Второй шаг (СИ)

— …Нет, даже не думай. Ты выйдешь на завтрашний финал, — жёстко перебил меня инквизитор, поняв к чему я клоню.
— Да теперь меня точно убьют! — взъярился я, снова став закипать.
— Помни, что ты дал слово, — холодно бросил этот урод. — Используй ту мазь, которую я тебе дал. Она быстро залечит все твои раны.
Я громко выдохнул, но не стал ничего говорить. Сложил руки на груди и уставился в лобовое стекло. Правда, мне вскоре всё же пришлось нарушить молчание, чтобы назвать Константину свой новый адрес. А он даже не стал спрашивать, почему я переехал. Молча довёз меня до дома и свалил. Я же поковылял к подъезду, вдыхая свежий ночной воздух. Хм, он даже не пах выхлопными газами. Странно. Непривычно.
В квартире меня ждали Пышкин и Каринэль. Кажется, они даже не ложились. Девушка сразу же заплакала и бросилась на мою многострадальную шею. А кот принялся отчитывать меня, яростно подметая пушистым хвостом пол:
— Ты какого пса не взял с собой телефон? А?!
— Забыл, — честно ответил я, держа вампиршу за тонкую талию. Она заливала мою куртку горючими слезами, а её макушка упиралась в мой подбородок.
— Забыл он, — недовольно фыркнул Пышкин и переключился на Каринэль. — Ну чего ты опять ревёшь? Я же говорил, что с Мотей ничего не произойдёт. Моё слово крепко. Не то, что у некоторых перед выборами.
— Да, со мной всё в порядке, — через боль улыбнулся я, отстранив девушку. Она посмотрела на меня большими, заплаканными глазами и робко прошептала: — Правда?
— Угу. Я их там всех, как котят расшвырял. И даже не вспотел.
— Расскажи! — сразу же потребовал кот, загоревшись любопытством.
— Сейчас, только в душ схожу. А вы пока чайник ставьте, — проговорил я, указав рукой на кухню.
Кота и девушку, как ветром сдуло. А я наконец-то смог сквозь зубы выпустить сдавленной вздох боли. Фух. Быстрей бы уже добраться до инквизиторской мази. Я кое-как снял ботинки, морща физиономию. И двинулся в ванную комнату.
Там я закрыл дверь, разоблачился и взял мазь. Она стояла в нише за зеркальцем. Кроме неё там ещё была аптечка. Я вытащил из неё новые бинты, а старые с трудом оторвал от ран. Они прилипли и отдирались лишь с кусочками новой, розовой кожицы. Мне пришлось опять тихонько стонать от боли. Но я справился с бинтами, покрыл ноги мазью и снова забинтовал их. Приятный холодок от бодяги инквизитора начал прогонять боль. Какое же это было облегчение! Я даже на секунду почувствовал благодарность к Константину. Но потом вспомнил, что он же сука и виноват в моих бедах, и мигом позабыл об этом чувстве.
Так, теперь надо что-то решить с головой. На ней ведь тоже имелась рана, пусть и небольшая. Я засунул голову под кран и вымыл её. Потом осторожно нанёс мазь на царапину и прикрыл её волоса. Ну, как-то так. Остался последний штрих. Я покрыл составом царапины на животе, накинул халат и покинул ванную комнату.
Из кухни уже шёл приятный чайный аромат. А на столе стояли два бокала с тёмно-коричневым напитком и блюдечко со сливками. Возле последнего на стуле сидел кот. Он увидел меня в дверях кухни и нетерпеливо протараторил:
— Ты чего так долго? Мы уже заждались. Мыться надо быстро, чтобы лишний раз не стоять под этой противной водой. Хотя из крана она льётся довольно интересно.
Я со снисхождением посмотрел на Пышкина. А тот метнул взгляд на вампиршу и сразу же стал лакать сливки. Его розовый язычок мельчал с такой скоростью, что превратился в размытое пятно.
Каринэль покачала головой, посмотрев на кота, а потом перевела на меня вопросительный взгляд. Я присел на стул, пригубил чай и стал в красках рассказывать о сегодняшней битве. В моей интерпретации событий и смелых литературных допущениях, нелюди пали от одной моей левой руки. Мне даже не пришлось подключать правую. А уж если бы я и ноги пустил в ход, то всю Москву бы разнёс.
Ну, вы уже поняли, что во мне живёт ещё тот сказочник? Но я же врал не для собственно удовольствия, а чтобы успокоить вампиршу. Пышкина-то не надо было успокаивать. Он сам кого хочешь мог успокоить.
 
И вроде бы Каринэль перестала так трястись за мою жизнь. А под конец моего рассказа она восторженно выдохнула, широко распахнув глаза:
— Ого, Моть, ты оказывается такой сильный!
— Моя школа, — довольно мурлыкнул кот и подвинул пустое блюдечко к девушке. — Ты сливки-то подливай.
— Жаль только что я не выпил души этих чудовищ, — донёсся из комнаты недовольный голос Тетсуя. Блин, у него слух, как у летучей мыши.
— Ты можешь выпить душу Каринэль, если она не даст мне сливок, — ядовито пообещал Пышкин.
— Ой, ладно, — всплеснула руками девушка, залезла в холодильник и выполнила заказ кота. Тот кивнул и снова принялся лакомиться.
Я же, как бы невзначай, спросил у вампирши, снова вернувшей на стул свою сексуальную пятую точку:
— А ты никогда не слышала о пакте Великого нейтралитета? Я в подвале клуба от кого-то краем уха услышал о нём. И мне вдруг стало любопытно, что это такое.
— Нет. Я ничего не знаю ни о каком пакте, — пожала она плечами. — Может, в интернете что-то есть о нём?
Девушка тут же взяла свой телефон, недолго потыкала кнопки, повернула ко мне разочарованную мордашку и проронила:
— Ничего нет.
— Тетсуя! — крикнул я. — Ты что-нибудь слышал о пакте Великого нейтралитета?
— Нет, — ответил клинок. — Но я довольно молод и далеко не всё мне ведомо.
Хм, похоже, только Константин может пролить свет на эту тёмную историю. Придётся ждать. Хотя, конечно, очень любопытно прямо сейчас всё узнать об этом пакте. Ведь из-за него Арам рискнул своей репутацией. Видимо, серьёзная вещь этот Великий нейтралитет. Ладно, что уж теперь. Надо ложиться спать. Впереди меня ждёт ещё один тяжёлый день и судьбоносная ночь.
  
Глава 25
 
Утром я с трудом разлепил пудовые веки и почувствовал себя на месте Вия из произведения Гоголя. Похлопал глазами, широко зевнул, едва не порвав рот, и посмотрел на экран телефона, чтобы узнать время. Оказалось, что день уже перевалил за три часа. То-то на улице так ярко светит солнце.
Я бросил взгляд в сторону двери. Убедился, что в комнате один, откинул одеяло и снял бинты. Ноги под ними оказались вполне себе целыми. Со вздувшимися шрамами и розовой кожей. Но — целыми. И даже не болели. Голова на осторожное ощупывание тоже не отозвалась никакими дискомфортными ощущениями. Просто зашибись! Вот так мазь у инквизитора. Запатентовать бы её — и в массы, массы.
Повеселев, я встал с дивана и покинул комнату.
Девушка и кот обнаружились на кухне. Они дружно поприветствовали меня, не став называть соней. А я кивнул им и занялся поздним обедом.
Ну, а уже после вполне сносной еды я поехал к Валерону, клятвенно заверив Каринэль, что в этой поездке нет ничего опасного, разве что лужи. Яркое солнце растопило снег и превратило дороги чуть ли не в весенние ручьи. Но моей машинке они были нипочём. Так что мне вскоре удалось добраться до магазинчика Бульдога. Хмурый охотник как обычно в одиночестве сидел за кассой. И кому он продаёт свой товар? Загадка.
— Дарова, — пробасил Валерон, увидев меня.
— Привет, — приподнято поздоровался я и протянул ему руку.
Он пожал её и подозрительно осведомился:
— А ты чего так радостно зубы скалишь?
— Просто настроение хорошее, — ответил я. И с удивлением понял, что действительно, у меня почему-то хорошее настроение. Будто мне не надо будет сегодня ночью в очередной раз идти по лезвию ножа.
— Гм, — издал непонятный звук охотник и следом спросил: — С чем наведался?
— Валерон, мне бы это… оружия, да побольше. Сможешь достать?
 
— Зачем тебе столько игрушек? — удивился Бульдог, приподняв кустистые рыжие брови.
— Хочу запастись, пока есть деньги, — соврал я, максимально честно хлопая глазами.
— Темнишь, — дёрнул щекой проницательный охотник и криво усмехнулся. — Колись. Что задумал?
— Пристрелить демона, — проронил я, широко улыбаясь. — Он на день рождения ко мне прилетит.