Плохой Ангел (ЛП)

В ответ на непонимающий взгляд Дэгса Юрий объяснил:
— Ну ты знаешь. Типа Джек Потрошитель. Говорят, он разрезает их или типа того… похищенных женщин. Как тот английский ушлёпок в прошлом.
— Тогда полиция в этом задействована? — спросил Дэгс, хмурясь. — И ты позвонил мне? Почему ты не позвонил Каре?
— Каре? — Юрий тупо уставился на него.
— Кара Моссман, — пояснил Дэгс. — Из старших классов. Она теперь детектив отдела убийств.
— Кара? Та чудаковатая цыпочка, которую мы задирали на уроках рисования?
Дэгс слегка нахмурился, затем отбросил слова другого мужчины.
— Конечно. Да. Наверное, — сказал он.
— Она теперь коп? Серьёзно?
— Отдел убийств, да. Поверить не могу, что ты не знал. Ты говорил с полицией?
— С полицией нет, — Юрий пожал плечами, затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел на землю. — Я не знал про Кару. Я думал, надо подождать. Ну, знаешь. Пока она не будет отсутствовать два дня или типа того. Ведь так всегда говорят…
Дэгс уже качал головой, хмурясь.
— Это не всегда так, — сказал он. — Особенно если есть открытое расследование дела об убийстве, а её исчезновение может быть связано с ним. О таких вещах им надо знать сразу. Тебе надо позвонить Каре, Юрий. Позвони в полицию Лос-Анджелеса и попроси соединить с ней. Именно с ней.
Юрий нахмурился, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на Дэгса через солнцезащитные очки.
— Бл*дь, разве она не ненавидит нас? — спросил он мгновение спустя. — Мы же говорим об одной и той же Каре, верно? О сучке с заячьими зубами? О той, у которой Джейд как-то раз украла одежду в раздевалке спортзала? И ей пришлось выйти голышом, прикрывшись только мокрой туалетной бумагой?
Юрий усмехнулся от этого воспоминания.
— Ты имеешь в виду эту Кару, верно? Помнишь, как мы забрали всю её глину из гончарного шкафчика? И выбросили на крыше? А она орала на нас и говорила, что расскажет директору? — Юрий снова усмехнулся, выдыхая дым. — Но она этого так и не сделала, помнишь? Потому что ты пригрозил ей? Сказал, что расскажешь Тревору, что она хотела его трахнуть?
Дэгс нахмурился. Он этого не помнил.
Он ничего из этого не помнил.
Но теперь вспомнил.
Несколько долгих секунд он смотрел на цементный столик, и его разум опустел.
— Зачем, бл*дь, мы всё это делали? — произнёс он, всё ещё хмурясь.
— Зачем? Ты серьёзно? Она была абсолютной сучкой, чувак, — Юрий наклонился через стол, сжимая сигарету двумя пальцами. — Ты не помнишь? Она вечно лезла в наши дела, совала нос куда не просят. Она настучала на нас, что мы курили травку в кабинете рисования. И она всегда была супер странной. Вечно орала на нас, говорила людям, что им делать. Она состояла в кружке шахмат, или дебатов, или типа того…
Дэгс уставился на другого мужчину.
— То есть, мы мучили её, потому что она была умной? И странной? Мы реально были такими?
Юрий нахмурился, глядя на него через зеркальные очки.
— Такими. В смысле «такими»? Что с тобой не так, чувак? Ты забыл, что меня на месяц отстранили от занятий из-за этой суки? Директор позвонил твоему отцу, и тот выбил из тебя всё дерьмо. Он чуть не сломал тебе руку. И та сучка пыталась добиться, чтобы меня исключили за торговлю наркотой. Может, она и добилась бы, но мой папа подключил своего адвоката.
Юрий уставился на Дэгса так, будто тот был пришельцем.
— Ты реально не помнишь это дерьмо? — спросил он, делая очередную затяжку сигаретой. — Шумиха была знатная, чувак. По всей школе. Из-за неё нас окрестили «криминальными элементами», — он фыркнул, выдыхая дым. — Неудивительно, что она теперь коп. Она и тогда была копом.
Дэгс уставился на своего друга.
До него дошло, что злость, которую он испытывал, на самом деле направлена не на Юрия. Он также осознал, что понимает некоторые вещи, пронёсшиеся мимо него за последние годы стычек с Карой Моссман в ходе его работы частным сыщиком.
Подумав над этим, он выдохнул, покачав головой.
— Наверное, я забыл, — признался Дэгс, вскинув руки. — Просто оглядываясь назад, всё выглядит несколько иначе.
 
— Да, ну забудь, — сказал Юрий, отмахнувшись. — Мы были детьми. Это давно в прошлом. Может, мы были не очень хорошими. Но и она лапочкой не была, — фыркнув, он добавил, выдыхая дым: — Ей повезло, что мы не сделали чего-нибудь похуже. Я тогда больше интересовался отцовскими делами. И был мстительным мелким говнюком.
Дэгс кивнул, не отвечая, но бросил на другого мужчину резкий взгляд.
Он знал, на что ссылается Юрий.
Юрий годами шутил, что его отец состоит в русской мафии. Только лет в восемнадцать-девятнадцать Дэгс понял, что Юрий вообще не шутил и говорил абсолютно серьёзно.
— Насчёт твоего отца, — настороженно начал Дэгс. — Это исчезновение Джейд…
— Нет, нет, — Юрий тут же отмахнулся. — Нет. Я на них больше не работаю. Уже несколько лет. Моего отца всё устраивает. С возрастом он становится мягче. Он любит Джейд. И я ушёл оттуда. Окончательно ушёл. Я перестал работать на него ещё до нашей с тобой последней встречи. Это вообще не в моём духе.
Дэгс почувствовал, как его плечи расслабляются, и кивнул.
— Хорошо, — сказал он.
Помедлив, он добавил:
— Тебе всё равно стоит позвонить ей. Каре. Она наверняка знает, кто работает по делу об убийствах в Западном Голливуде. У неё куча знакомых в ведомстве шерифа по округу Лос-Анджелес, и это формально их юрисдикция, в зависимости от того, где ещё орудовал этот тип.
— То есть, она теперь стала крутой? — с сомнением уточнил Юрий.
Дэгс уставился на него, затем покачал головой.
— Нет, — прямо сказал он. — Нет, не стала. Всё равно позвони ей. Это ради Джейд, Юрий. Если на свободе разгуливает псих-убийца, и ты думаешь, что исчезновение Джейд с этим связано, то надо сразу уведомить полицию. Кара работает в полиции Лос-Анджелеса, но наверняка знает, кому позвонить в Западном Голливуде. Она может тебе помочь. Она хороший коп.
Юрий нахмурился, но мгновение спустя кивнул.
— То есть, это значит, что ты мне не поможешь? — спросил он, как будто разочарованно. — Ты думаешь, это только полицейская работа?
Подумав, Дэгс ощутил, как сжимаются его челюсти.
— Нет, — ответил он, качая головой. — Нет, это не так.
Он поднялся на ноги, и Стив Маккуин тоже вскочил.
— Так что это значит? — настаивал Юрий, щурясь через солнцезащитные очки.
Теперь его голос сделался сдержанным, по ауре проносилась заметная рябь беспокойства.
— Позвони Каре, — повторил Дэгс. — Возможно, им понадобится, чтобы ты пришёл в участок и дал показания. Сообщи, если что-то узнаешь… или пусть Кара позвонит мне.
— А ты со мной не пойдёшь? — Юрий нахмурился. — Почему нет, чувак?
— Потому что я возвращаюсь в Голливуд. Мне надо оставить своего пса.
— Твоего пса?
— Да. Моего пса. Не думаю, что они будут в восторге, если я заявлюсь с ним.
Тон Дэгса сделался мрачным, когда он напоследок глянул на пляж, уже немного тоскливо.
Надо было раньше уйти из дома. С доской для сёрфа. И плавками.
И на звонок отвечать не надо было.
— Заявишься с ним? — Юрий казался ещё сильнее сбитым с толку. — Заявишься куда?
Дэгс посмотрел на своего школьного приятеля.
Он помнил, как сидел за этим самым столиком, только с ними была Джейд. Они все были слегка обдолбанными, и Дэгс с Юрием затеяли соревнование по поеданию тако после того, как восемь часов катались на сёрфах по воде. Джейд истерически хохотала, пока Юрий и Дэгс уминали тако, и даже бегала к окну заказать ещё, когда их запасы еды подошли к концу.
Дэгс помнил, что выиграл в тот раз.
Пятнадцать тако.
Может, шестнадцать.
Он помнил улыбку Джейд, её радужное бикини, тёмно-синюю лазуритовую подвеску, болтавшуюся между её грудей. Когда они катались на сёрфах, она убирала длинные прямые чёрные волосы в высокий конский хвост и надевала бирюзовый гидрокостюм. Нижняя часть этого костюма всё ещё была надета на ней, а верхняя половина свисала на заднице.