Личные дела

– Я тебе этого не скажу, а то опять начнешь охоту на ведьм.
– Почему ты на меня даже не посмотришь?
Шон резко повернулся к ней лицом, прислонившись к раковине и вцепившись в край столешницы.
– Сейчас я на тебя смотрю, Лорен. Смотрю прямо тебе в глаза. Мне нечего скрывать. Хочу, чтобы ты знала все.
– Но только не признаешь, что это она.
– Я не скажу тебе, кто это, потому что, учитывая, как ты себя вела в прошлом, это риск.
– Чего же ты так боишься, Шон?
– Что ты сделаешь что-нибудь, о чем потом пожалеешь.
– Ты думаешь, что я такая глупая? Твоя внезапная одержимость. То, как ты встал на ее защиту. Начал отчитывать меня за какие-то безобидные слова в ее адрес. Она прибежала к тебе в слезах? Ты подул ей на ранки?
Если бы Лорен могла увидеть себя со стороны, то точно рассмеялась бы. Она говорила сдавленным шепотом, а все ее тело дрожало. Словно кто-то пытался заставить ее есть собственные слова, зажимая рот. Лорен изо всех сил боролась с этими мощными невидимыми руками.
– Мы обсуждаем наши отношения, Лорен. Надо говорить об этом, а не о ком-то еще.
– Но это все меняет.
– Это ничего не меняет. Ты всегда знала… во что я верю. И кто я. Ты знала это, когда мы впервые встретились. У меня были другие женщины.
– Но ты же завязал с этим, когда родилась Фрея. Я знаю, что это так.
– Да, потому что у меня не было времени. Я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме этого крошечного существа, которое я помог создать. Потом все улеглось, и я привык к тому, что вокруг меня дети. Лорен, я не обижусь, если и в твоей жизни будут другие мужчины.
Она покопалась в памяти в поисках намеков на измену. Лорен казалось, что она хорошо его знает и заметила бы, если бы он был ей неверен.
Шон отошел от раковины, чтобы приоткрыть одно из окон. На кухне сразу стало прохладнее.
– Слушай, я тебе это говорю, потому что хочу, чтобы ты не забывала, что мы собой представляем. Кто мы. Я не могу на тебе жениться, потому что это было бы неправильно.
– А то, что ты делаешь сейчас – это…
– Это естественно. А вот юридически привязывать себя к другому человеку на всю оставшуюся жизнь – нет. Моногамия нам навязана. Она противоречит всем законам природы.
Лорен одернула кардиган и затянула его потуже. Шон подошел к ней. Она увернулась от него еще до того, как он к ней притронулся.
– Пожалуйста, любовь моя, выкинь эту мысль из своей головы. Всю эту затею со свадьбой. Я не хотел тебя расстраивать. Если тебя это правда волнует, то ты согласишься с тем, что я говорю. Пусть пройдет немного времени, и ты все поймешь. Я знаю, что поймешь. И просто факт наличия детей не делает нас другими людьми, ведь так?
– Не упоминай детей.
– Не хочу, чтобы наши дети росли с мыслью, что они на нас давили.
– Я все равно всегда тебя любила.
Улыбнувшись, Шон неуверенно положил руки ей на плечи.
– Я тоже. Это две разные вещи. То, как я к тебе отношусь, никак не связано с тем, кого я трахаю.
– Ты трахаешь ее, Шон. Я знаю. Почему ты просто в этом не признаешься? Ты ведь уже признался во всем остальном.
– Лорен, я не могу тебе сказать, кто это.
– Черт возьми, я имею право это знать! – Лорен на мгновение повысила голос, и этого было достаточно, чтобы Уиллоу проснулась. Они с Шоном услышали, как она заплакала, и Лорен закрыла лицо руками.
– Я к ней схожу. А ты посиди, – предложил Шон. Он уже направлялся к кухонной двери, собираясь пойти в комнату Уиллоу.
– Она тебя не хочет. Она хочет меня.
Он остановился как вкопанный.
– Посиди немного, Лорен.
Шон пошел в спальню дочери. Лорен услышала, как он шепчет и поет и как у него под ногами скрипят половицы. Он бродил по комнате, держа Уиллоу на руках. Лорен слышала, как малышка хнычет, недовольная тем, что ее убаюкивает не мама.
  
Глава двадцать вторая
 
Пятнадцатое сентября
 
На дворе был теплый осенний день, и Мишти сидела на детской площадке с другими мамочками. Она была единственной из всех, кто кутался в несколько слоев одежды. Приехав в Ирландию, Мишти даже представить себе не могла, что познакомится с другими женщинами, с которыми сможет обедать, болтать в ожидании детей у входа в садик, вместе ходить на праздники и на детскую площадку. Эти женщины приняли ее с распростертыми объятиями, но Мишти задумывалась, насколько их дружелюбность была связана с тем, что сначала ее заметила та, кто управлял этим стадом.
 
Сегодня Сиара стояла в центре группы, засунув руку по локоть в сумку и раздавала всем уходовую косметику. Какой-то датский бренд прислал ей кучу своих продуктов, чтобы она попробовала их и поделилась своим мнением. Мишти догадывалась, что Сиаре платят за отзывы, хотя та никогда не распространялась об условиях сделки.
– Если бы не твои видео, я бы никогда не узнала, что солнцезащитным кремом надо пользоваться каждый день, – сказала одна из женщин. Сиара кивнула, раздавая маленькие пробники.
– Прошло всего несколько месяцев, а я уже вижу разницу.
– Нам не всем так повезло, как Мишти. У нее безупречная кожа, – заметил кто-то еще. Все взглянули на нее почти с сочувствием, хотя эти слова и задумывались как комплимент. Мишти захотелось уйти. Она знала, что другие женщины ее обсуждали. Они все видели фотографию Сиары, сделанную той ночью. Мишти знала, о чем они сейчас думали.
– Ну что, наша очередь присматривать за детьми, – сказала Сиара, внезапно появившись рядом с ней. Она взяла ее под руку и мягко увела в сторону малышей. – Не переживай, для тебя я припасла что-то очень классное.
Мишти хотелось отстраниться, упереться пятками в землю и отказаться идти с Сиарой. Раньше она никогда не вызывала у нее такой ярости. Сиара вела себя так, словно ничего не случилось.
Она уже тащила ее к визжащей компании детей, прежде чем Мишти смогла возразить.
– У нас с тобой не было возможности поговорить с того ужина, – сказала Сиара. – Я подумала, что хорошо было бы расставить все точки над i. Люди тут иногда могут быть такими поверхностными и ограниченными.
Худшие опасения Мишти подтвердились: все видели публикацию. И если Сиара решила, что нужно поговорить о том фото, значит, кто-то ей что-то сказал.
– Я уверена, что ты понимаешь, о чем я. Фотография, сделанная в ту ночь, которую я запостила в Инстаграм? Та, где мы с Партом.
– А что люди говорят?
– Мне лично – ничего. Нет, они бы не решились мне что-то сказать. Были лишь намеки. А потом Лорен оставила этот комментарий. Даже не знаю, что она имела в виду.
Мишти не видела того комментария. Она не могла заставить себя прочитать все хвалебные комментарии, которыми осыпали Сиару подписчики.
– Не знаю, что там Лорен сказала, но это не имеет значения, – сказала она.
– А для меня это важно.
Сиара потянулась к руке Мишти, и та ее отдернула. Это удивило их обеих. Никто из них и не подозревал, что Мишти способна отвергнуть дружбу Сиары.
– Мне важно, что ты думаешь и что ощущаешь, будучи моей подругой. Мишти, наши малышки вместе растут. Может, ты этого не осознаешь, но ты всегда была мне хорошей подругой. Я жутко не хочу, чтобы что-то изменилось.
Хотя слова Сиары и должны были звучать дружелюбно, Мишти почувствовала в них нотку угрозы.
– Ты считаешь, что что-то меняется?
– Считаю, что одно дурацкое фото не должно ни на что повлиять. Это было глупо. Не надо было его публиковать. Я напилась и, очевидно, решила, что это будет забавно и мы все над этим посмеемся.
– А почему это должно быть забавно?
Сиара коротко вздохнула, словно испытала раздражение от того, что должна объяснять что-то очень простое ребенку.
– Значит, ты против. И ты реально обиделась. Вместо того, чтобы вчера и сегодня весь день играть со мной в молчанку, ты должна была мне что-то сказать. Мы могли все обсудить.
– Я не специально.
– Понимаю. Это я у тебя прошу прощения, Мишти, а тебе не надо этого делать. Ты права, надо было раньше к тебе подойти. Мне показалось, что это фото – смешное. Мы забавно выглядели, и я не рассуждала здраво, когда ее опубликовала. Вообще, надо было просто отправить ее тебе. А вместо этого я, как последняя идиотка, запостила ее в Инстаграм. Я идиотка. – Сиара удрученно потупила взгляд, словно ребенок, который ждет, что его ласково обнимут и скажут, что не надо от себя слишком многого требовать. – Ладно, в общем, я ничего не имела в виду. Эти женщины все переврали. Я даже не знаю, что они говорят у нас за спиной, но мне хотелось с тобой это обсудить. Так что если услышишь эту болтовню, то поймешь, о чем я…