Высокие горы и бегущая вода* (СИ)

-Только не говори, что теперь жалеешь об этом! - в голосе Сяо Чжаня слышалась угроза, - Я дал тебе все! Я отдал тебе самого себя! А ты все равно смотришь в его сторону!
И он начал плакать пьяными слезами.
-Я никогда не говорил, что жалею о том, что попал к тебе! - все это было невыносимо, Ван Ибо чувствовал себя просто ужасно, особенно от пьяных слез омеги, - Господи, Сяо Чжань… Ты слишком пьян, тебе надо проспаться. Давай поднимемся наверх, хорошо?
Он помог мужчине подняться и почти взвалил того на себя, пока они медленно преодолевали лестницу, Сяо Чжань все бормотал:
-Я сразу понял… что он пришел за тобой… пришел отнять тебя… ненавижу корейцев…
Ван Ибо уже не обращал внимание на его пьяные слова. В спальне он помог омеге раздеться и уложил его в постель, наблюдая, как тот почти моментально засыпает.
“С днем рождения, Ван Ибо” - подумал альфа, собирая его грязную одежду и заталкивая ее в корзину для белья.
Буквально через пару минут после того, как Сяо Чжань уснул, телефон Ибо завибрировал от звонка. Это был Чо Сынён. Ван Ибо вышел из спальни, прикрыв дверь и ответил:
-Здравствуйте, Чо Сынён.
-Я вас не отвлекаю? - голос ученого был как всегда вежлив и мил, но еще и немного напряжен.
-Нет, все в порядке. У меня сегодня выходной по случаю дня рождения, и я… свободен. Говорите.
-Еще раз с днем рождения, Ван Ибо. Я писал вам…
-Да, я видел. Спасибо, очень приятно.
-Но… звонил я вам не поэтому, извините. Просто я увидел ваш ответ, понял, что вы уже проснулись и решил перезвонить.
-Что-то случилось? - Ван Ибо пробрало нехорошее предчувствие.
-Да… Ночью… Мне поступил странный звонок. От Господина Сяо.
Сердце Ибо упало вниз. Он был уверен, что эта новость не несла ничего хорошего. Скорее всего, ночью тот уже был выпивший, поэтому Ибо просто выдохнул и приготовился услышать все, что угодно:
-Говорите. Я слушаю.
Чо Сынён тоже вздохнул, ему явно было некомфортно рассказывать о таком, возможно, он не знал, с чего начать, но начал:
-Меня разбудил странный звонок с незнакомого номера. Я удивился, взял трубку. Какой-то сильно пьяный мужчина сказал, что он директор Сяо. Я, конечно, этому не очень поверил, но решил спросить, что тот хочет. В ответ директор Сяо спросил, сколько я хотел бы денег для своего бизнеса. Сказал, что хочет инвестировать в нас, сумма не важна. И назвал только одно условие…
Ван Ибо закрыл глаза, он почти знал, что это будет за условие. Страх, стыд, злость и негодование сплелись узлом в его груди, вдох-выдох, Ибо, самоконтроль…
-Что же это за условие? - убитым голосом спросил юноша.
-Оно звучало как “отстать от Ибо”. Чтобы я забыл про вас, не общался с вами, не появлялся в вашей жизни больше никогда.
На секунду Ибо стало страшно за то, что, вдруг кореец принял условия Сяо Чжаня, и это прощальный звонок? Его мечта о собственной карьере, о новой профессии, о становлении как личности - просто трескалась на глазах. Он застонал, присаживаясь на ступеньки лестницы, облокотившись головой о перила, а ученый продолжал:
-Еще он сказал, что знает мой секрет, что я участвовал в том аукционе. Сказал, что я никогда вас не получу, и лучше мне принять его условия по-хорошему, иначе будет только хуже.
-Простите, Чо Сынён! - это был какой-то испанский стыд, Ван Ибо ажь горел весь, - Мне жаль, что вам пришлось все это выслушать…
-Именно тогда, когда он заговорил про аукцион, я и понял, что это, вероятно, действительно директор Сяо. После угроз он сразу стал требовать от меня ответа. Я понимал, что он во невменяемом состоянии, я пытался уйти от ответа, просил дать мне время подумать, но он решительно настаивал, ругался, называя меня “вором”, “хищником”, ну и похлеще, конечно…
Ван Ибо хотел провалиться сквозь землю. Он был так зол на Сяо Чжаня!
-Тогда я сказал ему, что, несмотря на то, что однажды он заплатил за вас пять миллионов, на самом деле человек бесценен, и вас неправильно было бы разменивать на деньги, тендеры или бизнес-контракты. Я сказал, что, как бы ни хотел “украсть вас”, все равно решение, прежде всего, будете принимать вы, потому что вы не раб, а свободный человек со своим мнением, волей и желаниями. Я сказал, что странно, что он до сих пор всего этого не понял. Правда странно, Ван Ибо, особенно после того, что вы рассказали мне о ваших с ним отношениях.
 
Каждое слово Чо Сынёна падало Ибо глубоко в душу. Он чуть ли не плакал от его отношения к себе, от его мыслей и жизненных убеждений. В тот момент он понял окончательно, почему его так тянет к этому человеку, и дело было не в карьерных перспективах и возможности проявить себя, а именно в том, что Чо Сынён являлся носителем другой идеологии, мышления свободного человека. Он был свободен сам, и видел Ибо свободным. Сяо Чжань же, проживший всю жизнь в запретах и комплексах, так же относился и к Ван Ибо. Как бы они ни любили друг друга, это была любовь двух несвободных личностей, нездоровая созависимость, из которой Ван Ибо хотел вырваться, чтобы иметь возможность построить что-то новое.
-И что ответил вам Сяо Чжань? - спросил юноша хриплым голосом.
-Он сказал, что мой отказ не принимается. Что у меня есть сутки подумать, а иначе он будет вести разговор по-другому.
Ван Ибо молчал. Трудно было что-то сказать. Ему было больно за Сяо Чжаня, за то, что слова Сынёна ничего не затронули в нем, хотя он понимал, что звонил омега пьяным и взбешенным от ревности. Наконец, он вздохнул и ответил Чо Сынёну:
-Даже несмотря на то, что директор Сяо звонил вам вчера пьяным, я думаю, он говорил совершенно серьезно. Правда, подумайте, Чо Сынён. Разве я настолько уж ценный сотрудник? У вас могут быть инвестиции, если вы примете его предложение, у вас могут быть проблемы - если нет. То, что вы сказали про бесценность человеческой жизни и мой выбор - прекрасно, конечно. Но я не хочу, чтобы от моего выбора пострадали вы, или ваша компания. Это того не стоит. Не такой ценой.
На том конце Чо Сынён усмехнулся невесело:
-Ван Ибо, я сказал все это директору Сяо не для красного словца, не потому, что хотел потягаться с ним или показаться героем. Это действительно мои убеждения. Как я могу отказаться от них из-за контракта или денег? Какой я тогда глава компании и предприниматель?
-Ммм, не знаю. Гибкий? - усмехнулся Ван Ибо.
Чо Сынён посмеялся в ответ:
-Нет, Ван Ибо, ничего не построишь, постоянно «переобуваясь» ради выгоды. Я убежден в этом. Я не хочу изменять себе. И вы - действительно ценный сотрудник, да даже не из-за этого, вы просто человек. Разве этого не достаточно? Я не боюсь директора Сяо. У меня тоже есть влиятельные друзья. И я верю, что и без его тендера, без его инвестиций нашу компанию ждет коммерческий успех во всем мире, у нас очень неплохо идут дела. Найдутся другие партнеры и другие инвестиции, мир же не вертится вокруг “Ехуа Интертеймент”! Я не хочу отказываться от вас, Ван Ибо. Я не собираюсь отказываться. Выбор по-прежнему за вами.
Огромная волна признательности захлестнула Ибо, и он сжал губы, переживая это. Может быть, это был самый лучший подарок на день рождения, что он получал в жизни.
-Спасибо, Чо Сынён. Просто… спасибо вам, - ответил ему юноша, - Я обещаю, что не буду тянуть с этим вопросом долго.
Сяо Чжань проспался к пяти вечера, потом долго отмокал под душем, приходя в себя, потом пил шипучие таблетки, растворившиеся в стакане, чтобы голова пришла в норму. Он был злой, дерганый и нервный. Вниз спустился только к ужину.
Ван Ибо понимал, что для разговоров сейчас не лучшее время, но они столько раз откладывали его, что юноша уже просто не мог терпеть.
Когда с основным блюдом было покончено, ели они в полной тишине, Ван Ибо как бы невзначай поинтересовался у Сяо Чжаня:
-Ты помнишь, что с тобой произошло, когда ты напился?
-Память у меня еще не отшибло, - ответил Сяо Чжань холодно.