Тайга (СИ)

Зато я не сдержался:
— Юрка тебя что ли покусал? Обычно он всякую хрень не думая метет…
— А что сразу я? — Юрка моментально обиделся. — Я, может…
Санжай его не стал дослушивать, перебил:
— Хватит болтать. Раз все проснулись, займитесь завтраком. Нам с Мишаней еще змею выпускать.
Он направился к нашей палетке, опустил мешок на землю, выудил из недр жилища штаны, принялся натягивать, балансируя на одной ноге. Я последовал его примеру. Идти в тайгу в одних трусах пусть даже с условно ядовитой гадюкой совсем не хотелось.
В спину раздалось Юркино:
— Раскомандовался тут. Тебя начальником никто не назначал!
Колька даже обрадовался этой фразе. Обернулся, указал на мешок:
— Не вопрос. Могу поменяться. Тебе уступлю змею, а сам займусь завтраком. Согласен?
Я смотрел ему в спину, но точно видел, как он издевательски приподнимает одну бровь. Как усмехается уголком рта.
Юрка тут же пошел на попятную, проворчал:
— Фиг с тобой, командуй. Я лучше воды принесу. Придумали тоже, из озера брать нельзя! А на ручей почему-то мне ходить…
Дальше я дослушивать не стал. Сварливое состояние было обычным состоянием этого чуда. Пусть ворчит. Главное, чтобы ни в какие неприятности не лез.
Оделись мы быстро. Колька махнул рукой в сторону ельника, того самого, где мы вчера рубили лапник. Пошел первым. Я пристроился сбоку, с другой стороны от мешка. Глянул на парня, пытаясь понять, о чем он думает. Но лицо у него опять стало бесстрастным. Не физиономия, а восточная маска. Объясняться он тоже не спешил. И я решил подождать.
  
Глава 27
 
— Ты кого подозреваешь? — Спросил Санжай, едва лагерь скрылся из виду.
От такого прямого вопроса я слегка опешил. Кого? Да черт его знает, я всю голову уже сломал. Чуть поразмыслил и ответил:
— Нату и еще Юрку.
Колька даже остановился, отодвинул от себя подальше трепыхающийся мешок. Посмотрел совершенно серьезно.
— Вот и я. Больно уж им не хотелось отдавать онгон в музей.
Этого я не помнил. Меня смущало другое. Наташино ледяное спокойствие и вечные Юркины истерики.
— Ты почему сказал, что гадюка условно ядовита.
Колька тихонька заржал. Сунул мешок мне практически под нос.
— Потому что это — не гадюка, а уж. Обычный тигровый уж. Весьма забавная тварюшка. Весь год не ядовита, но в начале сентября откладывает яйца.
— И что? — не понял я.
— Чтобы защитить детишек, с августа начинает жрать одних ядовитых жаб и сама становится условно ядовитой. Тебя ее укус не убьет, а вот небольших хищников запросто. И детки у ужа ядовитыми рождаются. Вся живность в тайге это знает, поэтому первый месяц их никто не трогает.
Я даже хмыкнул.
— Забавный способ защиты.
— Какой уж есть. — Колька пожал плечами. — Вот и мне кажется, что в нашей компании засел такой уж. Условно опасная сволочь. Знать бы точно, кто.
— Слушай, Коль, у меня есть идея.
— Какая?
Я не заметил, как Санжай привел меня в тот же ельник. Он положил на землю мешок и ловко развязал шнур. Уж тут же выскользнул наружу. Был он нереально красив в своей тигриной полосатой шкурке. Я даже засмотрелся.
— Эй, Мих, так какая идея?
Уж пропал из вида, спрятался меж старых корней. Взгляд мой вернулся к Санжаю.
— Есть здесь какое-нибудь растение, которое может усыпить, но не может навредить. Так чтобы никому потом не было плохо. Чтобы никто не умер, но все крепко уснули.
Он наклонил голову набок, посмотрел на меня с откровенной усмешкой.
— Ты же говорил, чтобы я со своими травками больше не лез.
Я пожал плечами. Мало ли что говорил. Когда это было? Санжай понимающе усмехнулся.
— Есть такой цветок. Тебе когда нужно?
— Сегодня, — выпалил я. — Чего время тянуть.
— Вечером, — сказал он, — в чай добавлю. Постарайся не пить.
— А остальные не заметят?
— Кто? Девочки? Антон?
— Да хотя бы Эдик. Он в травах знает толк.
— Он знает то, чему его в ветеринарке научили. Про наши травы он даже не слышал. Не бойся, не заметит.
Сказано это было так, что я действительно успокоился.
 
Колька сбил мыском кеда здоровенный мухомор, проследил, как шляпка врезалась в ближайший ствол и разлетелась на куски. Потом сказал:
— Давай, что ли, рассказывай, чего задумал?
* * *
Подсмотреть за Колькой, что за травку он решил заварить вместо чая на ночь, мне не удалось. Сразу после завтрака Юрка утащил меня на рыбалку. Сапоги ему пришлось стрелять у Эдика. У остальных размер ноги был гораздо меньше. И я неожиданно заметил, как похожи со стороны этих два худощавых верзилы. Словно братья. Только Юрка белобрысый, а Эдик отчаянно рыжий.
Я прихватил два ведерка. Юрка собрал снасти. Взял одну из лопаток и консервную банку под червя.
— Ну что, — сказал он, глядя на Зиночку, — в озере нам ловить запретили, значит пойдем на ручей. Акулу мы вам, ясное дело, не обещаем, но гольянов наловим.
Зиночка отвела глаза и как-то засуетилась.
— Это ничего, сказала она. Я вам их знаете, как нажарю! Пальчики оближете. Я умею. У меня и мучки немного осталось.
Юрка едва не сплюнул от досады. Эдик дернулся приобнять девушку, то притормозил. Тоха хмыкнул. Колька смотрел на всех своим таинственным монгольским прищуром. Наташа… Наташе было все равно. Я подумал, что дорого бы отдал, чтобы прочесть их мысли. Всех. Кто из них и о чем думает? Жаль, эта загадка была мне не по силам.
— Эй, ты чего застрял? — Юрка ощутимо пихнул меня в плечо. — Нам на такую ораву ловить и ловить. Если повезет, к ужину управимся. Черт его знает, сколько этих головастиков нужно.
Зиночка совсем смутилась.
— Вы хоть сколько-нибудь. Если на жареху не хватит, я уху сварю. Эдик обещал рогоз накопать…
Я открыл рот, но тут же заткнулся. Чуть было не съязвил, что рогоз тоже в озере растет. В том самом, где десять дней плавал Генка. Ну ее, еще отправит парня копать корешки за тридевять земель. Тогда мы вообще без еды останемся.
— Я схожу ягод наберу. — Колька посмотрел на меня, потом вдруг спросил, — Наташ, ты со мной?
— И грибов посмотрите, — сразу нашелся Тоха.
— Деловой, — Санжай расплылся в недоброй улыбке, — мы, значит, и ягоды, и грибы. А ты чем займешься?
— А я Зиночке по хозяйству помогу. Дровишки поколоть, воды набрать.
Морда у Тохи стала хитрая-хитрая. И Колька сдался.
* * *
Сначала мы с Юркой шли молча, разговор как-то не клеился. Потом он вдруг оживился, словно в голову ему пришла гениальная мысль. Обернулся ко мне, ухватил за рукав.
— Ну что, — глаза у него засверкали задором, — как в детстве? Кто больше наловит, тому Ната подарит поцелуй?
— А давай! — Я заразился его азартом.
Пусть от Наташиного поцелуя мне было ни тепло, ни холодно, но от состязания я оказаться не смог. Мне почему-то в голову не пришло, что сначала надо было бы поинтересоваться у дарительницы поцелуя, согласна она на такой расклад или нет.
Червей накопали тут же. Юрка взял свое удилище, отошел чуть в сторону, посмотрел на меня хитро, поплевал на червяка и закинул леску подальше, туда, где было скопление больших камней. Я откровенно удивился — если крючок зацепится, то точно оборвется. Что за блажь?
Поэтому вышел на свободное место, не стал мудрить, и сработал по принципу «куда Бог пошлет». Бог ко мне оказался не милостив. Воды было по щиколотку, течение в речушке оказалось таким сильным, что крючок вместе с червяком быстро унесло вниз и прибило к берегу.
Юрка хохотнул, победно выудил первую рыбешку и показал на пальцах — один-ноль. После ткнул в себя, чтобы я не сомневался, в чью пользу.
— Так нечестно, — вырвалось у меня возмущенное, — я же понятия не имею, как их ловить.
— Ничего не знаю, — Юрка с ухмылкой помотал головой, — мы поспорили. А, значит, каждый сам за себя.
Ах, так? Ну посмотрим.
Я основательно разозлился, чуть прошелся вниз по ручью. Рядом, буквально в двух десятках шагов, русло слегка изгибалось, течение теряло скорость, становилось медленным, почти ленивым. В этом месте ручей был куда шире.