр,— сказал я Буллену.— «Твистер» поставлен на боевой взвод. Разрядить его можно только ключом. Ключ у Каррераса. Единственный способ обезвредить бомбу — попросить Каррераса разблокировать механизм. Если бы мы сказали ему об этом, прежде чем он ушел с корабля, он бы бомбу обезвредил, это понятно. А затем бы перебил всех нас на «Тайкондероге».