Забытые богом
В отделе «Овощи – фрукты» кружился рой мошек. Если направить фонарь на лотки, черный ковер недовольно шевельнется, распадаясь на полчища мух. Паша с сожалением протопал мимо. Хотелось бананов, да только где их взять? Без электричества уцелели лишь консервы да бакалея. Пока держалась весна, на редкость хмурая и холодная, Паша лакомился яблоками, грушами, похожими на пластик помидорами и просроченными йогуртами. Лето превратило овощи и фрукты в клейкую гниль, наполненную личинками насекомых. Сейчас бананы, наверное, остались только в Африке, в первозданном виде, на деревьях. Как и молоко – в сельской местности в живых коровах. Дольше всех держались лук и картофель, но сдались и они, стоило лету войти в свои права. Впрочем, для одного человека еды все равно оставалось более чем достаточно. На одних только макаронах Паша мог спокойно существовать до конца дней. Но когда вставал выбор, макароны или чипсы, он всегда выбирал чипсы. Готовка и Паша существовали в разных измерениях и друг с другом не пересекались.
Возле стенда с орешками и мармеладом он остановился. Толстые пальцы зачерпнули горсть сушеных бананов и отправили в рот. Не то, конечно, но на безбананье сойдет. Паша набил целлофановый пакетик банановыми чипсами, изюмом и орехами. Подумав немного, насыпал в отдельный пакет мармеладных червячков.
Мимо высоченных стендов, уставленных нескончаемыми запасами товаров, он потолкал тележку к кассам. Никаких очередей! Обезлюдевший торговый центр радовался приходу Паши, ликующим эхом отзываясь на его шаги. Первые дни этот звук казался пугающим и жутким. Казалось, кто-то ходит по пустым залам, оставаясь невидимым, следит за ним, выжидая удобного момента. Для чего? О, да от психа, который шпионит за тобой, не показываясь на глаза, можно ожидать чего угодно! Потому-то поначалу Паша всегда носил разделочный нож «Золинген», самый большой, какой смог найти в отделе кухонных товаров. Но прошла неделя. За ней другая. И однажды Паша обнаружил, что одинокий звук собственных шагов ему больше не страшен.
Борясь с желанием разогнаться как следует и скатиться на тележке, он осторожно сошел по наклонному пандусу. Жаль, автомобиль в дверь не пролезает. Паша хихикнул, представив, как рассекает по залам, визжа шинами на поворотах и сшибая стойки с товарами. Решетчатый бок тележки притерся к дверям черного «Ауди ТТ», ободрав краску. Проснувшееся солнце потягивалось, красуясь отражением в окнах молчаливых домов, в давно не мытых витринах магазинов, в окошках и зеркалах автомобилей, запрудивших улицу Пушкина. Начинало припекать. Капли пота срывались с распаренного лба, падая на очки. Нынче узкие тротуары стали единственными по-настоящему свободными дорогами. Небольшой кабриолет при желании протискивался в таких местах, где намертво вставали даже обычные легковушки. Тот самый случай, когда проще втянуть плечи, чем расширять дверной проем.
Паша ссыпал продукты на заднее сиденье и, тяжело дыша и утирая лоб, уселся за руль. Он и сам уже не верил, что когда-то не знал, с какой стороны подступиться к автомобилю. Но три месяца назад вопрос встал ребром: научиться водить либо сдохнуть от сердечного приступа, толкая тележку с продуктами в гору. Мягко и уютно заурчал двигатель, точно под капотом прятался здоровенный кот повышенной пушистости. Автомобиль тронулся с места – не быстро, но уверенно. Образцовый водитель за рулем! Жаль, что мама не видит. Она бы удивилась, каким взрослым и ответственным стал сын. Может, даже всплакнула бы от избытка чувств…
Путь до дома занимал минут пятнадцать. В свое время пришлось немало потрудиться, расчищая дорогу, убирая преграды и сталкивая с пешеходных переходов застывшие автомобили. То была пропитанная потом, наполненная мышечной болью и судорогами Неделя Каторжного Труда. Когда судьба припирала Пашу к стенке, он умел становиться упрямым и сильным. Зато теперь! Никогда раньше Паша не добирался до дома настолько быстро. Следовало случиться катастрофе, чтобы нашлось решение проблемы пробок в городе. Решение эффективное и до смешного простое: убрать, к чертовой матери, с улиц всех пешеходов, этих двуногих улиток! Тротуары для машин! Больше дорог для Короля Дорог!
Кабриолет проехал мимо широкого «лексуса», уткнувшегося разбитым передком в фонарный столб. Единственное ДТП на весь город, Паша точно знал, потому что исколесил его вдоль и поперек. Машин на дорогах хватало, но ни одна из них не врезалась в другую. Как будто все водители разом заглушили моторы и ушли в неизвестном направлении. А может, так и было, кто знает?
На прогретой солнцем крыше джипа нежилась крупная кошка черепахового окраса. На этом «лексусе», принадлежавшем когда-то местному депутату, Паша учился водить. Губы растянулись в глупой ухмылке. Он вспомнил, как гонял по дворам, вставив в магнитолу флешку с «Раммами» и выкрутив звук до предела. Аудиосистема у депутата стояла что надо! Воображая себя героем «ГТА», Паша палил по витринам из пистолета, найденного в полицейской машине. Стекло осыпалось с мелодичным звоном, добавляя к эху выстрелов и голосу Тиля Линдеманна хрупкие пронзительные звуки, будто кто-то кричал от боли.
Той же ночью Паша, трясясь под тремя одеялами и замирая от страха, слушал, как орут запертые в квартирах кошки и собаки. Замогильный вой многих сотен глоток просачивался сквозь стены на улицу, где, подхваченный бродячими псами, усиливался многократно, унося к истончившейся луне четвероногую скорбь. Лишившись людей, город превратился в циклопических размеров живой труп. Пугающий кадавр, издающий по ночам леденящие кровь звуки. Паша сжимал пустой пистолет, с сожалением вспоминая каждый отстрелянный патрон. До самого рассвета.
Сейчас это казалось смешным. Вспоминая себя тогдашнего, Паша смущался и краснел. Со временем он притерся к темноте и одиночеству. Угодившие в ловушки железных дверей домашние питомцы благополучно издохли, прекратив терзать гулкие улицы предсмертными воплями. Да и оружия в городе оказалось в достатке. Теперь Паша держал дома две автоматические винтовки с хорошей оптикой, автомат и несколько пистолетов, один из которых всегда брал на вылазку в город. Не потому, что всерьез чего-то опасался. Просто… последний человек на Земле обязан носить оружие, даже если вокруг нет ни вампиров, ни зомби. Чертовы собаки – и те, хоть и сбились в стаи, вели себя не агрессивно. Многие при виде потенциального хозяина начинали ностальгически вилять хвостами, растягивая безгубые пасти в добродушных улыбках. Иногда Паше всерьез хотелось, чтобы нечесаные шавки дали ему повод пальнуть пару раз по живым мишеням.
Домой он добрался без приключений. Как всегда. Привычно припарковался вплотную к подъезду. Штрафовать нынче некому, а тащить продукты лишние метры – нет уж, спасибо! Паша распихал еду по пакетам, стараясь равномерно распределять вес. Все, что не влезло, оставил на сиденьях. Прятать? От белок разве что. В последнее время белок в городе развелось в пугающих количествах. Пакеты оттягивали руки едва не до коленей. Проходя мимо лифта, Паша ритуально пнул его навеки застывшие дверцы. Хорошо хоть квартира на втором этаже.
Вообще с электричеством творились странные вещи. Его не было во всем городе, да. ТЭЦ остановились, когда некому стало работать. Но попадались места, которые этого как будто не знали. Наплевав на отсутствие электричества, день и ночь светилась аптека на улице Рихарда Зорге. Несмотря ни на что, каждый вечер зажигался одинокий фонарь на проспекте Конституции, у самого кольца. Был еще детский магазин на проспекте Машиностроителей. Жуткое место. Посреди погрузившегося во мрак города – аквариум с мягкими игрушками, покрытыми пылью, карликовыми манекенами, обряженными в детскую одежду, и куклами, чья кожа отливала синевой. В таких точках работали розетки, разгорались лампы, микроволновки с жужжанием разогревали пищу. Наверняка где-то был и действующий лифт. Вот только Паша не собирался съезжать, даже если бы отыскал таковой. Не из любви к родному гнезду, нет. Весь город теперь его дом. Вся страна. А может, и весь мир.